Даст тебе Господь по сердцу твоему. Рассказ. часть 2

часть1:

Да… А тогда вернулась Татьяна в лавру, молится, на послушании трудится. Через пару недель подходит к ней старшая по послушанию сестра и спрашивает: – Таня, ты ведь медик по образованию? – Да, медик… – Хватит с полами, заканчивай свою поломоечную карьеру. Завтра с утра в медпункт пойдешь. А Таня расстроилась. Она ведь по новоначалию своему радовалась грязной работе, думала про себя: вот тут-то я смирению и молитве научусь, прямо как в Патерике у святых отцов. А теперь, понимаешь, весь стремительный рост к высотам духовной жизни перекрывают. – А можно я полы мыть останусь, а? – Какие полы?! Тебя преподобный Сергий Радонежский благословляет в медпункт! – Ой! Если преподобный, то, конечно, я готова и в медпункт! Стала Таня в медпункте трудиться. Там у нее молитва уже не так легко пошла: начнет она молиться, а тут нужно бабушке-паломнице капель сердечных накапать или давление померить, укол поставить. Или семинаристу таблеток выдать. Она про молитву-то и забудет. Потом снова молиться начнет. Молится и думает про себя: «Ах, какое счастье, что я в лавре! А вот Господь сказал: всё оставь и иди за мной… Я так и поступила». В общем, взлетает мыслью всё выше и выше. Ей уже и есть не хочется, и спать не хочется, только бы на службах стоять и на послушании трудиться. Но в лавре народ опытный, и преподобный Сергий промышляет обо всех своих чадах. Как только стала она взлетать и парить, случилась у нее одна встреча. Приходит в медпункт один профессор, который преподавал тогда в семинарии в лавре. Она у него и спрашивает: – Простите, пожалуйста. А можно спросить? Вот если все заповеди исполнила, дальше что делать? Профессор – человек деликатный, внимательно смотрит на нее, как будто диагноз ставит, потом улыбается и отвечает: – Так-так… А дальше главу тринадцатую, Послание к коринфянам читайте и наизусть учите. – Поняла… Спаси Господи… Приходит домой – и сразу за Евангелие. А там: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,– то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы». И ещё: «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое». Задумалась Таня. Стала читать о трезвении, о духовном возрастании, о прелести. К наставнику духовному обращаться. Год в лавре пролетел незаметно. А в 1991 году произошло событие, которое в ее жизни сыграло важную роль.

В этом году Казанский собор в Петербурге, бывший Музей истории религии, снова стал действующим храмом. Из запасников музея передали Церкви иконы, предметы богослужения, мощи святых. Тогда в простой рогоже, среди гобеленов, обрели мощи преподобного Серафима Саровского – великого заступника нашей земли. Эта радость всколыхнула много душ и даже изменила судьбы некоторых людей. Мощи привезли в Москву, в Богоявленский храм. И, один раз съездив к преподобному Серафиму, Таня стала отправляться в Москву каждые выходные. Два часа на электричке в одну сторону и два в другую. Только для того, чтобы постоять на молебне и приложиться к мощам преподобного. Услышала, что собираются крестным ходом идти с мощами из Москвы в Дивеево, и тут же к старцу, отцу Кириллу: – Батюшка, благословите, я пешком с крестным ходом за преподобным пойду в Дивеево. – Так не понесут мощи, а повезут. Ну что ж… поезжай с Богом в Дивеево. Так Таня после лавры оказалась в Дивеево. Сразу почувствовала, что люди здесь живут особенные. Во-первых, само место особенное – удел Пресвятой Богородицы. Во-вторых, когда монахинь разгоняли, многие осели у местных жителей, ютились в их избушках. И, конечно, принесли с собой монашескую молитву и образ жизни. И многие местные стали очень верующими людьми. Бабушка Анна, которая приютила Татьяну, была такая молитвенница! Правило вычитывала монашеское. И пока с утра 150 молитв Пресвятой Богородице не прочитает, чашки чая не выпьет. В то время здесь была небольшая женская община. Возглавлял ее диакон, которого в шутку называли «наша старшая сестра». Татьяну отвели к старице – последней из оставшихся в живых инокинь Дивеевской обители. Много скорбей и трудностей выпало на ее долю. В детстве видела грубость, сквернословие, драки, затем трудовая монастырская жизнь, общие послушания, после закрытия монастыря – скитания, гонения, тюрьма и лагерь. Лагерный номер 338, который предсказала ей еще дивеевская блаженная Мария Ивановна. В лагере обыскивали, отнимали нательные кресты, запрещали молиться. Чуть не умерла в лагерной больнице и потом всю жизнь страдала от хронического плеврита и мучилась от кашля.

