Моя доченька...(много букв)

Вот и я решила написать сюда, может легче станет… Беременность эта была очень неожиданная. В подростковом возрасте мне удалили 2 кисты на обоих яичниках, ничего практически от них не оставив. Еще с 15 лет гинеколог говорила мне, что я, скорее всего, не смогу иметь детей. Но я, пока молодая, не особенно задумывалась об этом, просто жила в свое удовольствие и все. И тут, на 20- м году жизни внезапно узнала, что беременна. Сначала шок, потом радость. Первые 26 недель прошли идеально… За это время я вышла замуж и начала готовиться к появлению дочки. Все анализы были хорошие, первые два скрининга отличные. Доча вовсю крутилась, сосала большой палец и задирала ноги за голову( уж так ей было удобнее, видимо). Врач говорил, что это полностью здоровый и активный ребенок… на 27 неделе я начала сильно прибавлять в весе( бывало по 4 кг за день). В жк меня перевели в стационар. Сразу же началась одышка и периодические ноющие боли вверху живота( который к тому моменту стал 110 см в обхвате). На все мои вопросы врачам и просьбы сделать узи мне отвечали: узи сделаем планово в 32 недели, а вы поменьше кушайте, у нас ни одна мамочка столько веса не набирает. Не переживайте, ребёночек просто давит на матку"… Отмучавшись 2 бессонные недели, я однажды ночью вызвала скорую. Ехать ко мне они согласились не сразу, т.к кровотечения нет и воды не отошли, но в итоге приехали. Забрали меня в отделение обсервации в 16 р.дом, потому как моя врач даже не удосужилась сказать мне до 27 недель, чтобы я забрала из института флюшку. А я ведь первобеременная, ничего не знаю… в 16 р.доме мне взяли болючий анализ мочи( после него неделю цистит лечила), нашли белок. Сделали узи. Узист сидел с энциклопедией в руках и сопоставлял картинки из нее с картинками на мониторе. В итоге на мой вопрос: что там? Он сказал: вашему ребеночку там плохо очень, она больная и не выживет, а если выживет-будет овощ. Неимунная водянка плода, увеличенная в 3 раза плацента. Надо прерывать. Я плакала и металась по палате, говорила, что не верю им, что с моим ребенком все будет хорошо. Муж забрал из института мою флюшку, приехал и увез меня «под свою ответственность». В МПЦ нам частично подтвердили диагноз; сказали, что у ребенка асцит, но органы и мозг в норме, правда вода в брюшной полости давит на легкие, мешая им нормально развиваться. Я решила бороться за свою девочку до конца. Когда еще все было хорошо, мне приснился сон, что я еду в автобусе с красивой белокурой малышкой на руках, она вертится по сторонам и держит в руках куклу, и подходит к нам моя мама и спрашивает, а когда ж она родиться успела? А я отвечаю:2 мая, Оленькой назвали… я тогда проснулась и не поняла, почему 2 мая, когда пдр 12 июля? и забыла про сон… в НИИ ОТТА от нас отказались, сказали, что спасать тут нечего. Я поехала, по совету друзей в 17-й р. Дом. Там меня госпитализировали, профессор Михайлов сделал лично узи и выписал направление в профессорскую палату. Он тогда сказал мне: шансов мало, но мы будем бороться до конца. Этот удивительный человек вселил в меня веру в лучшее, когда она была мне так нужна. Эта вера была со мной до конца. В 17 р.д. Я пролежала неделю. Каждый день приходил врач, назначал таблетки и капельницы, проводил осмотр, рассказывал о результатах. Там мне сделали коргоцентез и подтвердили, что мы с дочей совместимы по крови и что она генетически здорова. Но мне становилось хуже, несмотря на все усилия врачей. Однажды утром ко мне пришел врач и он сказал, что профессор А.В. Михайлов позвонил и договорился лично о моем переводе в центр Алмазова, потому что там есть специалисты, которые могут проследить за моими, совсем уже сдавшими позиции, почками, легкими и сердцем. Что так для меня и малышки будет лучше. Я бесконечно благодарна этим двум людям, как жаль, что я попала к ним слишком поздно. Когда меня привезли в Алмазова, мой вес был 89,4 кг, отрицательный диурез мочи, бешеное количество белка в ней, отказавшая почка, тахикардия, давление под 200 и почти полные легкие воды, сама я уже не дышала. Как только меня привезли, меня тут же раздели и повезли оперировать.Это было 2-е мая 2014 года. Очнулась я в реанимации на следующий день.Вокруг меня сидели 2 врача и медсестра, я была вся в трубках. Мне сказали, что дочка жива, из нее откачали воду и она сейчас в детской реанимации, в связи с сильной недоношенностью. Она отстала немного в развитии и соответствовала сроку 28 недель, хотя по факту было 30. Встать и пойти к ней мне не дали. В реанимации я провела 5 дней, на 2-й у меня поднялась температура 40 и меня буквально промыли антибиотиками.еще 3 дня у меня был сильнейший дисбактериоз, меня трясло, я ничего не ела и каждые 5 минут подкладывала под себя горшок, медсестра меня стала игнорировать после 5 просьб о помощи за пол часа.я все делала сама и держалась мыслью скорее встать на ноги и бегом к дочке. Я уже знала, что хочу назвать ее Оленькой. Но муж мне написал, что он не в восторге от этого, что мол его маму зовут так, а ребенок очень слаб, он ее видел в отличие от меня. И я уступила, мы решили назвать ее Алена. Через пол часа после этого пришел врач и сказал, что моей девочки не стало, что случилось кровоизлияние в мозг из-за недоношенности. Моя девочка меня покинула… я боролась за нее до конца, я до конца была уверенна, что мы с ней сильные и мы справимся, я непоколебимо верила, что все будет хорошо. А она меня оставила. И по моей же вине. Через пару дней меня выписали. Оказалось, что мне дважды переливали кровь, из-за открывшегося кровотечения от воспаленной плаценты и что окажись я на искусственных родах-я бы не выжила. Я пережила 2-х минутную клиническую смерть и врачи еще пару дней сомневались в том, что я выживу. Я до сих пор лечу последствия этой беременности и еще 2 года мне врачи запрещают беременеть. Но я верю, что все будет хорошо, а Аленушку-Олюшку я всегда буду помнить и любить, моего ангелочка, мою девочку… Она останется жить у меня в сердце.