– Как научиться человеку видеть свой грех, свои страсти?
– Прежде всего, для того чтобы научиться видеть свой грех и свои страсти, нужно жить внимательно к себе, ведь мы не замечаем очень многого, не только каких-то вещей, связанных с нашей духовной жизнью, с нашим духовным состоянием. Мы порой не замечаем людей, которые нас окружают, не замечаем того, что их обижаем, не замечаем того, что они от нас чего-то ждут. Не замечаем порой каких-то вещей, которые необходимы нам самим, и, тем более, не замечаем процессов, которые происходят в нашей душе. Если человек имеет желание жить по-христиански, то, наверное, одна из самых главных составляющих этой христианской жизни и есть навыкновение к жизни внимательной, когда человек не говорит просто так, не поступает просто так, а всегда обдумывает, что и как ему сказать, какое действие ему совершить, какие последствия это будет иметь, и, самое главное, как к этому отнесется Господь. Когда у человека такой навык появляется, ему гораздо проще бывает, если не справиться с собой и не измениться, то, по крайней мере, понять, что в нем действует.
Страсть, пока она действует свободно, пока человек не полагает никаких пределов ее действию, она не обнаруживает себя по-настоящему. Но, когда человек помещает ее, по выражению некоторых древних святых отцов, как неких пауков и скорпионов, в банку, и закрывает там, когда он не дает страсти реализовываться на деле, вот тогда он узнает силу этой страсти, потому что она восстает в нем настолько яростно, что он видит, что же на самом деле в его сердце скрывается. Когда человек это видит, то у него появляется некое представление о том, в каком состоянии находится его душа, тогда он начинает видеть и страсти, и грехи свои, и какие-то навыки, от которых бы ему хотелось избавиться.
А пока человек не начнет относиться к себе с вниманием, безусловно, он может молиться о том, чтобы Господь даровал ему способность не осуждать брата своего и свои собственные грехи видеть, но он их не увидит, пока не обратит на них взор.
Преподобный Антоний Великий говорил когда-то о том, что человеку необходимо, как бы положить перед собою свои грехи и через них зреть на Бога. В чем смысл этого изречения? Наверное, в том, что человек должен понять, что его грехи – это то, что его от Бога удаляет. Именно такой взгляд на грехи позволяет их действительно увидеть. Почему? Потому ведь нам очень многое из того, что мы совершаем, кажется незначительным, простительным. Но, когда ты смотришь на грех как на то, что тебя удаляет от Бога, то совершенно он в другом виде перед тобой предстает. Знаете, бывает, находятся рядом люди, которые друг друга любят. Какое-то одно слово, один поступок могут эту любовь, если не разрушить, не уничтожить, то, по крайней мере, заставить в ней усомниться, потому что не обязательно совершать какой-то неприглядный поступок, не обязательно прямо предавать, можно просто проявить равнодушие, а любовь равнодушия не терпит.
Очень многие наши грехи – это проявление нашего равнодушия по отношению к Богу, а равнодушие гораздо страшнее, чем, может быть, какой-то очень тяжкий грех, в который человек впадает вследствие какого-то очень сильного искушения, а потом кается так же сильно, так же пламенно, как до того пал. А вот эти грехи равнодушия – они повседневные, они многочисленные, и именно они человека от Бога отдаляют. У преподобного Амвросия Оптинского, по-моему, есть такой образ, он говорит о том, что легче – носить на спине мешок с камнями или мешок с песком? Камней вроде бы немного, но они тяжелые, а песка очень много. Но камни заметны, очевидны, их проще как-то с себя сбросить, а вот этот песок – мелкие-мелкие песчинки, никак с ними не разберешься, никак от них не отделаешься. Вот этим множеством мелких грехов наполнена наша жизнь. Мы их вроде бы действительно не замечаем, но они есть, и груз тот же.
– Отец Нектарий, насколько видение вот этих мелких грехов зависит от углубленности человека в церковную жизнь?
