Мама 7 дочек, 5 - приемных +фото

Анна Черкашина преподает в музыкальной школе Майкопа фортепиано. А еще она — мама семерых дочек. Пять из них — приемные.

Ульяна — 24

Полина — 17

Аня — 17, в семье с 11 лет

Ванесса — 12, в семье с 6 лет

Ангелина (Геля) — 12, в семье с 7 лет

Наташа — 11, в семье с 9 лет

Ангелина (Гуля) — 9, в семье с 7 лет

Радость вызывает, когда видишь, как дети меняются. Например, Наташа появилась в семье год назад. Она была очень скованной. Посторонние люди появляются, или, предположим, мы с девочками решили пофотографироваться, она сразу зажималась, как-то губы поджимала и буквально костенела. На всех посторонних людей так реагировала. Обычно говорят, так реагирует ребенок, если с ним жестоко обращались. Ее задача была замолчать, забиться куда-то в угол, заледенеть, чтобы, не дай Бог, ее не увидели под горячую руку. Дома Наташа быстро оттаяла, то есть стала вести себя адекватно.

Когда смотришь на фотографии, сделанные в детском доме или в первые дни дома, и сравниваешь со сделанными спустя несколько лет… Разительные перемены! Действительно видишь, как ребенок открывается, расцветает.

Ванесса, первые дни дома

Ванесса, через три года

Ванесса, через шесть

Аня, первые дни дома

Через 3 года

Анна, через 6 лет

Геля, в день знакомства в детском доме

Через 3 года

Геля, через 5 лет

Идея взять приемных детей у меня родилась давно, лет 20 назад, вначале 90-х годов, когда во всероссийской газете «Семья» впервые начали писать о семейных детских домах. Уже тогда я стала узнавать о том, какие требования предъявляются к потенциальным приемным родителям. Мне ответили, что надо начинать, прежде всего, с жилья. Мы на тот момент с мужем и маленькой дочерью жили в небольшом домике с дровяной печкой, с колодцем во дворе. Так что тогда моя мечта взять ребенка из сиротского учреждения осталась неосуществленной.

В последующие годы у меня родилась вторая дочь. А потом мы развелись с мужем. Я осталась с Ульяной и Полиной и новым домом — его строительство мы начали вдвоем с мужем, а достраивать пришлось уже одной.

В 2003 году наша республиканская газета «Советская Адыгея» начала публиковать серию статей в рубрику «В поисках семейного очага». Там появились фотографии сирот, рассказывалось о приемных родителях, опекунах, о правилах устройства детей в семью.

Я вновь загорелась идеей взять ребенка. Но решила не действовать на эмоциях, рассчитать свои силы, ведь я, преподаватель фортепиано в музыкальной школе, уже растила двоих, еще несовершеннолетних детей.

В 2007 году мне на глаза попались две статьи о семье Степановых, в которой воспитывалось семеро приемных детей. А потом буквально следом была большая статья отца семейства о вопросах воспитания. Мне так оказались близки его взгляды, будто я сама все написала. Я решила найти эту семью, и через редакцию газеты мне это удалось сделать. Таким был мой первый шаг от размышления к действиям.

Вскоре в дом пришла моя первая приемная дочь, Аня. Ей на тот момент исполнилось одиннадцать лет, и она была ровесницей моей младшей дочери, Полины. Сначала я планировала взять ребенка помладше, лет пяти-семи. Но у нас в Адыгее, благодаря той самой газетной рубрике, маленьких детей-сирот со статусом для семейного устройства практически нет. Желающие стать приемными родителями в Адыгее ездят в Ставрополье, в Краснодарский край, потому что у нас брать просто некого. Но так случилось, что с Аней у меня появилась шестилетняя Ванесса.

Когда я начала оформлять документы на Аню, узнала, что у нее есть младшая сестра. Они на тот момент только-только перешли из приюта: Аню перевели в интернат, а сестру ее — в детский дом. Так что я взяла обеих девочек.

Мои кровные дочери очень поддерживали идею взять детей из детского дома. Пока я ходила, оформляла все бумаги, справки, прочее, прочее, Полина меня все время подгоняла. Каждый день я прихожу с работы, и сразу вопрос: «Мама, а ты к какому-нибудь врачу сходила, ты успела вот это подписать, ты эту справку успела взять?»

