Мы говорим: «Какой негодяй!» — а у самих азарт в глазах!

Беседа со священником Сергием Кругловым

– Отец Сергий, как победить злословие? Что это такое? Злословие и осуждение – это одно?

– Злословие – это часть осуждения, та часть, которая выражается в речи, языком. Вообще, когда мы говорим о страстях, о грехах, я всегда думаю вот о чем: часто, когда люди приходят каяться, постоянным рефреном идет следующее: «Что же мне делать, одно и то же каждый раз, я никак не могу победить грех, он такой навязчивый».

Священник Сергий Круглов
К сожалению, наше время очень технологично, мы все любим рецепты, формулы: как выучить английский за три дня, как избавиться от болячки за неделю, хотим, чтобы это произошло как можно проще и быстрее. Вот и в церковь люди тоже часто приходят за технологиями: «Скажите, как победить грех, я буду делать то-то и то-то, и желательно, чтобы это случилось уже послезавтра».

Как мы относимся к жизни, как общество потребления относится к жизни, так же очень многие люди, приходя с улицы в храм, относятся к духовным вопросам.

А тут нужно другое – нужно немного остановиться, утихомирить бешеный ритм жизни, который внутри нас, и просто посмотреть на вещи как они есть, сказать: «Господи, открой мне истинную картину мира, истинную картину меня самого, помоги понять, что происходит со мной». Если человек действительно искренне и честно этого хочет, не боится видеть себя самого, то Господь откроет ему просимое.

Любой грех – не создан, он, как говорили святые отцы, «ничто, которое ничтожит». Богом созданы хорошие вещи, а сатана – родоначальник греха и враг рода человеческого – не творец, он ничего хорошего сделать не может, но берет хорошую вещь и ее портит. Любая греховная страсть – это какое-то испорченное добро, грех паразитирует на чем-то хорошем. Простой пример: одно дело вино, которое веселит сердце человека, а другое — пьянство. Именно поэтому так трудно бывает избавиться от греха, он врастает в человека.

Работа человека и работа Божия над грехом сходны с тем, что делает хирург, когда удаляет раковую опухоль: опухоль надо удалить, но самого-то человека оставить в живых, здоровые ткани надо оставить нетронутыми. Вот и грех осуждения тоже паразитирует на хорошей вещи: на том, что человеку от Бога дано врожденное чувство нелюбви ко злу, врожденное чувство правды. Это чувство правды очень важно, то, что должно быть в человеке, что мы очень приблизительно называем нравственным ориентиром.

Этот ориентир позволяет человеку чувствовать, где происходят вещи хорошие, Божьи, а где неправильные, греховные, опасные – интуиция подсказывает. Извращение этого ориентира грехом превращает его в оружие, в дубину против ближнего – когда мы видим грех, неправду в человеке и за это начинаем человека отсекать от себя, выбрасывать из своей жизни, ставить на нем клеймо и т. д. В результате мы очень хорошо навыкли видеть грехи других людей и совершенно не видим самих себя.

Любой грех – это разновидность нелюбви, и осуждение – одно из ярких проявлений такой нелюбви. Любовь – это связь, а осуждение – попытка отторгнуть, поставить предел, заслон между мной и человеком. Это возврат в то одиночество, в которое замыкает человека гордыня, и враг этому очень радуется. Когда человек выходит из себя навстречу человеку, навстречу Богу, – мы знаем из заповедей, что любить человека и любить Бога это процесс неделимый, – тогда у человека есть шанс не только спастись, но и жить дальше. Конечно, враг рода человеческого не хочет нашего спасения и культивирует в нас осуждение, способов для этого очень много, тем более человек и сам в этом отношении очень талантливое существо…

О бревне в глазу и безответственности
– Один из видов злословия – сплетни. Но имеет ли значение, правдивы или нет распространяемые сплетником сведения? Если в разговоре я назвала кого-то, например, толстым – это грех? Но ведь это правда?

