Уля в садике. Ожидание и реальность.

Вот и экватор нашей третьей недели пребывания в садике. Сказать, что ребёнок адаптируется не могу, здесь больше напрашивается другое слово – свыкается… Каждое утро, через яростный протест и попытки уйти, оглушительные крики и топот ног…свыкается с неизбежностью нахождения в группе. После моего ухода, как говорят воспитатели, Уля достаточно быстро успокаивается. Да и я страюсь держаться хладнокровно. Даже вчера, когда Уля делала несколько попыток схватиться в отчаянии кулачками за мою одежду, а воспитатель в буквальном смысле слова оторвала её от меня и унесла прочь, я не позволила себе плакать. Вообще за эти две с половиной недели не проронила ни одной слезинки, как бы грустно и неуютно мне ни было. Я ведь всё пытаюсь заставить себя думать о том, что всё это разочарование, всё отчаяние и страх ребёнка когда-нибудь наконец-то…как все прогнозируют…пойдут ей на пользу.

Незадолго до поступления в садик я разговаривала с нашим психологом. Вы помните, я писала о том, что она нас поддержала и помогла нам устроиться в сад до настуления трёх лет, что обычно не практикуется. Так вот она иногда звонит, беспокоится, расспрашивает. И вот когда-то она мне сказала, чтобы я готовилась к регрессу. Чтобы обязательно уяснила для себя, что первое время в саду будет очень непростым и его надо будет пережить как нечто естественное. Я с трудом верила этому и слова о регрессе пропускала мимо ушей. Ведь минувшая весна принесла нам с Уленькой столько радости и новых умений! Она за один только май месяц научилась тому, за что я билась с ней два года. Уля стала показывать предметы на картинках в книге или на улице. Она всегда реагирует на своё имя быстро, её можно завлечь во время прогулки чем-то интересным. Птичка, цветочек, грузовик, тётя, девочка, лужа…. – она откликается на мои призывы и восторги, она реагирует, с ней наконец-то стало возможно как-то контактировать! Её можно остепенить, крикнув «стой!», если она несётся сломя голову. Ну а если не помогает слово «стой», то наш излюбленный метод обнимашек действует безотказно. Главное позвать её, убегающую, присесть на корточки, разведя руки для объятий. Она, обернувшись, увидит этот призыв и прибежит обнимать меня и целовать. Мы это кое-как наладили, нам стало проще. Стоит ли говорить, что у нас появились кое-какие первые слова…Совсем мало…И совсем уж специфично они звучат, их никто, кроме меня не поймёт. Один в один звучит разве что слово «кака», которое она повторяла, неся выбрасывать в мусорное ведро какую-нибудь бумажку ли огрызок… Правда, уже несколько дней я этого слова не слышала. А процесс пшиканья спрея в горло (любит Уля это дело) она называла так забавно –«в-в». (не долгий звук «в», а именно двойной такой «в-в», вроде как «пшик-пшик».

В общем, я была готова к регрессу, который мне прогнозировали, лишь теоретически, то есть я свято верила в то, что нас он минует. Уж так хорошо шло дело. А ведь речь-то стояла о садике, где есть детки (как же Уля обожает деток, она и мать родную забывала в развлекательных центрах или на детских площадках!). Ну какой регресс? Налицо совешенно идеальные обстоятельства, а детсадовская жизнь должна была только ещё больше подтолкнуть ребёнка к успеху. Как там говорят все обычные мамы, бабушки и дедушки – ребёнка прорвало; они, как обезъянки, повторяют друг за другом; тянутся к деткам; в саду дети быстро меняются и всё в таком духе…

И вот, собственно, наступило для меня время задумчивости. Я не знаю, называть ли то, что у нас происходит регрессом. Ведь Уля по-прежнему продолжает показывать картинки, реагирует на призыв, нюхает цветочки и кричит во всё горло в телефонную трубку: «Папа, ди-ди!» (папу зовёт домой)). Но есть и то, что меня беспокоит. Насколько сильно сад бьёт по её психике?

