Один человек ежедневно унижает другого. Отнимает у него зарплату и выдает ограниченную сумму на карманные расходы. Запрещает другому взрослому ходить в кафе, встречаться с друзьями и заходить в интернет. Бьет его и говорит, что он сам спровоцировал. Дикость? – нет, будни семейного насилия.
Будни семейного насилия
В 94% случаев – насилие совершает мужчина над женщиной. Общество объясняет женщине, что она сама виновата. Или, наоборот, предлагает ей терпеть, сохранять семью и надеяться на лучшее.
Что такое семейное насилие
«Домашнее насилие, – поясняет Наталья Малышева, — это система поведения, цель которого – удержание власти и контроля. Где люди пытаются решить вопрос – там можно говорить о конфликте. А там, где отрицается право другого человека на его точку зрения – там насилие. Реально – где жертва говорит «мне плохо», и партнер сдает назад – там конфликт. А где «она все придумала», «она сама меня довела» – там насилие».
Насилие повторяется. У него есть свои циклы: сгущение напряжения, стадия гневной разрядки – и потом стадия примирения, медового месяца, когда насильник носит цветы и просит прощения, а жертва пытается справиться с тем, что случилось, вспомнить о лучшем, что было в отношениях, надеется на исправление насильника – и прощает.
Цель насилия – власть и контроль одного человека над другим.
Природа или выбор?
Почему насильники – почти всегда мужчины? Может быть, это заложено в их биологической природе? Да, мужчина более агрессивен. Но не все мужчины насильники – и не все женщины жертвы. И не всякий конфликт мужчина решает побоями и оскорблениями: это его способ добиться власти и контроля.
«Дело не в биологии, а в патриархатной системе общества, – убеждена Наталья Малышева. – В существующих на Западе программах работы с насильниками их учат признавать, что насилие – это выбор, который делает агрессор. Мужчина, который бьет женщину, полагает, что он вправе это делать, что он должен доказать, кто тут хозяин. В его сознании есть иерархия, в ней есть главный человек, у него есть право командовать и распоряжаться, знать, что для другого лучше/правильнее, и этого главного надо обслуживать».
Женщины, в свою очередь, бьют детей – и тоже демонстрируют им свою власть и контроль, и тоже считают, что имеют право это делать: ведь не дают же они обычно в пылу ссоры подзатыльников своим родителям или коллегам? Внутренние запреты срабатывают?
«Не знаю, что на меня нашло», — говорят иногда обидчики. Они искренне убеждены, что не могут себя контролировать, когда их несет. Может быть, это все происходит в состоянии аффекта?
Человек в самом деле может впасть в «состояние аффекта». Аффект – это необычная реакция человека на сверхсильные раздражители, на ситуацию, справиться с которой не хватает его человеческих сил. Физиологический аффект – вспышка гнева в состоянии полной безысходности: тебя загнали в угол, и ты мобилизуешь все силы организма на борьбу. При патологическом аффекте – он обычно случается на фоне соматического неблагополучия, или у людей, перенесших психическую травму, – они даже не помнят потом, что с ними произошло, у них помрачено сознание. Для аффекта всегда есть очень серьезный, исключительный повод – угроза жизни, например, или ситуация, которая воспринимается как непоправимая трагедия, ломающая жизнь. Вот когда избитая и загнанная в угол жена хватается за нож – это аффект. А когда муж пришел с работы, посуда не мыта, жена телевизор смотрит – и ее два часа яростно проклинают и лупцуют – это никакое не состояние аффекта. «Это как раз тот случай, когда импульсивность, возбудимость или даже органика однозначно сочетаются с недостаточностью твердой моральной установки, что так нельзя, — говорит Наталья Науменко. – Немытая посуда – это повод отреагировать гнев, выплеснув его на неповинную голову».
Рабов вы тоже порете?
