про стыд

Заметка №1

Мы, люди, рождаемся полностью зависимыми от окружающих существами и обречены оставаться зависимыми весьма длительный срок (в силу своей физической неприспособленности выжить без другого человека). Долгое время считалось, что вырасти, повзрослеть – значит стать независимым, — т.е. это и есть цель индивидуального развития каждого, а все проявления зависимости от кого бы то ни было – это, якобы, проявления инфантилизма.

Основными «маркерами» наличия зависимости от другого человека является чувство вины (за причинение вреда «другому») и чувство стыда (за несоответствие требованиям, ожиданиям, пожеланиям «другого»). Если у вас не вызывает никаких неприятных переживаний тот факт, что кому-то от ваших действий плохо или что кто-то разочаровался в вас, — значит вы от него и его мнения не зависите.

Теперь вопрос: как «растит» свое чадо большинство современных родителей? Отказавшись, в массе, от физических наказаний, многие ударно перешли к той форме насилия, которую называют эмоциональной («Если ты не придешь в восемь, у меня заболит сердце!», «Уходи, маме не нужен такой агрессивный ребенок», «Стыдно драться!»). Основные рычаги управления при таком воспитании – обвинения и пристыживания вкупе с отвержением и наказанием «нелюбовью» – почему-то кажутся некоторым более мягкими по сравнению с ремнем. Так или иначе, но родители, по факту, растят именно ЗАВИСИМОГО человека.

С другой стороны, не редки и такие сцены: мама с дочкой гуляет на детской площадке. Мама наблюдает, как дочка подходит к девочке и просит: «Давай играть». Девочка отвечает: «Не хочу». Через некоторое время дочка снова подходит к девочке: «Давай играть». Та снова: «Не хочу». Ребенок недовольно отходит, а мама уже вся кипит. Подзывает дочку и начинает ее тихо поучать: «Не ходи к ней больше, пусть одна и играет, а тебе не зачем унижаться, пойдем, я тебя на качелях покатаю».

«Стыдно просить и получать отказ» – понимает дочка. Она хотела играть, она искала такую возможность, но, оказалось, что ее попытки были унижающими ее (по версии мамы), и таким вот образом она демонстрировала зависимость от этой девочки. В результате, появляется новый акцент: «стыдно зависеть от другого человека», что само по себе парадоксально: раз «стыдно», значит, уже есть зависимость – от мамы: это ее ожидания не оправдала дочка, не смогла быть «независимой от других детей девочкой». Но теперь она будет стараться: будет реже просить; быстро убегать, получив отказ, или сильно раздражаться на отказывающего (будто он таким образом указывает ей на ее зависимость); чаще играть одна… Само переживание стыда превращается во врага, с которым нужно бороться, — так появляется стыд стыда.

Таким образом, большинство из нас в детстве получили от родителей одно из множества «двойных» посланий: «ты от меня зависишь» и «зависеть от другого стыдно». И, вместе с этим, инструмент «сокрытия» своей зависимости – снижение чувствительности к стыду (да и к вине), подмена стыда яростью, и даже – как доказательство своей «взрослости» и «отдельности» — демонстрация бесстыдства. И – снова парадокс. Откуда такое стремление показывать взрослость и индивидуализм? Оттуда же! Это то, что приветствуется, то, что поддерживается, то, что нравится другим и принимается ими. Т.е. стремление к индивидуализму и независимости – это снова зависимость от мнения и ожиданий значимых окружающих.

Вывод очевиден. Мы зависимы от других важных для нас людей, как бы мы ни пытались это скрыть, замаскировать или спрятать от всех, включая самих себя. Но «стыд стыда» делает изучение такого явления, как переживание стыда, очень сложным для исследований.

Заметка №2

Как, с легкой руки родителей, стыд превращается в орудие управления и контроля над «зависимым другим» я рассказала здесь.

Теперь зайду с иной стороны: а собственно, зачем такое переживание, как стыд, «задумывалось» природой? Зачем оно нужно, если «выжило» в результате эволюции?

Как известно, существа мы социальные и любим жить среди себе подобных. Кроме того, мы все – в чем-то схожи, а в чем-то – разные. И надо как-то уживаться вместе: приходится договариваться, а чтобы не делать это по каждой мелочи — разрабатываются правила и нормы, которые скоро становятся «общепринятыми», «негласными».

Теперь пример. Подойдет что-нибудь фантастическое с перемещением во времени, типа: приходит современная пара на светский бал – веке так в 18ом, — и начинает танцевать, как на современной дискотеке. На них смотрят, молчат, другие танцующие останавливаются, отходят… Через некоторое время пара начнет чувствовать неловкость. Это еще не стыд – это его начало – неловкость, переходящая в смущение. Если они продолжат и им сделают замечание («Тут не принято так танцевать»), то смущение усилится и перейдет в стыд.

Другими словами – ощущение неловкости, неудобства, смущения и стыда – это маркеры того, что те действия, которые они делают, не получают поддержки в данном кругу. Немое послание: «То, что вы делаете – это нарушение наших негласных традиций и правил». За это еще не бьют и не выгоняют: ничего дурного пара из примера не делает. Но дают понять: «Вы не такие, как мы, и если вы хотите быть с нами, то будьте как мы. Приспосабливайтесь».

В идеале, люди чувствительные к смущению и стыду (в здоровом смысле), должны легко и быстро подстраиваться под любые новые условия. Может быть когда-то, на заре времен, когда все делились на мелкие племена, каждое со своим укладом, а, часто, и наречием, именно чувство стыда позволяло избежать множества проблем (драк, войн, непонимания) – когда приходилось вступать в контакт? Думаю, стыд был именно тем «термометром», который позволял измерить «градус» поддержки «того, какой я есть и как мне себя вести» в незнакомой окружающей среде. И выживали те группы, члены которой были к стыду более чувствительны, те, кто улавливал самое начало «подъема температуры», понимал, что желание не может быть удовлетворено (в данный момент или таким образом) и что следует отступить и пересмотреть свои намерения (действия).

Это чувство развивается у ребенка естественным образом в процессе социализации: для него нормально приспосабливаться под окружающую среду. Чтобы «чувство стыда» получило нужное «оформление», ребенка вовсе не надо стыдить! Его нужно учить быть чувствительным к себе и своему внутреннему миру. Об этом – дальше.

От себя могу добавить только краткую выжимку. Стыд — это страх оказаться отвергнутым, непризнанным. И, как всякий страх, он может быть нам на пользу, а может мешать. Вопрос в интенсивности и длительности.

Как-то так.