Чудо любви. 260 детей называют его «папой»

Епископ Лонгин (Жар) с усыновленными детьми В приюте — более 200 воспитанников. Дети живут в двух нарядных корпусах, по четыре-пять человек в комнате, за каждой закреплена монахиня-воспитательница. Мы видели этих тихих и кротких матушек, многие из которых совсем еще юны, с терпением и любовью опекающих своих подопечных. Возраст воспитанников приюта — от грудных младенцев до старшеклассников.  Мальчики и девочки живут в разных корпусах, питаются в общей столовой. Ребята учатся в местной средней школе, а к детям-инвалидам приходят учителя и воспитатели. В детском доме есть огромный плавательный бассейн, мастерские, музыкальные классы, компьютерный зал, библиотека, множество кружков, большое приусадебное хозяйство.

Лица детишек светятся радостью и любовью. И все они — здоровые и больные, маленькие и взрослые, и те, кто уже покинул стены этого необычного дома, обрел профессию, создал семью, родил детей — по-настоящему счастливы. И счастлив их отец — владыка Лонгин, несмотря на болезни, перенесенные три инфаркта и не одну операцию на сердце… Он знает по своему опыту: любовь творит чудеса.

Банчены называют буковинским Афоном

Я однажды умирал, и дети спасли меня

— Вас, наверное, часто спрашивают, почему в мире так много страдания? Почему страдают неповинные дети? Я вчера видел у вас мальчика Гену слепоглухонемого. Как Вы относитесь к их родителям?
— Скажу не то, что обычно ожидают услышать. Я скажу, что родители их — святые люди, я молюсь о них. Потому что дети эти могли оказаться на мусорной свалке, они могли их убить, когда им был месяц-два… Но благодать Божья удержала их родителей от этого шага… А ведь, помогая этим детям, мы спасаем наши души.

И те, кто видит этих детей, читает о них, смотрят фильмы, они становятся добрее. В мире становится больше добра. Это очень важно. Воспитывать сострадание. Ведь Господь сказал, что «вера ваша без дел мертва». Я один раз умирал, у меня был инфаркт, врачи не могли ничего сделать. И сестры без моего разрешения привели детей ко мне. Я начал улыбаться, чтоб они не видели, что мне плохо. И потом мне стало легче. Я выжил. Эти дети спасают нас. А так бывает: мать не может умереть, пока дети рядом. Дети вышли на улицу — мама умерла.

Душу никто не может видеть, но в душе живет вот эта любовь, чистая и настоящая любовь. О любви многие говорят в этом мире. Но это живая любовь, духовная, Божья. Если в семье есть любовь от Бога, она преодолеет все испытания. А если речь идет о любви телесной, плотской, когда интимные отношения называют любовью, то духовные отношения умирают, и семья распадается.

Поэтому в наше время, когда отовсюду навязываются новые «ценности» — насилие, блуд, похоть, жестокость — всему этому нужно противопоставлять ценности непреходящие, евангельские.

— Это достаточно сложно.
— Трагедия в том, что утеряны семейные, нравственные традиции, которые формировались тысячелетиями — в христианской любви, в любви к Богу и человеку, в почитании родителей, старших, в сострадании к ближним, в трудолюбии… Все это сейчас стремительно теряется. Я помню даже свою молодость, свое детство — все было иначе, ребята ходили на танцы, встречались с девушками, но все это было культурно, пристойно. Парень или девушка не мог сидеть в автобусе, если пожилой стоял рядом. А сейчас — это норма. Если ты увидел, что мама идет с водой, то бежал ей навстречу, чтобы помочь донести эту воду… Поэтому наша задача — творить добро, чтобы его было больше в этом жестоком мире.

— Сейчас все говорят о кризисах — экономическом, духовном. Как изменить жизнь к лучшему?
— Чтобы изменить жизнь к лучшему, нужно начинать от веры и от Бога. С верой у человека даже кусочек хлеба может быть сладким и принести счастье. Мы все время ищем виноватых, ищем причины во внешних обстоятельствах, только не в своей душе. Получается — все виноваты, кроме меня. Виноват президент, правительство, партия, мэр — кто угодно, только не я лично. А нужно менять жизнь вокруг, начиная с себя. И в государственном строительстве, и в своей личной семейной жизни, в семейном строительстве — с себя надо начинать.