Удивительно, что в православных семьях насилие не только терпят, но даже оправдывают древними аргументами: мол, жена да убоится мужа своего. Семья свята, разрушать ее нельзя, надо терпеть. Удивительно, сколько в интернете воплей о помощи – «меня муж бьет». Одни священники отвечают на это, что надо спасать себя, что это не брак, что в нем нет ни любви, ни заботы, – а другие мягко советуют терпеть, молиться и надеяться на вразумление мужа.
Православные мужчины часто подводят под свое домашнее рукоприкладство идейный базис – ссылаясь при этом на «Домострой», произведение XVI века, в котором мужу рекомендуется с любовью и заботой воспитывать и учить свою жену, а если не научается по-хорошему, то и наказывать. А после наказания – утешить, пожалеть и приласкать. Современные домостроевцы как-то упускают из виду, что прямо в соседних строках книги рекомендуется правильно наказывать слуг: не увечить, не калечить, не бить беременных в живот до выкидыша, а просто выпороть за провинность. По меркам XVII века, когда крепостных за милую душу запарывали насмерть на конюшне, а жен таскали за волосья и лупили чем ни попадя – это были очень человеколюбивые и прогрессивные рекомендации. Но в сегодняшней жизни они так же применимы, как и советы пороть рабов, но не увечить.
Сейчас Православная Церковь совсем иначе относится к проблеме семейного насилия. В последние два года в рамках ХХ и XXI Рождественских чтений проходили круглые столы «Церковь и проблема домашнего насилия» с участием священников, психологов и социальных работников, занимающихся помощью женщинам, пострадавшим от насилия в семье. В своем выступлении на первом круглом столе ректор Института христианской психологии, священник Андрей Лоргус предложил основывать церковный подход к проблеме семейного насилия не на «Домострое», а на современных канонических документах Русской Православной Церкви.
«Идея не выносить сор из избы, традиционные практики тоже вносят свой вклад в семейное насилие, – говорит Наталья Малышева. – Но в христианстве, насколько мне известно, много альтернативных практик. Церковные приходы вполне могут не наказывать и осуждать, а поддерживать жертву насилия. Прихожанки могут стать друг для друга ресурсным и помогающим сообществом».
Как помочь жертве
Прежде всего – надо учиться узнавать насилие в зародыше. Если мужчина уже на старте отношений демонстрирует жене, что он во всех отношениях лучше, выше, компетентней, что он имеет право решающего голоса и может ей что-то запрещать – это плохой признак. Привычка командовать и требовать подчинения, если он объясняет, что она женщина, и потому что-то должна, а на что-то не имеет права – это плохой признак. «Ты у меня еще поговори», «нормальная жена на твоем месте бы давно поняла», «подумай о своем поведении», – все это красный сигнал светофора, предупреждение о том, что впереди беда. Девочка, потерявшаяся во взрослой жизни, бывает готова препоручить свою жизнь мужчине, спрятаться за каменной стеной… «Пусть он даже называет меня «моя дурочка»», – восторженно делилась одна восемнадцатилетняя барышня, — «но мне с ним не страшно». С ним оказалось страшно, но это понимание пришло гораздо позже. Если жених читает твои смс-ки и электронную почту, контролирует, куда ты идешь и с кем встречаешься – это повод хорошо подумать о том, что будет дальше.
Насилие часто переходит в физическую стадию, когда, например, женщина беременеет или когда пара регистрирует свой гражданский брак. Муж понимает, что жена теперь в его власти и никуда от него не денется. И если она пытается уйти – уход часто провоцирует преследование и новый уровень агрессии.
Чем можно помочь жертве? Прежде всего оглаской. Окружающие должны знать, что в семье что-то происходит. Женщина не должна оставаться один на один со своей проблемой, своей безвыходностью – очень важно знать, что ей есть куда пойти, что у нее есть люди, которые в случае чего приютят, помогут деньгами, – да просто согреют душевным теплом, когда темно, холодно и страшно – и совсем нет сил жить.