Поселился в ней такой мощный протест, что теперь даже слово «дети» вызывает резкий гневный крик. А уж вид этих самых детей раздражает до ужасной истерики. С первых дней в саду Уля взяла привычку в особом гневе закрывать руками уши, когда кричит. Правда, я один раз видела в группе мальчика, который закрывал уши руками в момент Улиных криков, боялся их. Может быть научилась у него этой позе.

Мне стало слабо вериться в то, что это просто адаптация. Потому что я прекрасно знаю, что именно так Уля себя ведёт и вне сада, когда ей что-то не нравится и что-то идёт вразрез с её волей.Воспитатель попыталась снять кофточку с Ули, когда было душно – получила мощный рявк. Пыталась влить в ребёнка ложку каши – оглохла от резкого писка. Может воспитатель и думает, что это «от адаптации», но я то знаю, что это вообще-то для Ульки норма…

НА сонный час Уля оставалась лишь раз, это получилось случайно. Я пришла по договорённости, сразу после обеда, но деток в тот день как-то удалось уложить спать на 15 минут раньше. Спала и моя Уля. Она уснула! В чужой кровати. С чужой тётей рядом. Без своих подушек…Без маминых ритуалов. Причём уснула довольно быстро (говорю же, я лишь на несколько минут опоздала). Это ли не адаптация, не привыкание? Ребёнок может засыпать, исправно ходит на горшок в саду и кушает! На следующий день Уля самапыталась улечься в кровать, на которую её вчера определили, она её запомнила и не пошла ведь штормить чужие кровати! Нянечка рассказывает со смехом, что каждый день перед обедом Уля берёт её за руку и подводит к полке, на которой лежат скатерти. Показывает на них, намекая, что нужно накрывать на стол! Дома у нас никто свежие скатерти перед обедами не стелит, конечно)) Это она за несколько дней в саду выучила.

Вообще-то воспитатели хвалят Ульку). Она не доставляет им особых хлопот. Ходит себе автономно по группе, танцует под песенки из мультиков, болтает по игрушечному телефону. Ни с кем не общается и никому не радуется, как раньше, в развлекательных ценрах. Единственная головная боль воспитателей – сонный час. Они попросили меня пока забирать Улю до сна, потому что первый опыт оказался неудачным. Не для Ульки, у Ульки всё в норме: она постоянно просыпается в плачем, который нередко переходит в истерику. А вот другие детишки, которые мирно себе спали, пострадали от такого крика. Пришлось успокаивать напуганных, качать разбуженных. Здесь вы должны понять, что ребёнок у меня наделён супермощным голосищем, орёт она чрезвычайно громко и её вот такие выпады пугают не то что деток, а даже взрослых (в магазинах или на улице). Конечно, воспитатель с себя работу не снимает ни в коей мере, она даже сказала, что на следующей неделе надо бы опять попробовать оставить её на сон. Но это она всё ещё думает, что придёт-таки долгожданная адаптация… А мне видится иначе. Адаптация уже есть. Просто такова и есть моя Уля! В саду или без сада. Каким образом они будут приучать её НЕ ОРАТЬ – я не представляю… Поэтому пока всё же оставлять на сон не стану, мне просто жаль, что другие дети от этой нашей особенности страдают.

Видите ли, даже в коррекционной группе мой ребёнок умудрился отличиться от основной массы…

Так вот я и не могу понять, пойдёт ли всё-таки на пользу Уле сад, если она и будет продолжать его так ненавидеть. Ведь мне так жаль осознавать, что тот душевный комфорт, который вроде вот только-только у нас наладился, летит теперь на моих глазах в тартарары. Ребёнок снова впадает в аутичность, или психопатию (или что там ещё), и я думаю теперь, не рано ли я исключила из нашего случая психические особенности, оставив для себя важной лишь проблему речи?!

Сейчас, во время летних каникул, никаких занятий в садике нет. И туда, конечно, можно было бы не ходить до сентября. Но я то как раз и ставила перед собой цель приучить Улю к саду до осени, чтобы она привыкла к коллективу и научилась жить в нём спокойно. Ведь иначе я не могу себе представить, как дефектологи смогут с ней заниматься…