– Тут, наверное, надо говорить не столько собственно о церковной жизни, сколько о жизни христианской, жизни духовной. Потому что человеку может казаться, что он живет церковной жизнью, потому что регулярно ходит в храм, регулярно исповедуется, причащается, молится за богослужениями, но при этом внутренняя жизнь в нем может отсутствовать или протекать крайне и крайне незаметно. Другое дело, когда человек живет такой глубокой осознанной внутренней жизнью, когда для него Бог – это не только внешний факт или фактор его жизни, когда Бог для него тоже самый дорогой и самый близкий, когда для него общение с Богом всего дороже, всего важнее в жизни. Когда человек получает некий личный опыт богообщения в молитве, в церковных таинствах, в каких-то ему самому только известных переживаниях, он начинает воспринимать грех как боль, как страдание, потому что видит, чего лишает его грех. А грех его лишает радости пребывания с Богом. Вот от этого зависит углубленность человека в самого себя и его отношения серьезные и ответственные к тому, что он делает, думает, говорит.
– Мы сейчас затронули тему внутренней жизни духовной. Есть такое понятие, как ложное покаяние и истинное покаяние. Как их различить в себе?
– Мне кажется, что уместней говорить не столько о ложном и истинном покаянии, сколько говорить о настоящем покаянии как таковом. В чем оно заключается? Наверное, можно его разложить на несколько составляющих, хотя покаяние это нечто единое, безусловно, но для того, чтобы это было понятнее. Прежде всего, человек должен увидеть и осознать свой грех, потому что без этого и покаяния быть не может. Когда человек увидит свой грех, осознает его, у него должно появиться желание просить за этот грех прощения у Бога. Точно так же, как если мы провинимся перед каким-то близким и дорогим для нас человеком, у нас возникает желание просить у него за это прощения. У нас должно быть не только желание просить прощения, у нас должна быть готовность больше этот грех не повторять, потому что если мы просим прощения, но при этом знаем, что этот грех повторим и повторим еще многократно, то получается это какой-то обман и Бога, и самих себя. А вот взойти к этому состоянию, когда у нас появляется решимость этот грех больше не повторять, это, пожалуй, самое трудное в покаянии, это то, чего мы у Бога должны просить.
Но, как к этому состоянию решимости прийти? Порой бывает так, что человек приходит на исповедь, он видит свои грехи, и плачет о них и скорбит, а понимает, что измениться и исправиться не может, потому что ему недостает решимости. Мне кажется, что здесь очень важно понять, что такое грех, в принципе. Не только, как действие, отлучающее нас от Бога, но еще просто понять, кто или что стоит за каждым из наших грехопадений. На одном полюсе Господь и Его безграничная любовь к нам, а на другом полюсе – это безграничная ненависть к нам тех, кто раз за разом понемногу, потихоньку, а иногда очень сильно подталкивает к совершению этих грехов.
Мне как-то памятен один случай – разговор с одним, достаточно близким для меня человеком, монашествующим, который говорил о том, как на протяжении какого-то времени его постоянно смущали различные явления демонического мира: он засыпал и в тонком сне на него происходили какие-то бесовские нападения, искушения. Это то, что порой бывает с людьми, живущими в монастыре, к этому, наверное, надо относиться как-то ровно и спокойно, потому что это тот опыт, который многие люди, старающиеся жить внимательной и серьезной духовной жизнью, получают. Вот он говорит о том, что как-то раз, когда он ночью очнулся и в таком состоянии тонкого сна находился, он увидел одного из тех, кто на него этой ночью, скажем так, нападал. И он поразился тому, что ощутил вот это существо, как некий сгусток какой-то бесконечной, безграничной злобы, ненависти по отношению к человеку. Вот этот опыт очень много ему дал, потому что это ощущение, насколько наши враги нас ненавидят, помогло ему понять, что эти же самые враги, стоящие за каждым грехом, именно по своей ненависти нас к нему толкают, именно по своей ненависти стараются нас от Бога отторгнуть, нас погубить и привести в состояние, близкое к их состоянию.