– Во-первых: как отличить сплетню от полезного разговора, когда действительно надо сказать человеку о грехе? Если человек толстый, мы можем ему сказать об этом, но подчеркиваю – ему сказать, не за его спиной, а ему. То есть обличить человека можно, но в глаза, чтобы вместе установить правду, вместе исправиться. А осуждение очень часто сопряжено с некой трусостью — за спиной человеку перемывают кости, да еще с удовольствием.

В злословии присутствует странный привкус удовольствия. Это как при просмотре новостей, людям неинтересны хорошие новости: в такой-то области построили детский дом, или вот семья, которая живет счастливо. А вот если в этом детском доме завелся воспитатель-педофил или если семья зарубила друг друга топором – это уже интересно. Мы внешне все это осуждаем, но на самом деле тянемся — адские новости нам гораздо интереснее, чем райские.

Мы говорим с ужасом: «Ну надо же, какой негодяй»! А у самих блестит азарт в глазах, нам нравится обсуждать это. При этом примешивается такое тянущее, сладостное чувство своей самоправедности: мы обсуждаем третьего, мы судьи, но уж мы-то не такие, как он. Это чисто детское чувство, что уж я-то у мамки любимый ребенок: «Мамка! Васька опять конфеты из буфета украл, накажи его за это»!

Когда ребенок идет ябедничать, стучать на ближнего, у него как раз присутствует такое чувство самоправедности, мол я сам чист перед Богом, потому что вот этот же — явный грешник. Но при этом осуждение происходит за спиной. Интуитивно мы не хотим обличать человека в глаза, потому что это очень хлопотно, мы чувствуем, что если мы обличили человека в глаза, то надо будет идти дальше, надо будет брать этого человека на себя, брать ответственность за него на себя. Поэтому грех осуждения – это еще и грех безответственности: этот человек посторонний для нас, а Бог хочет, чтобы мы любили друг друга, были неравнодушны друг к другу – «друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов». А мы делаем все, чтобы оставаться посторонними: обличили и все, мы ни за что не отвечаем.

Господь ведь не говорил вообще не судить, но Он сказал: «Какой мерою мерите, такой и отмерится вам». В известной евангельской притче говорится, что надо сначала обратить внимание на себя, понять, что у меня бревно в глазу, и тогда ты потом уже увидишь, как извлечь сучок из глаза ближнего твоего. Конечно, извлекать сучок из глаза ближнего надо, но сначала займись собой. И если уж ты судишь человека, то будь последовательным, бери его на себя. Ты осудил не человека, ты должен осудить грех в нем, а самого человека любить и жалеть. Видишь, что валяется пьяница под забором – осуди его пьянство, встань над ним, отругай, потом возьми этого пьяницу, отведи к себе домой, отмой, накорми, вылечи и т. д. – будь последователен.

И здесь уже проходит граница между тем, что мы называем обычными добродетелями, то есть природными, и христианскими. Здесь речь идет о добродетелях, которые испорчены греховной плесенью, добродетелях падшего мира, они изначально были Богом созданы замечательными, но потом в них появилась червоточина, они потрескались, испортились, мы их так немножко подчистили, подклеили скотчем, подвязали веревочкой, они такие хроменькие, неказистые, но других у нас нет, мы их называем мирскими или светскими добродетелями: все понимают, что надо быть добрым, что надо говорить правду и т. д.

Добродетель христианская – выше меры. Например, видишь, что лежит пьяница, ты его осудил, но не пнул ногой – это уже хорошо, высшая добродетель – шел, ногой не пнул и удержался от осуждения – все, больше я ничего не могу сделать, а христианская добродетель – подойти к нему и принять участие в его жизни. И это как раз нормально, нормальные отношения между людьми – быть неравнодушными друг к другу.

Так что если человек судит, берет на себя роль судьи, то надо быть последовательным: идти до конца и быть таким же судьей, каким был Сам Господь. Судьей, который оправдывал, миловал, исправлял грех, но Своей собственной жизнью, Своей кровью. Как относится отец к своим детям, так должен относиться судья к тем, кого он судит.