«Вклад в сохранение насилия – это замалчивание. Говорить об этом – профилактика, –говорит Наталья Малышева. – Когда ты столкнулась с агрессором – важно понимать, что это не ты его спровоцировала, что это его выбор. Это иллюзия, что если вести себя правильно, то в следующий раз такой вспышки можно будет избежать. Не надо чувствовать себя виноватой, не надо загонять себя в угол. Надо разговаривать о своем опыте насилия. Можно писать в ЖЖ, социальные сети, форумы и т.п. Есть телефоны доверия. Когда есть поддержка – ты не одна. На мой взгляд, женщинам, которые столкнулись с ситуацией насилия могут помочь группы роста самосознания. Даже если женщина встречается с тремя подругами, с которыми может обсуждать свою ситуацию — это существенная помощь. Муж пользуется ощущением безнаказанности: он принес цветы, попросил прощения – и жена простила, и все будет по-старому. Но если мужчина чувствует, что у женщины есть поддержка, он отступает. Правда, мужья-насильники обычно стараются лишить жену этой поддержки: вспомните, как Ирина Кабанова из-за мужа перессорилась со всеми друзьями. Часто бывает так, что проблемы лучше обсуждать с близкими друзьями, а не с родителями – если проблемы уладятся, у родных потом долго еще будут претензии к мужу, что может создавать лишнее напряжение. Важно ощущать собственные границы, переходить которые женщина не позволит, и обозначить их надо сразу. Важно, чтобы у женщины были свидетели, поддерживающие ее видение ситуации, чтобы у агрессора было меньше возможностей внушить ей, что «ей кажется», «она придумала», и чтобы она не оставалась одна».
Некоторые женщины не рассказывают ничего даже лучшим подругам, потому что для них невозможно жаловаться чужим на своих: это предательство получается. Но в этих случаях – если муж свой, любимый, – имеет смысл не с мужем бороться, а с насилием, которое вторгается в семейные отношения и разрушает гармонию.
Если насилие зашло так далеко, что единственный выход – спасать себя, — в этом случае, как показывает практика, тайный побег лучше и безопаснее объявленного разрыва, который приводит к эскалации насилия. С агрессором лучше не оставаться наедине: если есть другие люди, это его останавливает. Важно приготовить запасной аэродром: отложить какую-то сумму денег, спрятать документы, договориться с друзьями, запастись заранее телефонами кризисных центров.
Но некоторые женщины сознательно остаются в таких отношениях. «Это тоже ее выбор, и и ее тоже можно в нем поддерживать, — говорит Наталья Малышева. – Самое плохое – это если все друзья будут ее осуждать».
А мужчины что?
Интересно, что обычно разговор о семейном насилии сворачивает на то, как жертве правильно себя вести с насильником, хотя у нее-то возможности выбора очень невелики. А лучшая профилактика насилия – это все-таки работа с мужчиной. Ведь это его выбор.
Мужчины часто говорят о том, что не могут себя контролировать. Перекладывают ответственность на жертву, которая «словами не понимает», «ведет себя как дура», «сама провоцирует», «прямо напрашивается», «пока не доведет – не успокоится». Это позволяет избавиться от стыда и вины. Иногда даже все общество оказывается виновато или родители – что так воспитали. И дурная наследственность тоже: «Прадеды, прабабки, внучатые дяди, тети разные, праотцы и праматери. Они вели себя при жизни как свиньи, а мне приходится отвечать», как говорил король в «Обыкновенном чуде».
Но для того, чтобы человек перестал рукоприкладствовать, он должен осознать свою индивидуальную ответственность, причины своего поведения, его влияние на жену и детей. Понять, чего он сам хочет в отношениях с близкими. Пересмотреть способы добиваться этих целей. Выяснить, как можно вести себя иначе и спланировать это.
Остановить насилие можно только изнутри. Изнутри той души, в которой оно зародилось.
полная версия статьи:
Ирина ЛУКЬЯНОВА
Источник: Нескучный сад
