Мои роды. Часть 3. Итоговая.

Вытаскивали ребенка, я вся сжалась, как будто мешок с картошкой из тебя тянут. Видимо тело стало сопротивляться, сказали вжаться в стол. Попыталась. Потом сколько то минут забытья. Мне было больно, но я полностью погрузилась в эту боль и закрыла глаза. Словно растворилась и исчезла. Я уже не понимала, кто я, где я. Услышала: «Целуй!» Открываю: Мне показывают дитенка в одеяле. Но я абсолютно не понимала, что происходит. Я не ощущала себя здесь и сейчас. Так корила себя потом за это. «Она не хочет целовать…» — побежал шепот. Очухиваюсь в реанимации. Там уже понимаю, что у меня появилась дочка, но она лежит в боксе, и мне ее не видно. Появляется муж с глазами по пять рублей))) Говорит «Ты молодец!» Подходит к Полинке, разглядывает. Я еще не видя ее говорю: «Она классная! Правда ведь!» Получив утвердительный ответ, довольная отклоняюсь назад. Тело начинает приходить в себя, процессы гудят. Поговорили с мужем, рассказываю все мои приключения. На полном серьезе говорю: «Запоминай, как выглядит, а то перепутают. А я ее не разглядела еще».

Плачу, когда он уходит. Мужа сменяет мама и остается со мной на несколько часов, до тех пор, пока разрешали часы посещения. Мама уходит домой. Я боюсь расставаться, еще сейчас должно кончиться действие анестезии. Ух, страшно! Тело начало потихоньку «ныть». Пока терпимо. Матка сжималась. Да так лихо, было очень похоже на пиночки. Мы разговорились с девчонками. Помню, обсуждали, как детей назовем. Дальше, абсолютный провал. Словно амнезия наступила. Дело двигалось к ночи. Молодые мамочки, измученные операцией, проваливались в сон. Только одна, моя будущая соседка по палате, поддерживала со мной разговор дольше всех. И тут, я открыла для себя неожиданный эффект. Как только закрывала рот… переставала говорить, мое тело разбивалось на тысячи осколков. Боль раздирала меня изнутри, я раскалывалась в дребезги. Снова продолжала говорить, не давая девушке как следует выспаться. Она все реже отвечала на мои вопросы и вскоре уснула.

Я осталась один на один со своей болью. Теперь мне никто не поможет. Моя кровать стояла напротив окна. Я видела, как ночь окутала больницу. В окошках свет. Где-то там кому-то снова делают операцию, подумала я. Впереди долгие часы ожидания. Ожидания, когда боль утихнет. Она ведь не может бесконечно меня донимать, верно?

Болевые вспышки с каждой минутой становились сильнее и от того, все невыносимее. Я начала стонать. Громко не могу, разбужу кого-нибудь. Поэтому стараюсь издавать звуки как можно тише. Замолкаю, и новая агрессивная волна погружала меня в боль. Так я стонала всю ночь. И где-то под утро, я забылась в этой боли. В горле пересохло, пить нельзя. Старалась правильно управлять руками, смачивая себе марлю водой. Чувствовала себя как в пустыне. Капля влаги, как издевка. Но ее по началу хватало.

Как выяснилось, беспокойная ночь была только у меня. Девушки мирно сопели без приключений.

Пришла пора вставать. Это было похоже на сбор многотысячного пазла трехлетним ребенком – почти нереально. Надо двигаться, так будет лучше, быстрее восстановишься. Да какой там! Кое-как я привела себя в вертикальное положение. Никакое похмелье не способно посоревноваться с этими ощущениями.

Чувствуешь себя так как и положено – порезанным. Я вечность добиралась до биде. Очень смешно было пытаться сесть – обхохочешься. Санитарка пожалела: «Бедная, как же мучаешься. Жалко тебе препарат исключили».

Мой сонный мозг, который еще долго не мог прийти в себя после перезагрузки, включился на пару секунд.

У меня аллергия на препарат, название которого не смогла вспомнить в момент операции, и мне исключили один из обезболивающих, которые всем кололи…

«Шта????