— С чего начать?
— Я знаю, что первый раз зайти в храм, прийти в Церковь непросто. Просто физически тяжело стоять, когда ничего не знаешь, не понимаешь. Но можно вначале постоять хотя бы пять-десять минут, помолиться своими словами: Господи! Я Тебя не знаю, не знаю, как Тебе молиться! Я о Тебе ничего не знаю, но я знаю, что Ты есть! Знаю, что без Тебя ничего не делается в этом мире. Помоги мне, Боже! Поставь свечу, перекрестись с поклоном. Другой раз, третий, четвертый…

В реабилитационном центре для инвалидов обстановка совершенно семейная.

И так понемногу, по чуть-чуть душа оживет, почувствует благодать Божью. И захочется душе бывать в храме, слышать голос Бога в душе. И со временем человек заметит, что он становится добрее, что ему уже легче копейку в церковную кружку опустить, бедному подать. Не ради обязанности, а по воле сердца: чувствуешь тепло и любовь к человеку, и хочется ему помочь, вообще помочь тому, кто обижен, кто болеет, кто страдает, кто одинок и обездолен. И тогда Господь, видя такое сердце обновленное, душу жертвенную, начинает этому человеку давать в сто раз больше… Это духовный закон.

— Вы это на себе испытали, владыка?
— Знаете, когда моя мама умерла, мы жили очень бедно, часто просто нечего было есть. Но я молился Богу, я плакал пред Ним. И у меня в душе рождалось чувство жалости к людям. И когда я отдавал кому-то более несчастному, чем я, свои последние копейки, Господь мне возвращал это сторицей, и главное — душа как бы взлетала к небесам, такое счастье я испытывал, такую радость, которую не может дать ни слава, ни деньги! Ни успех, ни богатство — ничего на свете не заменит радости, посылаемой нам Господом Иисусом Христом.

— Человек верит, крещен, ходит в храм, но делает это, как обязанность. А что сделать для того, как говорил пророк Давид, чтобы душа стремилась к Богу, «как олень к источникам вод»? Как умножить веру в душе?
— Да, мы ходим, но часто стоим в храмах, как бездушная мебель. Человек и крещеный, и верующий, и постящийся, но он не живет в храме. Когда совершается Божественная литургия, Сам Господь нам отдает Себя, преломляя Свое Тело и изливая Свою Кровь во искупление грехов и жизнь вечную. Мы должны жить этой службой, этой молитвой, мы должны вознести свою душу к Господу. «Горе имеем сердца!» — призывает Церковь. А человек стоит, отбывает, чтобы побыстрее дождаться «Отче наш» в конце литургии и скорее уйти домой.

С Богом нужно говорить! Боже, я Твоё дитя. Поменяй мои помыслы, мои чувства, обнови мою душу, мою жизнь, как Ты знаешь, как Тебе угодно! Да будет воля Твоя во мне! Вот так нужно потянуться к Богу. А мы стоим закрытые от Него, разглядываем лица людей, думаем о чем-то своем, томимся временем, а потом хотим, чтоб Господь отозвался. А у нас, оказывается, в душе и нет места для Него…

— Что самое трудное для верующего?
— Для верующего ничего не трудно. «Все возможно верующему», — сказал Христос. А вот маловерующему очень трудно. Потому что враг видит твое сомнение, твое маловерие, когда ты стоишь в храме и вдруг думаешь: «А есть ли Бог? А вдруг Его нет?».

Вот такую свою духовную слабость нужно перебороть, нужно искренно от всего сердца испросить у Господа веры, как тот человек, который воззвал ко Христу: «Господи, помоги моему неверию!», как апостолы просили умножить в них веру. И перед человеком открывается тайна и смысл Голгофской жертвы, когда Господь умер за меня лично. А если душа охлаждается, мы теряем веру, ревность, у нас есть возможность снова идти в храм, исповедоваться, чтобы снова прорываться сквозь это греховное бесчувствие.

Но нельзя впадать в отчаяние, которое есть самый большой грех. Когда человек роптать начинает, тогда очень больно и Богу… Нужно это понимать. Я всегда говорю своим духовным чадам: вы должны быть у меня сильными! Потому что с нами Бог.

— У Вас такая нагрузка, такое огромное количество детей, два монастыря, теперь прибавилась еще архиерейская ответственность. Как Вы справляетесь со всем этим?
— Нелегко дается иногда. И хотя много помощников, но я иногда уже не знаю, когда день, а когда ночь. А еще личные болезни, да еще службы, да еще люди приезжают, паломники, тысячи людей… Нелегко. Как-то начал роптать, мол, не могу больше, устал…

Нужно было ехать в один инвалидный дом к детям (тогда мы нашего Степу и забрали, который без рук). И я увидел там детей, которые годами лежат в постели и никогда не смогут встать, и сказал: «Господи! С этого дня никогда не буду говорить, что мне трудно. Дай мне, Боже, сил!..» Иногда хочется пожаловаться, сослаться на усталость и истощение, но я вспоминаю эти слова, сказанные в доме детских страданий.