После многолетних скитаний вернулась в Дивеево с другими оставшимися в живых сестрами обители. Маленький домик номер 16 по улице Лесной. Здесь она прожила 40 лет. В прежние времена в монастыре имена меняли только при монашеском постриге, а при иноческом оставляли имя таким же. Поэтому матушку все местные знали под ее собственным именем: Евфросиния, Фрося. В 1984 году архимандрит Вонифатий из Троице-Сергиевой лавры по благословению Святейшего Патриарха Пимена постриг мать Евфросинию в схиму. При постриге ее нарекли Маргаритой. Когда Таня приехала в Дивеево, старице было уже 90 лет. Она принимала приезжающих паломников, сестер общины и относилась к этому как к послушанию, данному ей Самой Царицей Небесной. Старица доставала чугунок батюшки Серафима, поручи, кожаные рукавички преподобного, его большой железный крест. Всё это бережно хранилось, пряталось в годы гонений. Мать Маргарита одаривала богомольцев сухариками из чугунка преподобного, давала советы, наставляла, молилась за всех, кто нуждался в молитве. Когда Таня с одной сестрой общины пошла к матушке, то они по пути завернули на святой источник, искупались не спеша. А старица, оказывается, ждала гостей сразу после литургии. А потом у нее свои дела, правило молитвенное. И вот заходят Таня с сестрой в дом: в крошечной избушке – сени, кухонька, маленькая келья с низеньким потолком. Заходят, а матушка ворчит: – Двери закрывайте! Чего так поздно-то пришли?! Где вас носило?! Таня опешила. Она представляла мать Маргариту такой благообразной благочестивой схимницей, как в Патериках описывают стариц. Чтобы каждое слово – как пророчество, в каждом предложении – свидетельство о прозорливости. Новоначальные ведь часто увлекаются внешним благочестием; бывает, с уст не сходит: «Простите, благословите, спаси Господи, ангела за трапезой». А тут… Что же это за старица?! Голос громкий, сердитый… Это же просто какая-то сердитая бабушка! Такой ее и местные знали. Называли «бабка Фрося». Духовный человек всех понимает, а душевные и плотские люди – они духовного человека не понимают. Такой была и схимонахиня мать Сепфора, молитвенно стоящая у истоков возрождения Оптиной пустыни и Клыково. Она тоже была старицей, но жила очень прикровенно, молитвенный подвиг свой скрывала. К ней приезжали иеромонахи, игумены, протоиереи за духовным наставлением, за советом, а соседки недоумевали: «Почему это к нашей бабушке Даше столько священников из Оптиной ездит?» Таня тогда, в свой первый приход к схимнице, только одно почувствовала: как хорошо ей в этом маленьком домике, как легко на душе рядом с матушкой, как уходят тревоги и заботы. И еще поразилась: какое светлое лицо у старицы! И в келье у матушки было очень благодатно – две большие иконы: Божией Матери «Умиление» и преподобного Серафима Саровского. Таня попросила: – Матушка, благословите мне остаться. Быть в общине я, наверное, не заслуживаю, недостойна. Мне бы хоть коров доить или полы мыть, лишь бы жить рядом с Дивеево.

Старица улыбнулась и благословила девушке остаться в общине. А позднее, когда уже много раз приходила Татьяна в эту избушку – придут все вместе: кто на пол сядет, кто на коленях рядом с матушкой, – позднее Татьяна начала понимать, каким сокровенным человеком была старица. Она скрывала все свои дары. Внешне – никакого елея. Обедает, лепешку ест: «Эх, какая вкусная лепешка! Как хорошо!» Люди придут: «Как там твоя корова? А как твой племянник?» Со стороны – обычная бабушка. Как-то Таня пошла к матушке с одной сестрой. Та недавно приехала и уже была пару раз у старицы. И вот идут они, а сестра и говорит: – И чего мы к ней идем?! Она только ест да спит. Обычная старенькая бабушка. Таня ей отвечает: – Матушка молится. А это самой большой труд. Заходят они к схимонахине в домик. Старица Таню впускает в келью, а ее спутнице и говорит: – И чего ты ко мне пришла?! Я только ем и сплю. Обычная старенькая бабушка. Что же я тебе могу полезного сказать? Духовного человека видит только духовный. Или тот, кто стремится к духовности, ищет ее. И такой человек мог почувствовать в старице скрытую внутреннюю духовную силу. Рядом с ней душа чувствовала что-то неземное. Такую легкость! Мир помыслов, тишину душевных сил. А она молилась за всех, кто приходил к ней. Молилась после встречи и молилась во время беседы. И человек, не знающий, что такое сердечная, непрестанная молитва, ничего не понимал: отчего ему так хорошо здесь, в этой маленькой келье, отчего так тянет приходить сюда снова и снова… А внешне это никак не проявлялось… По своему смирению даже схимническое облачение она надевала нечасто, в простой одежде ходила. Схиму стала надевать, только когда монастырь открыли. А внутри – старица. Ей Пресвятая Богородица являлась… Мать Маргарита переживала за всех сестер общины. Будучи духовно опытным человеком, молитвенницей, она знала, как велика благодать, которую дает Господь новоначальным. Дает втуне, даром. А по мере духовного взросления скрывает. И потом, чтобы стяжать такую же благодать, как на заре духовной жизни, человеку нужно много подвизаться самому. Нужен подвиг, а он не каждому под силу. И часто человек подвизается, молится, постится, живет духовной жизнью, а такой благодати, как раньше, – не чувствует. Раньше вставал чуть свет – и спать не хотелось! Долгие службы – в радость! Постится – легко! А когда Господь чуть-чуть благодать Свою скроет, чтобы человек собственные силы приложил, вся немощь тут как тут: поститься – тяжело, вставать рано – тяжело, молиться – еще того тяжелее… Вот тогда человек и познает свою немощь, и начинает смиряться понемногу, и понимает, что значит: «Без Мене не можете творить ничесоже». Старица предупреждала молоденьких сестер об этом. У нее самой когда-то было послушание телятницы. И вот она приводила им простые примеры из жизни, чтобы им было лучше понятно:

– Сейчас у вас столько благодати! А вы ее не цените! Не умеете ценить… Так лошадь, когда в яслях у нее много сена, всё повытащит, копытами потопчет… А когда сена-то мало останется, так лошадка каждую соломинку подбирает. Вот и вы так будете… Много лет эти слова старицы Таня вспоминает. Только зовут ее теперь уже не Татьяной. И она инокиня. «Даст ти Господь по сердцу твоему и весь совет твой исполнит». Но это уже совсем другая история. Ольга Рожнёва

автор.Ольга Рожнева

Источник:

© Православние.Ru