Сегодня «любовь» – исключительно популярное слово. Мы видим, что во имя любви совершаются даже преступления и другие нездоровые поступки, которые прикрываются тем, что они, дескать, делаются из любви. Очень часто любовь проявляется как сильнейшая энергия нашего эгоизма. Поэтому нередко мы наблюдаем следующее явление: человек, который думает, что любит другого, по сути ненавидит его, не оставляет ему никакой свободы, не дает ему совершенствоваться в его независимости, индивидуальности, а хочет покорить его, перечеркнуть его индивидуальность ради своей мнимо большой любви.
Самое трагичное здесь то, что мы не понимаем: эта так называемая любовь вовсе не настоящая любовь, а энергия нашего нездорового эгоизма. Поэтому отцы в качестве предпосылки для настоящей любви указывают на смирение, и это означает, что человек ничего не хочет для себя, он ничего не ищет для себя, а единственно для другого. Потому что любовь Христова, Любовь – это счастье, которое не сравнимо ни с чем на свете.
Она такое состояние, она так богата, велика, бесценна, что нет ничего на свете, с чем можно было бы ее сравнить, сказать, что эта любовь похожа вот на то. Отцы иногда говорят о Христовой любви в самых дерзновенных словах и самых смелых образах, но даже они недостаточно сильны, чтобы передать реальность Христовой любви.
Однако это только один аспект любви – любовь как счастье, как совершенствование нашей личности. Она есть совершенство, поскольку Бог, наш Первообраз, есть истинная Любовь. Бог есть любовь. Но у любви есть еще и другой аспект – мученичество. Мученичество любви выше всякого другого мученического подвига. Христово мученичество – в Его великой и совершенной любви к людям.
Когда Он, молясь в Гефсиманском саду, сказал: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» (Мф. 26: 39), – Он имел в виду не то, чтобы Ему не умереть и не быть распятым на Кресте за нас, ведь Он для этого и пришел в мир. Он пришел в мир, полностью сознавая, что идет для того, чтобы умереть за человека. Суть чаши, содержания этой чаши, о которой Господь молился, да минует она Его, – в том, что мы, те, кого Христос возлюбил до конца, возлюбил абсолютно, Божественно, мы, возлюбленные Божии, распнем Его.
Как мать, чье дитя идет, чтобы убить ее. Если бы ее зарезал враг, ее страдание было бы меньшим, чем когда ее убивает ее собственное дитя, которое она так любит и ради которого жертвует собой. Если ей скажет хульное слово какой-нибудь чужой человек, она перенесет это, но если ее дитя скажет ей то же самое, это причинит ей неимоверно большее страдание. Представьте себе, насколько сможете, какая это огромная боль, какое мучение для Бога – быть распятым нами, теми, кого Он безоговорочно любит!
В сущности, эта молитва Господа касалась не Его, а людей. Это о нас Он молился в тот час и за нас проливал кровавый пот, чтобы, если возможно, мы Его не распинали. Пусть это произойдет каким-нибудь другим образом, но только чтобы не мы – человечество, человек – совершили это зло.
Итак, мы с вами увидели мученическое измерение любви. Если мы вникнем в него, то каждый раз сможем исследовать нашу любовь в ее различных проявлениях, даже в наших естественных взаимоотношениях. Например, жена говорит: «Я люблю своего мужа, но с трудом выношу его».
Но разве это любовь?! Любовь означает: умереть самому, лишь бы жив был он. Любовь означает страдать за других.
Ты возразишь мне: «Отче, но кто может сделать так?» И всё же мы должны знать, что требовать любви – признак духовного бессилия, чтобы не сказать: духовной болезни. Будем хотя бы сознавать, что мы бессильные, больные люди и поэтому нуждаемся в любви других. Как бы нам ни был неприятен такой диагноз, но он тоже порождение нашего эгоизма.
Святые не интересовались тем, любят ли их другие. Их интересовало то, любят ли они сами людей. Совершенство человеческой личности, наше совершенство как людей заключается в том, чтобы мы любили, а не были бы любимы другими. Потому что Сам Христос не сказал нам: «Когда вы будете любить других, они тоже будут вас любить»; Он не сказал нам, чтобы мы делали добро, за которое все будут любить нас и отблагодарят хорошими словами; Он не сказал нам, что если мы будем верить в Него, то все будут считать нас хорошими и хвалить. Одним словом, Он не сказал нам, что мы будем жить припеваючи как христиане. Напротив, Он сказал нам: «Если будете верить в Меня, вас неизбежно будут гнать»
продолжение следует...
Митрополит Лимассольский Афанасий
Источник: Православие.ру
В своё время меня очень поразили слова Св. Феофана Затворника о том, что не важно любят тебя или нет, а важно чтобы любил ты (примерно смысл такой).
Интересная статья!!

! Теперь можно понять где человеческий эгоизм, а где истинная любовь.
Да, я во всем согласна.Только одного ну никак не могу понять… Разве нельзя свое страдание, жертву и мученичество принимать за счастье?
не знаю
очень надеялась, что ты ответишь… Ну ты сама же тоже жертвуешь чем-то ради кого-то… Детей, мужа, просто людей которым нужна помощь, я не про разовые просьбы… Я про реальное жертвование.Мученичество, конечно, это другое.В моей жизни был серьезный момент когда я через себя переступила, больно было, жестоко.Но я не жалею.Все во имя любви и ради любви!!! Только действительно любить без правообладания сложно и нужно понимать, где безусловная любовь, а где собственный эгоизм.
Я разделяю понятия жертвенность и мученичество, наверное чтоб мученичество с радостью принимать нужен очень высокий духовный уровень
я ж написала, тоже разделяю.Наверное у мучеников есть ответы на эти вопросы.
наверное
С каждым годом я всё больше склоняюсь к мысли, что любовь — это бесценный дар, который нам даёт Господь только по нашим молитвам, просьбам… А всё остальное страсти. Вот когда это чувство действительно «не ищет своего, не бесчинствует, не мыслит зла, всё покрывает, всему верит, никогда не перестаёт...» — чётко понимаешь, что сама на это не способна, но если Господь приоткроет, подарит, смилуется не по заслугам, а по немощи моей и по Своему великому милосердию… И поймёшь, наскольо страстны все эмоции, называемые нами любовью… Если хотя бы минутку это прочувствовать, хочется к этому стремиться и стремиться...
согласна с Вами
Ну а если человек видит, как гибнет его близкий, и понимает, что никакие средства не помогают ему понять, что он гибнет, — имеет ли он право на жесткость (не жестокость) ради того, чтобы тот понял? Сказать резкие слова, совершить резкие, неприятные поступки? Если другие средства уже не действуют, испытанные много раз?..
тогда и это не подействует...
«эта так называемая любовь вовсе не настоящая любовь, а энергия нашего нездорового эгоизма.»