Вы знаете, когда к нам в дверь кто-то звонит, и мы подходим, чтобы открыть, и понимаем, что за дверью стоит не друг, не знакомый, не почтальон, не какой-то случайный прохожий, а бандит, который хочет нас убить, то мы, во-первых, не откроем дверь; во-вторых, наверное, отправимся сразу звонить в полицию, для того чтобы нас защитили. Таким образом, нам зла никто не причинит. То же самое бывает и с какими-то искушающими нас помыслами, искусительными ситуациями – если мы понимаем, что это смерть стучится в нашу жизнь, то мы приложим все усилия, чтобы смерть в нашу жизнь не вошла. Когда мы не осознаем грех как смерть, когда мы не видим этой бездны какого-то зла и ненависти к нам, которая за грехом скрыта, нам бывает гораздо труднее с ним бороться. Когда осознаешь грех как то, что тебя убивает, гораздо легче обрести ту решимость, о которой я говорю.
Конечно же, об этой решимости нужно в первую очередь просить Бога. Порой нужно просто просить Бога о том, чтобы он буквально отнял у нас возможность совершать те грехи, от которых мы сами никак не можем отказаться. Если человек в полном сознании молится об этом и понимает, что Господь действительно у него может эту возможность отнять, и понимает, что это, может быть, будет и больно, и трудно, но, тем не менее, он об этом просит – как правило, эта молитва не остается без ответа, Господь человеку помогает. Конечно, помимо решимости опять-таки требуется внимание и ответственность в прохождении жизненного пути. Почему? Потому что бывает так, что человек покаялся и решимость обрел жить иначе, вот он пошел после исповеди радостный, беспечный, как ребенок, но враг-то не дремлет, и если он видит, что не может с одной стороны зайти, не может с другой, с третьей – он ищет четвертую, пятую, шестую, он достаточно изобретателен.
Вообще, мы действительно себя знаем очень плохо, мы за собой не следим, себе не внимаем, а вот враг с самого нашего рождения на протяжении всей нашей жизни очень тщательно нас изучает. Он опытнейший психолог, он знает все наши слабые места, знает, как нас обмануть, где нам поставить подножку. Поэтому, если мы не будем столь же внимательны, сколь и он, к самим себе, то, конечно, постоянно будем ему проигрывать.
– Отец Нектарий, как относиться к греху, который человек видит и понимает, что это грех, осознает, отдает себе отчет, но не чувствует какой-то боли от того, что этот грех у него существует, не чувствует вот этого как раз раскаяния. Стоит ли такой грех вообще исповедовать и не будет ли как раз это тоже такой профанацией?
– Человек не чувствует чего-либо тогда, когда его сердце бывает одержимо нечувствием. А нечувствие – это тяжелое состояние, которое, так или иначе, в той или иной мере, свойственно, к сожалению, всем нам, и из него надо выходить. Выходить, в том числе, и таким образом. Из всех, наверное, сил человеческой души – ум, мыслительная способность, повреждена в меньшей степени. Я объясню, почему. Потому что наш ум, как вы сейчас правильно говорили, способен различать между добром и злом, а сердце наше далеко не всегда. И воля наша зачастую склоняется не к добру, а ко злу, и чувства наши влекутся не к добру, а ко злу. Ум все-таки понимает, что есть добро, и что есть зло. Поэтому если мы насильно себя привели на исповедь, и свидетельствуем против себя в том или ином грехе, но при этом понимаем, что чувства греха у нас нет, тем не менее, Господь нам в этом обязательно сделает в ответ на наш шаг множество шагов навстречу.
Исповедь – это все-таки таинство, это не просто разговор со священником, это не просто рассказ о своих грехах. Мы приходим на исповедь, потому что просим помощи у Бога. В отеческой книге Игнатия Брянчанинова такой описывается случай, когда некий брат каялся в каком-то тяжком грехе перед Богом и пребывал в каком-то страшном состоянии сокрушения. Он постоянно плакал, повергался долу, и как-то раз, когда его сердце буквально разрывалось от этих рыданий, ему явился Господь и сказал: «Что ты плачешь? Встань». А брат сказал: «Я не могу встать, если Ты не протянешь мне руки». Вот мы идем на исповедь тоже, для того чтобы тоже протянуть Богу руку, а Он руку к нам уже протянул. Если же мы не придем на исповедь и не скажем об этом грехе, которые мы не чувствуем, то мы своей руки не протянули, и помощи не будет.
из беседы с игуменом Нектарием (Морозовым)
Источник pravmir.ru
