Я, как и большинство мам, познакомившихся с прекрасным чувством материнства, открыла удивительный мир, в котором мать и дитя находится в неповторимом, уникальном единстве.
Кажется, что их обоих оплетают невидимые золотые нити, будто отделяющие их от всего остального мира. Бьется одно сердце на двоих. Пространство вокруг матери и ее ребенка сгущается, и сквозь него неиллюзорно проступает что-то, что можно определенно назвать божественным.
Просто быть рядом, просто смотреть — уже само по себе и чудо, и счастье.
Примерно те же чувства я испытываю, когда смотрю на изображения Богородицы. Сколько нежности и благоговейного трепета в ее образе.
В современном мире возникают некие проблемы с принятием своей женственности.
Отчасти образ Матери Божией, соткавшийся не только из реальной еврейской женщины, понесшей от Святого Духа, но и из многих веков размышлений Церкви о ней живет в глубине души каждой женщины. Нужно просто нащупать в себе это начало, дать ему право расцвести в своих недрах.
Будучи восстановленной, эта связь может принести свои плоды — как непосредственном опыте материнства, так и в любом другом виде, например, в творчестве.
Сейчас для многих женщин, встретившихся лицом к лицу с вызовами современности, проблема из проблем — позволить себе побыть немного Марией, впустить ее в себя. Отрицается ценность материнства (тому способствуют пережитые в детстве травмы, а также растущий культ инфантилизма среди взрослых), отрицается сама потребность женщины в семье (я все могу сама, зачем мне еще кто-то?).
Безусловно, присутствует страх утратить едва обретенную свободу и самостоятельность, ведь история женщин сквозь века — это история насилия и подавления. Фактически, будем честны, это история рабства, экономического и правового.
Но рабство рабству рознь, и звучит еще этот тихий голос: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему».
Неискушенному уму Богородица может показаться слабой, чересчур пассивной. Но в ней заключена огромная сила — мало какая мать внутренне способна разрешить ребенку прожить его судьбу во всей полноте. Знать о страшном неизбежном конце и не роптать, просто быть рядом, неизменно благословляя. Позволить ему идти своим собственным путем.
Принять и отпустить — это все про Матерь Божию.
И это о роли матери в жизни ребенка в целом, разве не так?
Мир требует от нас, чтобы мы были сильными и активными. Я совершенно не против, но многие женщины, следуя за требованиями мира, начинают путаться — и теряют связь со своей женственностью, подменяя ее псевдомужественностью.
Я не пишу просто «мужественностью»— потому что мужчины тоже пострадали в этой многовековой борьбе полов, утратив в ней право на чувства и на их свободное проявление, стали жесткими, скупыми на проявление эмоций, ригидными. Ведь в нашей культуре распространено убеждение, что сильный и нежный — понятия взаимоисключающие, а значит, надо сжать зубы и вперед-вперед-вперед по выжженной земле. Подлинная же мужественность, по моему скромному мнению, заключена совсем в другом.
Теперь такими жесткими часто становятся и женщины. В конечном счете и те, и другие становятся немножко не-людьми, утратившими связь со своей сутью. С собой.
Нам всем нужно милосердие Богородицы, чтобы исцелиться. Иначе — не побоюсь этого сказать — умрут не только наши души, умрет сама наша культура, потому что в ней перестанут рождаться дети.
Богородица помогла мне понять всем нутром идею Божьего милосердия — нерассуждающего, простотакошнего, совершенно нелогичного, изливающегося, благодатного, как материнская любовь.
Основано на статье из источника:
