Диаконское искусство(выдержка из рассказа) посмеяться)

(...)Владыка принял меня радушно. Поговорив со мной и особенно не интересуясь моими собственными планами на будущее, представил сидящим в кабинете: – Вот отцы, готовый дьякон, и с образованием, и с опытом клиросного послушания, просто замечательно. Так что, готовься, дорогой, к хиротонии!

Вот так, как снег на голову… Ехал за одним, а приехал за совершенно другим.

Но легко сказать – готовься! Ведь теперь мне нужно было в кратчайший срок освоить премудрость диаконского искусства. Перед моими глазами стоял гродненский протодиакон и стёкла храма, дрожащие от силы его могучего голоса. Других примеров диаконской практики на моей памяти почитай что и не было.

Пошёл к отцу Нифонту: – Батюшка, мне велено готовиться к хиротонии, и есть необходимость в кратчайшие сроки научиться диаконскому искусству, а учителя нет. Может, вы меня послушаете и что-нибудь посоветуете? Отец игумен оживился и решил меня здесь же и немедленно испытать.

– Так-так, – забегал он вокруг, – а произнеси-ка нам первый возглас малой ектеньи. Я набрал в грудь воздуха и добросовестно пробасил: – Паки и паки…

Батюшка, как мне показалось, посмотрел на меня, то ли с испугом, то ли с удивлением. Потом, словно собираясь с мыслями, он быстро-быстро потёр рука об руку, и, подняв вверх указательный палец правой руки, глубокомысленно произнёс: – Надо тренироваться!

И я стал тренироваться. Понятно дело, что дома басить несподручно, и большей частью тренировался приходилось на работе (на железнодорожной станции). Особенно удобно это было делать по ночам. Ночью все спят и лишние люди по горке не ходят. Оставшись на рабочем месте в одиночестве, можно было тренироваться безпрепятственно. И только лесной филин был единственным свидетелем и слушателем моих экзерциций.

(...)

Однажды, как обычно ночью, я снова тренировался произносить ектеньи. Для разминки решил начать с уже привычного «паки и паки…». На улице было темно и тихо, лёгкий морозец, но совсем неколючий. Для начала я попробовал голос в нашей будке для обогрева.

Не зажигая света, я встал с лавки и протрубил возглас! Неожиданно рядом с будкой раздался визг и шум падающего на асфальт тяжёлого предмета. Потом визг, как мне показалось, перешёл в поросячье хрюканье и звук быстро удаляющегося топота копыт. И хотя, на улице была зима, но возле нашей будки территория расчищалась до асфальта, а звук поросячьих копытец я знаю, и не спутаю ни с чем. Вот тогда-то мне и вспомнилось предупреждение машиниста. Вот оно, началось! Нечистая сила…

И я, по правде говоря, тоже испугался. В тот момент, мне стало понятно, что означает выражение — волосы встали дыбом. Не помня себя, я мгновенно оказался сидящим на столе. И, поджавши под себя ноги, в голос читающим «Да воскреснет Бог…». Как, однако, полезно знать такие молитвы!..

Потом прислушался. За окном вновь тишина. И тогда я решил осторожно выйти из будки, чтобы поглядеть вслед умчавшимся бесам. Тихонько слезаю со стола и, подойдя на цыпочках к двери, медленно, чтобы ничто не скрипнуло, начинаю её открывать. Так же крадучись выхожу на улицу, и тут мне в спину бьёт жуткое, душераздирающее уханье филина.

– И ты ещё тут, Ушастый! – закричал я в негодовании. – Молчи, и без тебя тошно!

Скорее бы уж кто-нибудь из ребят приехал… Стал изучать следы вокруг нашего домика, но всё было чисто, никаких отпечатков копыт. Ну и дела. Ладно, думаю, рассказывать никому ничего не стану, лучше в следующую ночь я здесь вокруг будки святой водичкой окроплю.

Недели через две мне пришлось выйти с другой сменой в сортировочный парк. Когда во время работы я зашёл в пункт обогрева попить чайку, то кроме дежурного охранника, лежащего на лавке, в помещении никого не было. Узнав, что я с горки, он сразу же сел, и с интересом переспросил:

– Ну, да, с горки? Вот так-так!

– А что тут особенного, – спрашиваю?

Охранник подсел ко мне с заговорщицким видом: – Да местечко у вас там не-хо-ро-шее, – он делает ударение на последнем слове и проговаривает его отчётливо по слогам.

И моё сердце замирает в предчувствии прикосновения к тайне: – А кто это говорит?

– Да я тебе говорю, – он даже привстал от волнения. Ты понимаешь, недели две назад я проводил груз и возвращался на дежурный пункт. Ночь изумительная, тепло, тихо. Работы почти нет. Тишина… Иду в собственных мыслях.

И вдруг! Возле самой будки у вас на горке кто-то как заорёт! И так страшно, не по-человечески. И от этого крика у меня в груди всё задрожало, зарезонировало. Мужики и раньше про горку предупреждали, что там, мол, чего-то не то. Но от неожиданности меня прямо-таки подбросило, и я поскользнулся и упал. Пытался кричать, а от страха горло перехватило, я на четвереньки и побежал. А тут ещё, словно филин какой, в след по-сумасшедшему он захохотал. Короче, еле ушёл!

Потом уж только про пистолет вспомнил. Да разве в таком деле пистолет поможет? Здесь серебряные пули нужны…

(...)

священник Александр Дьяченко

из книги В круге света