— Что Вас радует более всего?
— Я всему радуюсь: и небу, и земле, и тому, что растет на ней, и что живет и плодится на ней, и каждому дню радуюсь. Но больше всего радуюсь, когда вижу творение Божье — человека. Как красиво создал Господь всех людей. И когда я вижу их в храме, мне не хочется расставаться с ними. Мне хочется обнять каждого, кто есть в церкви. Мне хочется сказать каждому добрые слова, хочется сказать, как я их люблю и как буду ждать встречи с ними каждую неделю…

И когда я бываю в паломнических поездках, на Святой Земле, например, или еще где-то, я всегда ставлю три свечи в честь Святой Троицы и возжигаю их за все народы Земли. И говорю: «Господи, я возжигаю эти свечи за всех людей на З емле. Помоги им, Господи, чтоб они узнали Тебя! И чтобы мы все там были вместе — в Вечности на Небесах...».

В беседе с воспитанниками епископа Лонгина мы спрашивали их о том, как они понимают счастье, любовь, о том, какое место в их жизни занимает сам владыка

Степан Мазурик, 19 лет:
— Я считаю себя самым счастливым человеком на Земле, ведь я живу в таком месте, где все счастливы. Здесь заботятся обо мне как о сыне, как родном человеке. И самое главное — здесь не только телесная забота о таких, как я, с врожденными недугами, но и духовная. Какое место занимает владыка Лонгин в моем сердце? Главное — он мой папа. Это самый лучший человек, который может поддержать в жизни, научить самому главному, может открыть светлую дорогу к будущему. Дети здесь самые больные становятся счастливыми и красивыми. Потому что здесь много любви… Я хочу в будущем стать, как мой папа, владыка Лонгин, помогать всем нуждающимся.

Рома Талыбов, 24 года:
— Самое главное для меня в этом доме — это мои братья и сестры, а также наш папа. Я — счастливый человек. Потому что имею Бога и Матерь Божью и я всегда радуюсь. Я радуюсь, что я могу петь, сам сочиняю музыку. Рад, что мне дали имя святого Романа Сладкопевца. Думаю, он мне тоже помогает. Я не могу ходить, но я могу петь, такой у меня дар Божий, и в песнях я могу Его прославлять. Потому что и птицы поют, и, как говорится в Писании — всякое дыхание славит Господа. Мы с ребятами участвуем в концертах, бывает, что я и в хоре пою. Я даже не ожидал, что могу попасть сюда… Это самое лучшее место на земле.

Рядом с монастырем — новый реабилитационный корпус на 100 человек для мальчиков-инвалидов.

Он перенесен к подножию монастыря, чтобы быть ближе к его храмам, любвеобильной братии и к келье самого настоятеля — епископа Лонгина.

Мария Бабаш, 14 лет:
— Да, я очень счастливая. Потому, что я встретила отца Лонгина, и он меня взял сюда и моих трех сестричек — Ангелину, Анисию и Илларию. Это папа дал нам такие имена, он нас всех окрестил. Отец Лонгин нас всех очень любит, всех детей, которые живут здесь. Он очень добрый — папа наш… Когда мы встречаемся с ним, мы очень радуемся. Он дарит нам подарки, ездит с нами на экскурсии и в зоопарк, а еще мы все вместе ездили на Святую Землю, в Иерусалим. Бывает, что папа очень уставший, и тогда мы стараемся обнять его, сказать ему добрые и ласковые слова, и тогда печаль уходит от него… Как мы это видим? По его лицу, по настроению… Я люблю петь на клиросе, учусь играть на скрипке и фортепиано. Когда я вырасту, я хочу стать врачом или медсестрой, чтобы помогать людям быть здоровыми и счастливыми.

Елизавета Баюрова, 13 лет:
— Я всех люблю — всех сестер, наших воспитательниц, матушек, а больше всех — нашего папу. Наш папа самый добрый. Потому что у него очень много детей. А много детей могут иметь только добрые люди, как наш папа. Мне больше всего нравится бывать в храме на богослужениях, петь в хоре. Я не знаю, кем я буду. Я хочу быть похожей на наших матушек, потому что они все похожи на Богородицу. Красивые и добрые. Еще у нас самые больные детки выздоравливают, потому что вокруг столько красоты: и церковь, и деревья, и птицы, и лошадки… И наш папа, который молится за всех нас… Моя мечта — чтоб все дети были счастливы, не болели. И чтобы никто никого не обижал.

Фото: Влад Дегтярь

Источник: Православие.ру