В растерянности....как жить

Я знаю, тут много таких как я. И может быть все уже воспринимают подобные истории не настолько сильно, насколько я.

Я новенькая здесь. Вчера зашла на этот сайт, почему-то душа так потребовала. Я ведь понимаю что подобных мамочек много.

У каждого своя история. но тема одна — потеря любимой крохи.

Это страшно! Моя девочка умерла 15 дней назад.

Расскажу всем, может кто меня поддержит.

В 19 лет, я вышла замуж. За неделю до росписи узнала, что беременна. Ребёнка с мужем хотели очень, но получилось не сразу.

Зато когда увидели две заветные полосочки, радости не было предела. Потом началось. Токсикоз меня мучил все девять месяцев. Меня тошнило не только от нормальной еды, но и от невинных овощей и фруктов, помидоров, арбуза. Это было жутко.

На пятом месяце беременности я попала первый раз на сохранение, чуть ли не со схватками. Угроза преждевременных родов.

А там ещё и белок в моче. У меня хронический пиелонефрит. Вышла спустя неделю. Через два месяца попала опять, затем снова и так пять раз. Постоянное воспаление, боли внизу живота, анемия, постоянные антибиотики и лекарства, а на 38 неделе приклампсия тяжёлой степени, давление 165 на 140. Показания к кесареву. Пять раз я попадала на сохранение. Пять раз делала УЗИ. Сказали девочка. Мы так радовались!

На 39 неделе снова попала в больницу с давлением, везли с акушеркой, отёчность внизу живота, снова анемия.

Внеплановое кесарево. Перед этим меня заставили поесть. А спустя десять минут, когда померяли давление, и поняли что могу умереть, решили что надо промывать желудок. Я чуть не задохнулась. Потом увезли в реанимацию… На столе, пока операция шла я проснулась… Помню адские боли, как кричала и пыталась пошевелиться, чтобы хоть кто-то увидел, что я отошла от наркоза, но меня никто не слышал. Я пару раз снова проваливалась в забытие.

Когда отошла начало трусить. Капельница, море уколов. Показали дочку...

Господи, это самое прекрасное что я когда либо видела. Крошечка, с тёмными волосиками и синими глазками. Такая красивая, такая сладкая… Моя девочка!

Назвали Елизаветой. Муж был со мной четыре дня. Малышка была беспокойной, поначалу плохо сосала молоко. Плакала… У меня каменела грудь, но потом всё нормализовалось.

Спустя неделю, нас выписали. Мы приехали домой на папино день рожденье. Не спали ночами, ещё две недели меня пытались запихнуть в больницу, давление не падало. Я всё время строчила отказы...

В три месяца нас направили в республиканскую больницу к ортопеду. Нам поставили диагноз — дисплазия тазобедренных суставов. Одели стремена. Для меня это была трагедия! Мою маленькую заковали в ремни, развели и поджали ножки, сказали вообще не снимать. Я плакала, подлаживала под ножки валики, чтобы ремни на плечиках не давили. Тогда мне казалось, что это самое страшное.

Потом успокоилась. Спустя месяц, стремена сняли. Я заметила, что Лиза стала ронять головку. С этим мы обратились к неврологу, а та, осмотрев нас, покачала головой, и сказала, что у нас подозрение на спинальную амиотрофию Верднига-Гоффмана. Мы сдали анализ. Ждали месяц результата...

Я за этот месяц чуть с ума не сошла. Это генетическое заболевание, инвалидность. Эти детки редко доживают до двух лет, в дальнейшем полное обездвиживание. Мышцы всего тела полностью атрофируются. Рефлексы отсутствуют полностью.

К моему ужасу диагноз подтвердился...

Это был удар. Моя кроха инвалид, которая не сможет не то что ходить, но даже держать головку. Я впала в депрессию. Прогнозы, что она долго не проживёт рвали душу. Но как всякая мать, я надеялась на чудо. Дальше пошло бесполезное лечение, курсы массажа, каждый день таблетки, микстуры. Лиза перестала двигать ножсками, головку держала плохо. Она была настолько трогательной, настолько доброй и ласковой, что это было удивительно. Она даже плакала жалобно, и была ангельской внешности. Я любила её безумно, так же и все наши родственники. Смириться с мыслью, что она инвалид я не могла, её беспомощность меня убивала. Я делала всё возможное, чтобы ей было хорошо. и Так мы жили. Отпраздновали годик и появление двух первых зубиков. У нас начала деформироваться грудная клетка. Она сужалась на глазах, ей стало тяжело дышать, появилась одышка...

Тринадцатого февраля мы поехали к родителям мужа. А в ночь на четырнадцатое, у Лизы поднялась температура 38.2 я дала нурофен. Проснулись утром, 39, малышка дышит тяжело и часто. Мы к доктору. Температура не сбивается.