Благодаря тому, что у меня такие благополучные, заботливые внимательные дочери, плюс опыт 20-летней работы в школе, я брала первых детей с уверенностью, что у меня все получится, все будет хорошо. Я считала себя опытной матерью, опытным педагогом. Я не ожидала каких-то подводных камней.Но с приемными детьми я получила совершенно новый опыт. Мне было бы принимать его гораздо проще, знай я о многих моментах, которые приносят дети из системы сиротских учреждений заранее.

Особенно тяжело было, как ни странно, с младшей, Ванессой — в начале ее пребывания в семье она была очень гиперактивной, истеричной девочкой. Сначала я это списывала на психологические моменты, но потом оказалось, что там еще присутствуют психиатрические проблемы. Сейчас все это в прошлом, преодолено. Но тогда трудно было очень.

Аня с Полиной между собой быстро сдружились, у них, ровесниц, появились общие интересы. Младшая в постоянно плакала, ныла, что ей скучно. Но развлечь ее было трудно: девочку ничего не интересовало: ни читать, ни рисовать, ни играть с куклами, ни собирать мозаику, ни смотреть мультфильмы ей не хотелось.

Она ходила по дому и ныла, все время ей все было не так. Вообще, Ванесса у нас была из разряда «капризная принцесса», потому что ей соль была не соленая, сахар не сладкий, сапоги не того цвета, платье не того фасона. Что ни скажешь, все плохо, все не так, все не устраивает, вечно кислое выражение лица. Я просто не знала, как подойти к ней.

Я надеялась, что если в доме появится сверстница Ванессы, она перестанет быть вечно недовольной. У нее в детском доме оставалась подружка, Ангелина. И в августе 2008 года Геля пришла к нам в семью. Они вместе с Ванессой пошли в первый класс. Но казалось, что я ошиблась, предположив, что у Ванессы с приходом новой девочки появится подруга для игр. Уж слишком они разные!

Ангелина была более спокойная, более ласковая. Со своими проблемами. По идее, Ангелина должна была пойти в спецшколу — у нее было сильное отставание психического развития. Ее сестра, которая была на год младше Гели, вообще оказалась в интернате для умственно отсталых. Мне ее не то чтобы предлагали тоже забрать, а говорили: «У Ангелины есть сестра». И выжидательно на меня смотрели. Но я не решилась взять ребенка с таким диагнозом, мне хватило той нагрузки, что у меня дома есть. Но мы поддерживали отношения и сейчас очень рады, что Настю с сентября тоже забирают в семью…

А Геля все-таки отправилась 1 сентября в обычную школу. И мы учились говорить, пересказывать. До сих пор Геля мне пересказывает прочитанное, хотя уже окончила пятый класс. Теперь девочка учится на «четыре» и «пять». Тройки начальной школы ушли в прошлое, и это — большая победа. Но за ней столько труда! Мы занимались без каникул, без выходных. Каждый день русский, математика, чтение, музыка.

И сейчас, летом, мы продолжаем каждый день заниматься со всеми детьми. Упускать их нельзя категорически, потому что стоит упустить, и тут же ситуация катится вниз. Так что без ежедневных занятий мы никуда.

В марте прошлого года с акцией «Поезд надежды», которую проводит «Радио России» в рамках проекта «Детский вопрос», я ездила в Приморье и привезла из Уссурийского детского дома еще двух детей — Наташу и Гулю, которым на тот момент было, соответственно, 7 и 9 лет.

Когда я решила взять Наташу и Гулю, все другие дети были не то что не против, а сами хотели, чтобы у них появились еще сестренки. Мы с ними эту тему обсуждали, они давали письменное согласие для опеки.

Я связалась через волонтеров непосредственно с Уссурийским детским домом, с прекрасным психологом, которая очень во многом помогла. Я ей посылала по электронной почте наши фотографии, рассказывала о нашей семье, и она готовила девочек к переходу в семью. То есть Наташа и Гуля тоже знали, кто за ними приедет, сколько у них будет сестер, видели фотографии нашего дома, фотографии своих будущих сестричек, и так далее. Поэтому они были готовы к тому, что идут в большую семью.

