Как родился сой сынуля (января 2011, Франция)

*Беременность была очень тяжелой, с обмороками, со словами всех трех гинекологов, что не вытаскаю и до 7 месяцев. На 6-ом месяце меня отправили прямо  с приема в больницу, где делали гормоны, чтоб у ребенка созрели легкие, капельницы от анемии и зачем-то давали таблетки Никардипин (сказали, что от схваток, а в инструкции я прочитала, что они после инфаркта). Ходила с раскрытием в 2 пальца и постоянными схватками.
Наступила 38-я неделя, я гордая, что назло всем смогла выносить до срока, сидела вечером субботы дома и о родах не думала, как вдруг почувствовала сильную боль. Мужу говорю, что кажется рожу скоро. До этого 2 ночи уже не спала, плохо было. Он ворчит и уверяет, что из больницы всех выгоняют ждать дома, что он устал и его нельзя трогать. Скорую отказывается вызывать, если вызов ложный, заставят платить (по сравнению с Россией скорая лучше, никогда не нахамят, но и могут деньги взять, если посчитают, что они были не нужны). Тогда я спрашиваю мужа, готов ли он принимать роды сам. Через час он сдался и пошел одеваться. По его мнению, до больницы пешком 15 минут — это близко. Мне так не показалось, и я плелась полчаса, держась за все стены, которые мне попадались. Муж уверял, что сейчас нас выгонят и пойдем таким же макаром обратно. От двух соседок по палате я потом услышала именно такие варианты, их гоняли по три раза обратно. Меня же встретили ласково и сразу устроили в родовую палату. Тут она представляем из себя отдельную комнатку с лежанкой, рядом мониторинг.  Никаких клизм не делают, только рубашку одевают с завязочками на спине.
Пришла акушерка, посмотрела, говорит раскрытие в 2 пальца по-прежнему, к утру родите. А сама нервно улыбается и прячет перчатку, на которой кровь. Я спросила, все ли нормально, я хоть ни на какие курсы не ходила, но про кровь не слышала. Акушерка оптимистично отвечает, что ее смена закончилась, и убегает. Приходит акушерка-негритянка, мне она кажется злющей, но слава Богу, она всего на полчаса. Потом появляется новая, кажется восточная или азиатская. Повторяется история с перчаткой. Она мне подстилает бумажных простыночек, и мне обещают передураль. Ждем, муж психует, наконец, является доктор. Русский! Вот это да, русский доктор из Пензы, а работает анестезиологом в Фонтенбло. Похож на профессора Пирогова с картин из школьного кабинета биологии. 
Что такое игла в позвоночник я особо не представляла, да и боль в животе была такая, что я ждала любой помощи. Врач говорит, что надо нагнуться, не шевелиться, иначе можно остаться калекой. Ругается, что у меня сколиоз, кости видны легко, но укол придется делать намного выше. В общем, я ему не смотря на его ворчание очень благодарна, снова устраиваюсь на спину, мне подают кнопочку — жмешь, и лекарство попадает в позвоночник. Возвращается муж, времени почти 22 часа. Прошу акушерку, которая приходит время от времени, дать мне таблетку от боли в желудке. Я с этой проблемой мучалась всю вторую половину беременности, а тут просто невмогу стало. Муж возмущается, что я этой таблеткой врежу малышу, что от передурали ему (ребенку то есть) плохо, хотя врач объяснил, что ребенку ни капли лекарства не попадает, оно только в моем позвоночнике. От всего пережитого мое давление прыгает, то норма, то 130/40. Но боль утихла, вроде жить можно. Настраиваюсь рожать к утру, когда должно произойти полное раскрытие.  Акушерка постоянно меняет простынки, пропитанные кровью, и весело говорит, что все отлично. Я ей верю, но состояние не самое лучшее. Голова кружится и боль не утихает, передураль то ли перестала действовать, то ли я что не так делаю. Лежать на спине не могу, а заставляют, чтоб прослушивать сердцебиение малыша.
Приходит врач, молодой араб, такой добрый и внимательный, я  пока на сохранении лежала, его видела в коридоре. Он смотрит мониторинг, потом делает узи и тоже говорит, что все отлично. Уходит. Вдруг открывается дверь, и человек 7-8 окружают меня, этот же врач с анестезиологом уже объявляют, что они решили делать кесарево, чтоб малыша не мучать. Пытаюсь возмущаться, но бестолку, они все спешат, анестезию делают в коридоре. Вижу глаза мужа, в них страх.
Если честно, морально к операции я не была готова, боль была сильная, ведь  когда ребенка тащили, я очень хорошо ощущала. От лекарств было жутко холодно, они еще и рвоту вызывали. в общем, врагу не пожелаешь такого.
В 22.56 8 января мой сынок родился — 3 кг, 48 см, 10 баллов по шкале Апгар. Я голову повернула, мне его издалека показали. Сын открыл глаза и посмотрел на меня. Правда, посмотрел прямо мне в душу своими огромными синими глазами. К утру, когда  меня перевели в палату, сына принесли к моей кровати. Пока меня трясло от анестезии, он лежал в теплой палатке, а папа за ним приглядывал. В 4 утра воскресенья я уже была с моим самым дорогим человечком.