Всякую праздничную трапезу Типикон называет «великим утешением братии». Пасха, которая по своему значению выходит из ряда главнейших двунадесятых праздников и именуется «Праздником праздников и Торжеством торжеств», предполагает особенно обильную и разнообразную трапезу. Однако, разрешая это утешение, Церковь все же не особенно одобряет изысканные, требующие многих компонентов и сложных в приготовлении блюд, считая изыски кулинарии проявлением греха чревоугодия. На пасхальном столе должно быть нескольких простых, недорогих, но необыкновенно вкусных блюд, которые несут в себе глубокое символическое содержание.

С началом первой седмицы поста заботливые хозяйки начинают копить луковичное перо, которое лучше всякого импортного порошка окрашивает яйцо в самый правильный густой красно-коричневый цвет. Раскрашивание пасхального яйца — это самое настоящее искусство. Художники-миниатюристы способны изобразить на выпуклой поверхности храмы и монастыри, фантастические букеты, небесные светила, моря, леса, степи и горы, святых и ангелов. Только вся эта живопись — влияние Запада, а настоящее пасхальное яйцо всегда красится луковичным пером!

Объяснение обычая красить пасхальные яйца в красный цвет восходит к довольно позднему апокрифу, в котором говорится об обращении в христианскую веру Римского императора Тиверия. Желая остановить проповедь Марии Магдалины, Тиверий заявил, что он скорее готов поверить в превращение белого яйца в красное, чем в возможность оживления умершего. Яйцо покраснело, и это стало последним аргументом в полемике, которая завершилась крещением Римского кесаря.

Обычай обмениваться крашеными яйцами прочно вошел в быт Церкви. Символическое значение яйца как начала новой жизни было известно и ранее. Христиане увидели в этом символе подтверждение своей веры в грядущее всеобщее воскресение. Красный цвет пасхального яйца символизирует всепобеждающую Божественную Любовь, которая одна только может сокрушить ад!

Пасхальный кулич по своей форме напоминает артос — хлеб, который освящается на пасхальном богослужении и раздается верующим в субботу Светлой седмицы. Пасхальный артос — символ Самого Господа Иисуса Христа. Обращаясь к ученикам, Он говорил: «Я есмь хлеб жизни… Хлеб, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить во век; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдал за жизнь мира» (Ин. 6, 48-51). Артос всегда приготовляется из дрожжевого теста. Это не иудейский опреснок, в котором нет ничего живого. Это хлеб, в котором дышит закваска, жизнь, которая может длиться вечно. Онтологический статус артоса не позволяет добавлять в него ничего лишнего. В нем нет никакой сдобы, никаких ароматических веществ. Артос — это символ самого насущного хлеба — Христа Спасителя, Который есть Жизнь!

Однако в пасхальном куличе, этом артосе, перенесенном на праздничный стол, напротив, присутствует и сдоба, и сладость, и изюм, и орехи. Правильно приготовленный русский кулич не черствеет неделями; он ароматен, красив, тяжел и может простоять, не испортившись, все сорок дней Пасхи. Такое видоизменение артоса тоже имеет символическую основу. Пасхальный кулич на праздничном столе символизирует присутствие Божие в мире и в человеческой жизни. Сладость, сдоба, красота пасхального кулича, таким образом, выражают заботу Господа о всяком человеческом существе, Его сострадание, милосердие, снисхождение к немощам человеческого естества, готовность услышать любую молитву, придти на помощь последнему грешнику.

Наименование Господа Иисусом Сладчайшим в одном из древнейших акафистов помогает понять символику пасхального кулича.

Столь же ароматной и преукрашенной является еще одна непременная принадлежность пасхального стола — творожная пасха, которая также имеет свою глубокую, укорененную в Священном Писании символику. Земля, где в кисельных берегах текут молочные реки, является одним из наиболее распространенных архетипов, характерных для самых разных культур. Молочные реки в кисельных берегах были вековечной мечтой русского крестьянина, которая воплотилась в сказках и народных песнях.

Господь, обращаясь к Моисею, обещает Своему избранному народу «землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед» (Исх. 2, 7). Эта характеристика земли обетованной сохраняется на протяжении всего повествования о Пасхе — переходе евреев из Египта в Палестину. Она является прообразом Царства Небесного, путь в которое для верующего человека еще более труден, чем сорокалетнее путешествие иудеев. Ее «молоко и мед» — образ нескончаемой радости, блаженства святых, удостоенных спасения и вечного пребывания перед престолом Божиим.

Таким образом, творожная пасха — это символ пасхального веселья, сладости райской жизни, блаженной Вечности, которая не является бесконечным длящимся временем, бессмысленным повторением одного и того же, но, по пророчеству Апокалипсиса, «новым небом и новой землей». А «горка», форма, в которую укладывается пасха — это символ Небесного Сиона, незыблемого основания Нового Иерусалима — города, в котором нет храма, но «Сам Господь Бог Вседержитель — храм его и Агнец» (Апок. 21, 22).

Протоиерей Михаил Воробьев