О том, как я рожала Катюшу (5 часть)

Для тех, кто только что присоединился: событие, вдохновившее меня на написание этих скромных заметок: 24-го февраля 2010-го года в 14.00 в московском роддоме № 36 родилась моя дочка Катя.
Эта часть моего рассказа – заключительная. Она о том, что происходило уже после рождения моей дочки. Все те, кому интересно начало моей истории, добро пожаловать в мой журнал:)
Итак, после родилки меня перевели в послеродовое отделение на 5-й этаж.
По пути в палату меня спросили, не хочу ли я в платные больничные хоромы:) Я поинтересовалась, сколько нужно будет заплатить за это удовольствие. «500 рублей в сутки», – отвечали мне. И я решила, что в общей палате будет и веселее, и дешевле:)))
Первые несколько часов после родов чувствовала я себя неважно, даже не могла встать с кровати. Соседка по палате Наташа (ей было всего 19, но она родила уже второго ребенка: дочку Иоанну) принесла мне из столовой стакан чаю и тарелку с запеканкой. Бутылку минералки я одолжила у другой своей соседки.
После ужина я стала чувствовать себя получше.
Нужно сказать, что сервис в роддоме № 36 – очень ненавязчивый. Мои сумки с вещами по-прежнему стояли на втором этаже, откуда я ушла в родилку, а никто из медперсонала не удосужился их даже принести. У меня не было ни бутылки с минеральной водой (а пить очень хотелось), ни даже тапочек, которые бросили неизвестно куда. Поэтому вечером, когда мне стало немного полегче, я одолжила у соседки справа тапочки и отправилась разыскивать свои вещи:)
Удалось договориться с санитаркой, чтобы она мне их принесла. Правда, не без приключений: сначала мадам-помощница забросила их в другую палату, где они благополучно и пролежали несколько часов, пока я не взбунтовалась и не потребовала принести мне их немедленно, что и было сделано.
Всё приходилось делать и узнавать самой. Никакой информации (пусть даже элементарной памятки) в палатах не было, но недаром говорят, что язык до Киева доведет: через несколько часов всё что мне нужно, я уже знала:)
Катю привезли на первое кормление через сутки. За этот день, что я ее не видела, я успела очень по ней соскучиться. Только когда мне ее дали на руки, я смогла как следует разглядеть ее: темноватые пушистые волосики, серые глазки и звонкий голосок, который было слышно уже издалека. Рукавчики на ее распошонке были зашиты, поэтому пальчиков ее я рассмотреть не могла, но помнила, что ручка у нее женская, изящная:)
Молоко у меня появилось только на четвертый день, когда другие мамаши уже вовсю кормили своих малышей, но врач успокоил меня, сказав, что так бывает:)
Малышей привозили каждые три-четыре часа в специальных железных тележках: они лежали по пять человечков рядком, как маленькие живые батончики:)
Поскольку первых двух детей я рожала в Германии, этот способ транспортировки новорожденных был для меня новым:) Да и многое другое тоже:)
Голоса новорожденных москвичей и москвичек были слышны уже издалека.
«А вот и моя лягушонка в коробчонке приехала», – думала я про свою дочурку и улыбалась:)))
Нужно сказать, что послеродовое отделение больше напоминало полевой госпиталь. Даже в комнате с табличкой «УЗИ органов малого таза» стояли кровати и лежало шесть новоиспеченных матерей.
Информация, приходившая из родильного отделения, напоминала сводки с фронтов во время Великой Отечественной: врачи-многостаночники трудились не покладая рук, принимая иногда по 8-10 родов в сутки:)
Вот что такое «беби-бум» в Москве:)))
Если в предродовом отделении женщины были больше занятны болтовней, то здесь все без исключения были сконцентрированы на своих малышах. Во время кормления в палате царила просто божественная тишина: шесть кормящих мамаш разных возрастов и шесть голодных чмокающих младенчиков.
Картина, достойная кисти Рафаэля:)))
Только тогда я заметила, сколько в Москве приезжих: из шести пациенток нашей палаты как минимум три не были гражданками России.
Впрочем, ссор и обид в нашей палате не было: все делились между собой чем могли – фруктами, минералкой, журналами, которые мы в перерывах между кормлениями читали.
Перед моей выпиской в палате № 512, где лежали мы с Катериной, находились еще две дамы с новорожденными девочками Настей и Алиной и три молодые женщины из других стран: туркменка, азербайджанка и грузинка, родившие сыновей. Мы шутили, уж не сосватать ли нам наших дочерей за темноволосых мальчишек и не сыграть ли со временем три интернациональные свадьбы:)))
Так пролетели пять дней и наступило 1-е марта: день нашей с Катюшей выписки. В этот день разыскать врачей было практически невозможно: педиатры были в родблоке, гинекологи – на каком-то совещании. А нам просто не терпелось покинуть больничные стены и вдохнуть свежего весеннего воздуха – чем раньше, тем лучше:)
В конце концов удалось разыскать всех необходимых нам специалистов и они дали добро на нашу выписку.
За полчаса до нашего отъезда пришла бдительная акушерка и попыталась навести порядок, сделав мне замечание:
– Не прижимайте ребенка к грязному халату. Вы в нем по подвалам ходите. Ребенок может подцепить инфекцию!
– По каким еще подвалам? – вежливо поинтересовалась я.
Тут суровая медработница поняла, что перегнула палку и ей пришлось извиниться и пояснить:
– Ну, Вы ведь ходите на первый этаж на медпроцедуры. Мы его называем подвалом...
Я смерила ее выразительным взглядом и инцидент был, выражаясь языком Маяковского, «исперчен»:)))
В 15.00 за нами приехал Катин отец. Он подарил мне чудесный букет ярко-красных роз и я, признаться, почувствовала себя как на первом свидании много лет назад:)
В специальном помещении я переоделась, отметив, что одежда на мне непривычно широкая: к отсутствию большого живота я еще не успела привыкнуть:)
Медсестра передала моему мужу с рук на руки наше крохотное чудо: в светло-коричневом комбинезоне Катерина была похожа на маленького медвежонка:)
Мы сделали несколько фотографий на память около роддома и через несколько минут наша чумазая белая «Вольво» затерялась в потоке спешаших во все стороны московских машин...