Надо сказать, что девочки близки по возрасту: Гуле сейчас восемь лет, Наташе — десять, Ванессе с Гелей по двенадцать. Они всей толпой бегают, все вместе играют. Когда появились новые дети, у «старых» были моменты возвращения истеричности, какой-то лености, дележке «моё-твоё». Но я уже знала, наученная и практикой, и теорией, как поступать в таких ситуациях, как на это реагировать, довольно быстро тушила все эти моменты. И сейчас я считаю, что дети очень хорошо вошли в семью, гладко, беспроблемно.

Все дети обязательно учатся музыке. Это семейная традиция: я сама уже — третье поколение музыкантов. Есть у нас и традиция, которая возникла еще до появления в семье приемных детей — мы обязательно ставим домашние спектакли и концерты. Два раза в год — в январе и в июле. В Новый год у нас обычно небольшой концерт, а летом — обязательно спектакль.

Дети все делают сами. Кто-то из старших руководит, является режиссером. Раньше это делала Ульяна, сейчас Полина взялась. Хотя когда Ульяна приезжает, сразу же подключается. Дети сами выбирают спектакль, рисуют декорации, подбирают музыку, звуковые эффекты, шьют костюмы, распределяют роли, репетируют. Причем декорации передвижные — они меняются, выезжают в коридор… Я выступаю лишь спонсором, когда нужно купить какой-нибудь реквизит.

Стараюсь детей куда-то вывозить. У нас море недалеко — четыре часа электричкой, поэтому каждый год на море бываем обязательно. А так летом купаются в бассейне около дома.

Летом у нас обычно такое расписание: с утра уроки — чтение, когда музыка, когда математика, когда русский и письмо. Потом обед, после обеда бассейн и прочие развлекательные мероприятия. На улице у нас стоит большая палатка — шатер. Там у детей раскраски, рисовалки, мячи, скакалки, прыгалки и прочие радости жизни — чтобы они побольше были на свежем воздухе.

Ходим с детьми в музеи, на концерты симфонической музыки, на различные экскурсии, ездим в горы.

Когда появлялись самые первые детки, я не афишировала особенно, что взяла их. Но все девочки занимаются в музыкальной школе, где я работаю. И приходилось слышать высказывания из серии, что дети из детских домов — дети алкоголиков и алкоголиками станут. К счастью, таких было меньшинство. Позитивных откликов было больше. Чаще все-таки звучало: «Ты — молодец».

К тому же, у меня появился новый круг общения: приемные родители. Именно они — мои друзья. Мы встречаемся, обсуждаем свои проблемы, вместе стараемся отдыхать, в гости друг к другу ходим по возможности.

Одно из моих правил — я никогда не беру кредит. Лучше сама накоплю и что-то куплю, чем буду переплачивать на кредитах. И детям всегда говорю: «Надо жить экономно, надо относиться ко всему бережно. Если будете относиться бережно, у вас всегда все будет. А если так — взял, кинул, швырнул, тогда и по жизни будете всегда испытывать сложности».

Дети должны расти в красоте, чтобы у них формировалось эстетическое чувство. Чтобы вырастить полноценный урожай в огороде, надо много сил и времени приложить. Я лучше потрачу эти силы на детей. Но цветы, хоть понемногу каждого вида, стараюсь всё же сажать.

Когда у меня появились первые приемные дети, Аня с Ванессой, тогда довольно остро стоял этот вопрос дележки маминого внимания. Например, зимой мы идем по тропинке, каждая старается идти рядом, друг друга отталкивают. Причем я сейчас знаю, как это называется, а тогда не могла понять, что происходит, почему они друг друга отталкивают, каждая на меня лезет.

Сейчас такой остроты, такой борьбы я не вижу. С каждой стараешься поговорить. С кем-то в магазин пошел, кого-то взял с собой по делам. Старшие девочки, когда уже малыши спать лягут, придут, на кровать сядут, начинают обсуждать: кто с каким женихом куда ходил, кто кому что сказал. И об этом приходится вечно говорить. Аня у меня —красавица такая, что много наших джигитов на нее внимание обращает. Конечно, приходится все время быть начеку.

Она мне все рассказывает, и я всегда поощряю и ценю это доверие. Мы много разговариваем о семейных отношениях. О том, как семья строится — хотя у нас мужчины в доме нет, но мы говорим о том, как бы это должно быть. Я об этом беседую со всеми девочками, конечно, соответственно возрасту.

По материалам Православие и мир