Не надо бояться
– Что же, нужно, увидев любую несправедливость, вмешиваться? Нельзя просто пройти мимо? Может, я боюсь, что меня тоже начнут осуждать?

– По-житейски – да, страх понятен. Тем более закон энтропии нарастает в обществе. Когда я думаю о том, что происходит с нашим миром, у меня всегда стоит булгаковский образ в глазах: в самовар в буфете все время подливали сырую воду, а чай в это время продолжали разливать – на выходе получается одна вода, никакого чая. Вот также происходит в жизни, нам все более становится непривычно даже просто видеть то, что было нормально лет сорок, пятьдесят назад.

Ведь почему многие люди так вспоминают советское время? Не потому что там было медом намазано, речь не об идеологии, но потому, что что-то естественное, человеческое еще сохранялось, а сейчас оно все больше вымывается. Поэтому, когда человек сейчас пытается поступать по-человечески, первая реакция у окружающих отрицательная. Но это не значит, что окружающие плохи, наоборот, если человек будет так юродиво поступать в этом мире, первой реакцией будет насмешка, может быть даже раздражение, а второй – смеющиеся и раздражающиеся остановятся, у них что-то в глазах начнет меняться. Я множество раз был тому свидетелем. Казалось бы, течет толпа, человек валяется, никому нет дела, но стоит кому-то остановиться, наклониться над лежащим, начинает что-то происходить – у людей еще есть силы для того, чтобы тянуться к добру. Поэтому опасения, что если я буду поступать по заповеди, то надо мной будут смеяться и гнать, конечно, справедливы, но бояться не надо, надо делать и все, а Господь поможет.

– А если при мне осуждают, злословят кого-то в интернете? Вот, например, просто читая разные насмешливые посты в интернете над «москалями», «украми», «америкосами» и прочее, я тоже злословлю или нет? Как нужно реагировать на это?

– Ну, то, что подчас творится в интернете в связи с последними трагическими событиями на Украине, вообще бывает отвратительно…

А вообще – тут общей формулы нет. Люди все разные, для Бога ведь важна не формула поведения, а человек, потому что Он отец, а мы дети. Все люди могут поступать по-разному, а уже исходя из мотивов, из внутренней подоплеки можно понять, правильно кто-то поступает или нет. Внешне поступки могут выглядеть одинаково, бросание камня, например, – это или забивание камнями за грех, или юродивый бросается камнями, привлекая к себе внимание, или человек увидел, что змея подползает к кому-то и бросает камень, чтобы спасти ближнего.

Если человек хочет избежать греха осуждения, то модель поведения может быть разная: кто-то просто уйдет, чтобы не оскверниться – удались от зла, потом поймешь как сотворить благо, но сначала удались от зла. Кто-то открыто скажет: у меня в блоге, например, мат, осуждение, злоба неприемлемы, иначе сразу бан, то есть человек активно отсекает таковых от себя. Кто-то попытается объяснить тому, кто осуждает, что не надо судить.

И тут тоже есть нюансы: одно дело, когда человек, который призывает не судить явное зло, действительно достиг чего-то, прожил, прочувствовал, получил какой-то опыт, прошел лагеря, войну, например. Другое – если это просто говорит какой-то досужий пользователь в фейсбуке: высказался, закрыл ноут и пошел по своим делам… А третье – если это мать или жена убитого, например, прощает, как преподобномученица княгиня Елизавета простила убийцу своего мужа. Это все разные модели человеческого поведения, разные ступени, на которых люди пребывают.

Это как в семье: одни дети младшие, другие постарше, третьи старшие – разные степени духовного развития. Это не значит, что одна из них хуже, а другая лучше, просто возраст разный. Так что поступать можно по-разному, самое главное для самого себя прояснить свою позицию, свои внутренние мотивы.

продолжение следует