На скорой нас в районную больницу… Пневмония! Для нас это смертельная болезнь, у неё нет мышц, она не сможет откашляться...

Положили. Несмотря на то, что такие детки вообще не кашляли, Лиза две ночи подряд захлёбывалась кашлем, горела температурой. Дальше пошла слизь, она дышала тяжело и часто, не могли сбить температуру. Слизь отсасывали специальным аппаратом, постоянно делали ингаляции, сутками ставили капельницы. Лиза перестала есть сама, постоянно спала, вообще почти не просыпалась. Я рыдала каждую минуту, смотря на неё. В какой-то момент зашла врач и сказала, что шансов выздороветь практически нет...

У меня упало сердце. Я плакала беспрестанно.

Крошку стали кормить через зонд. Она так боялась когда к ней кто-то подходил.

А потом приехала сан авиация их Симферополя и её у меня забрали. Я ехала следом с мужем на своей машине, постоянно плакала. Стало хватать сердце.

Её поместили в реанимацию, меня поселили в палату к мамочкам, чьи дети тоже там лежат. Невероятно, но я попала с девушкой, у чьей дочери точно такой же диагноз, и тоже пневмония. Она уже два месяца находилась в реанимации, лёгкое у её девочки одно завернулось, была уже остановка сердца. Доктор, каждый день говорил ей о том, что нет шансов, что её девочка скоро умрёт и вообще, нечего надеяться, просто надо ждать когда отдадут трупик.

Я попыталась собраться. Стала надеяться на лучшее. Спустя два дня, после того как мы приехали, Настенька, малышка моей соседки умерла. Восемь месяцев… Два из которых в постоянных муках.

Моя кроха на кислороде была постоянно. Практически не бодрствовала… Они с Настей были поразительно похожи, это даже доктора заметили.

Дальше последовало моральное давление со стороны всех врачей. Мне каждый день говорили, что хорошего ждать нечего, что моя Лизонька умрёт и совсем скоро. В реанимацию пускать не хотели, потом стали пускать, только через окошко посмотреть и то на пять минут. Уходила в слезах, в истерике и с больным сердцем. Моя кровиночка, всё в трубочках, на кислороде, одна, без меня...

Опять рыдаю...25 февраля утром, после рентгена врач сказал мне, что пневмония прогрессирует и одно лёгкое начинает слипаться… Сказал, что начинаются пролежни. Велел купить камфорный спирт.

Я убитая уже в который раз пошла в церковь. Настроилась на чудо и уже решила, что приду вечером(а пускали меня не раньше шести) и мне скажет что-нибудь хорошее. Вернулась и чтобы как-то скоротать время, решила пойти в пять, легла спать. Сон не шёл. Чего-то беспокоилась. В 16.40 пришёл главврач, толкнул меня в плечо и попросил спуститься. Со мной хотят поговорить.

У меня ёкнуло сердце. Бегу, руки трясутся..

Выходит анестезиолог. В глаза не смотрит...

-Вы же знаете о диагнозе вашей дочери?

Киваю головой.

-Ну, вы понимаете, у каждого свои резервы организма… К сожалению ребёнок умер...

-Какой ребёнок?

-Ваш.

Дальше ужас. Истерика, бросаюсь на доктора. Рву двери реанимации, забегаю в бокс.

Лежит моя Лизонька на кушеточке. Ножки и тельце замотаны в одноразовую пелёночку. Ручки сложены на грудке, ещё тёпленькая, глазки только припухшие. Такая красивая...

Я пол часа с ней на руках бегала по палате, прижимала к себе, целовала. Мне даже не дали попрощаться. В последний вечер, когда я пришла она не спала. Лежала на бочку, смотрела в одну точку, так апатично, медленно медленно моргала. Если бы меня пустили, она бы меня увидела, она наверное думала, что я её бросила...

У меня её отобрали.

Острая сердечно-лёгочная недостаточность...

Я забирала её с морга, на моих глазах её выносили замотанную в клеенку из холодильника, при мне вынесла, и положив на голый алюминиевый стол, одевала. Я во все глаза смотрела на неё, на мою девочку, на моё маленькое счастье, такую красивую… Даже плакать перестала… Это было потрясение!

Всю дорогу домой сходила с ума, просила Бога чтоб вернул, ведь бывает клиническая смерть...

На похоронах, сидела возле неё, целовала ручки, щёчки, глазки, лобик… Она изменилась в гробу. Стала стеклянно красивой, застывшей..

На кладбище кидалась в могилу, просила не закапывать...

Девочки, даже с любящим мужем, родителями и родственниками не могу, справиться с этим, с каждым днём всё хуже и хуже. Она была моим смыслом жизни! Я просто не знаю как жить. Хочу к ней!!

Простите что так много написала. Выговорилась.