Про тяготы рождения ))

В это лето на Питер навалилась нереальная жара. Раскалённый асфальт круглые сутки источал жар, а город по самые крыши утопал в тополином пухе — ужасе аллергиков и домохозяек, ибо ежедневное выметание пуха из всех углов занятие, так сказать, на любителя. Вообще само явление жары Питеру было аномальным… как правило Северная столица изобилует дождями и слякотью, а не погодой типа «мечта курортника»...

— Девушка, а что вы тут делаете? Ну, дееевушка!
Я удивлённо подняла глаза на источник звука. Источник пьяно пошатнулся, икнул, но не успокоился, продолжив допрос.
— Вы кого-то ждёте?
— Да — скупо выдавила я, решив что лучше всё таки ответить, нежели терпеть его нудные, пьяные разглагольствования… может отстанет…
— Деевушка! А кого вы ждёте?

Я с нетерпением покосилась на двери супермаркета у коих тщетно маячила уже как 15 минут, в ожидании мамы, которая в свою очередь совершала контрольную закупку, под названием «… я буквально на пять сек, только хлеба куплю...»
— Маму…
— Девушка! А можно я… ик… составлю вам компанию? — парня шатнуло, но он проворно ухватился на стенку и обретя уверенность, вновь вопросительно на меня воззрился.
От ответа на вопрос меня спасла приближающаяся с крейсерской скоростью компания в составе двух парней одной девушки. Судя по тому, что траектория движения компании весьма напоминала синусоиду, она была не менее весела чем их потерянный член, к которому один из парней громогласно воззвал.
— Женя! Жендос! Ты чё, девушку кадришь? Ты чё ослеп? Она же беременная!

«Жендос» от подобной информации даже стену отпустил. Парня ощутимо качнуло. С трудом обретя равновесие он с удивлением покосился на мою ухмыляющуюся физиономию, потом на колоритный плащик цвета фуксии, цвет которого идеально повторял вывеску магазина « Полушка» около которого мы в данный момент находились, потом на стройные обтянутые капроновыми колготками ноги… видимо ничего нового он для себя не узрел, а по сему воззрился на друзей с недоумением. Спустя секунду его посетила гениальная мысль. Осторожно отлепившись от стены, парень сделал два шага вправо, дабы посмотреть на меня сбоку. На лице отразилась целая палитра эмоций…
— Ба! Ё маё! Реально беременная!

Дальнейшие его разглагольствования я не услышала ибо компания, под дружный ржач затащила его в недра магазина.
На следующий день я должна была ложиться в роддом на плановое кесарево сечение.

Перед вторым УЗИ я не хило мандражировала. Заключалось волнение в том, именно на этом УЗИ определялся пол, а я страстно хотела мальчика. Всю свою сознательную жизнь я знала, что у меня будет сын. В детстве, когда сверстницы алчно отбирали друг у друга кукольные платья, я с недоумением пыталась постичь то, как наша лёгкая промышленность могла так оконфузиться, не выпустив достаточного количества симпатичных пупсов. В общем, все волнения оказались тщетны.

— Сын! — гордо провозгласила врач делавшая мне УЗИ.
— Точно? — с замирание спросила я
— Точнее не бывает!
Я громко выдохнула. Именно этого я и ждала!

В течении следующих полутора недель я накупила кучу детского шмотья, конверт на выписку, коляску, кроватку… и ещё тысячу подобных мелочей. Всё в голубом цвете разумеется.
На третье УЗИ я шла радостно предвкушая. Вот-вот сейчас я увижу своего сыночка. Ну ладно… пусть не увижу, я делала УЗИ в бесплатной поликлинике, но хоть услышу что с ним всё в порядке… какой он большой...

— Нет! Мальчика я здесь не вижу! — уверенным тоном провозгласила узистка и вновь уставилась в монитор.
— Как??? — я чуть не подавилась
— Как это вы не видите мальчика? Но мне же на прошлом УЗИ сказали, точно сын!
— Нет, ну не вижу я сына! У сына, должны быть… хм… мужские половые органы, а здесь их нет! Подождите, я ещё вот как посмотрю...

Перед моими глазами унылыми рядами промаршировали все купленные мной голубые вещи…
— Нет. Не вижу всё таки. Девчонка у тебя!
— Ну как же! Я же уже кроватку синюю купила… и коляску — сокрушалась я.
— Ну… значит так суждено… — философски заметила узистка.

В то время я пребывала в тяжёлом шоке. Мысленно смирившись с данностью, я уже думала как буду заплетать своей крошке косы… как мы вместе будим играть в кукол, а потом, лет в 18 она приведёт жениха, а я…
— Постой-ка, постой… вот же они! Вот! Реально мальчик! Вот дура старая, чуть парня с девкой не перепутала!
Я искренне возликовала.
— Мальчёнка это хорошо! — радостно бубнила узистка — Будет кому по хозяйству помогать, по мужски, разумеется...

— Ага, хорошо… — выдавила я.
— Слушай, а мальчёнка-то у тебя в тазовом предлежании. Может и перевернётся, конечно, но ты особо не рассчитывай, срок уже большой. Знаешь что, а ты в колено локтевой позиции дома постой. Если будешь стоять регулярно, может и перевернётся… А если нет, так кесарево, знаешь, это тоже не плохо. Вот у меня самой два. И ничего. Так что не переживай особо!

Надо заметить продуктивно стоять дома в колено — локтевой позиции у меня решительно не получалось. Дома был муж, который отпускал по этому поводу нереальное количество острот, а порой и пописывал шутливого пинка, что я понятно дело, без внимания оставить не могла, начиналась месня, в которой я неизменно побеждала, а «побеждённый» муж смиренно топал наливать чай.

Вообще, как только я узнала о тазовом предлежании, я перерыла весь Интернет. Узнала самые оптимальные положения и упражнения, для того, что бы малыш перевернулся… но всё было тщетно. После четвёртого УЗИ, врачи отправили меня на плановую операцию. Я не переживала. Вообще. В своё время мне не промыли мозги относительно нереальной важности естественных родов и великой миссии любой женщины, заключающейся в появлении на свет младенца в естественном родоразрешении. Так что я не парилась. Кесарево, так кесарево. Всё что не делается — всё к лучшему!

Возвращаюсь к прямой линии повествования. Стояло лето. Жара. Ровно в десять я в компании мамы и обильного количества вещей, стояла в коридоре женской консультации, откуда меня должна была забрать скорая, что бы доставить в роддом. Надо сказать, что как только я узнала о грядущей операции и как следствие отправке меня в роддом, я сразу же залезла на форум, что бы узнать, что же именно надо с собой брать. Спустя пол часа передо мной возник объёмистый список. В роддом я взяла свои вещи, тапки, предметы личной гигиены, будущие вещи маленького, его предметы гигиены, такие как памперсы, влажные салфетки, ватные палочки и даже зелёнка, документы, послеродовые прокладки, мазь Бепантен и обильный харч.

Всё это нереальное количество вещей было упаковано во множество пакетов, которые горделиво возлежали у моих ног.
— Ты что, там жить собралась? — поинтересовалась медсестра, с удивлением обозревая объёмистую кучу пакетов.
— Как получится… — серьёзно ответила я.
— Так, в какой роддом ты хотела бы поехать?

Я думала ровно 15 секунд. Роддом, который находился рядом с домом по злому закону подлости, закрыли на проветривание, так что оставался либо 16 роддом, который располагался в нашем района, либо вожделённая мной 9 — ка, куда я ездила на одно из УЗИ. Об этом я незамедлительно и сообщила медсестре.
— Поедешь в 18! — гордо провозгласила она, после непродолжительного отсутствия.
Опа-па. А зачем тогда интересовались?
— Другие переполнены — невозмутимо ответила медсестра на мой немой вопрос.

Спустя пол часа я, вооружившись направлением, мчалась на встречу неизвестности в карете скорой помощи. В очередной раз поблагодарила бога, что мчусь я в ней в полном здравии, беременность не в счёт. Машину нереально трясло и кидало на поворотах, так что меня порой отрывало от кресла. Что чувствуют реальные больные лёжа на кушетке я даже подумать боялась.

В небольшой приёмной роддома толпилась многочисленная очередь. Спустя непродолжительное время мы узнали, что все, вновь прибывшие должны отнести документы на приёмный пост и ждать пока их вызовут. Сдав документы и не без труда отвоевав два посадочных места, мы стали ждать. Ждали мы долго, часа четыре. За это время успели изучить все стенды, обсудить все последние новости и проголодаться. Наконец наступила моя очередь. Халаты в этом роддоме выдавали, так что я потопала в кабинет, не захватив с собой ничего...

— Сейчас вы едете домой, потому что родоразрешаться вам ещё рано...- сказала молоденькая врач, невозмутимо перебирая документы.
— Во вторых, вы обойдётесь без кесарева. И в тазовом предлежании рожают, так что это не достаточно веская причина для операции… приезжайте… хм… через неделю. Тогда и посмотрим когда вас положить...

Обратно в приёмную я вошла с миной злой и немного пришибленной. Как это домой? А почему моя врач не сказала что рано? И как это сама родишь? Мальчиков же нельзя! Сколько детей так покалечили! И кто отвезёт нас обратно? Сумки то неподъёмные!
Сколько матюгов я сложила в адрес медиков вообще, и этой из роддома, в частности, во время обратной дороги я упоминать не буду. Единственный плюс — отпраздновала собственный день рождения дома. День рождения у меня намечался через два дня.
Обсудив с мамой ситуацию мы решили, что в этот роддом больше не поедем, а поедем в 9-ку сами, спустя неделю, чтоб к срокам не прикапались.

Спустя неделю я вновь мчалась в роддом. На этот раз уже на такси. Всё так же с мамой, только вещей я взяла чуть поменьше.
Вновь аналогичная приёмная, только ремонт получше. Здания, наверное, типовые. Уверенно пронеслась на пост сдавать документы, чем немало удивила охранника, который в отличии от прошлого роддома в этой приёмной присутствовал. Вновь часы ожидания… Мы с мамой громко ржали, радостно обсуждая грядущие перспективы. Халаты в этом роддоме не выдавали, так что спустя опять таки где то часа четыре, захватив с собой пакет с халатом, я, наконец-таки проникла приёмный в кабинет.

— Во-первых, сейчас мы вас не госпитализируем, так как нет мест. Во-вторых, вы вполне можете родить сами…
Стоп! У меня что, дежа вю???
Перед очередной госпитализацией мама звонила, в какую-то там комиссию, чтобы проконсультироваться, и там ей сказали, что при моих показаниях, операцию делать не только можно, но и нужно. Типа врачи не имеют права отказывать мне в кесареве.
С миной неимоверно злой я вышла в приёмную и поведала о случившемся маме. В голове нудно роились предвкушения обратной дороги с тяжеленными пакетами...

Вообще, мама у меня золотой человек, но в гневе страшна. На сей раз, мамино человеколюбие, а в частности человеколюбие к эскулапам полностью иссякло, а гнев достиг точки кипения. Видимо очередные четыре часа в очередях не прошли бесследно. Задница болела от долгого непрерывного сидения, а мозг жаждал мести.

Прямо из приёмной мама позвонила в Гор. Здравотдел. Там сказали, что выгонять нас в данный момент врачи не имеют никакого права… Ну и подтвердили нужность кесарева. Сказали взять у главврача письменный отказ от госпитализации и с отказом идти в Гор. Здрав., где данному глав врачу расскажут «что почём по жизни» и «капитально вздрючат».

Пожилая врачиха из приёмного покоя узнав о наших намереньях переполошилась и сказала, что глав врача сейчас нет, на что мы ответили, что согласны на отказ и от его зама… Потом она куда то убежала, назидательно попросив подождать, а прибежав радостно известила что место нашлось. О чудо! Но, увы, оно освободиться только завтра… Вот тогда то нам и нужно приехать и меня точно госпитализируют.

Обратная дорога прошла не менее радостно чем предыдущая. Я поминала праотцов и тихо матюгалась, так как по традиции обратную дорогу мы ехали на автобусе, своим ходом. Мама меня успокаивала, вселяя надежду на завтрашнее окончание наших мучений.
На следующий день я вновь прибыла в роддом. В приёмном покое нас встретила вчерашняя врачиха и попросила последовать за ней, переодеться в халат и тапки и убрать волосы в хвост.

В кабинете, где оформляют документы на приём в роддом, сидели две молоденькие девушки и что-то оживлённо обсуждали. Рядом суетился полный мужичек с профессиональной видео камерой.
— Ведите себя непринуждённо, как будто меня тут вообще нет… — благодушно назидал он девушек.
— А что, нас сейчас снимать будут? — Заинтересованно поинтересовалась я.
— Да. Для Рен Тв. Там сюжет о роддомах делают.

Я засияла. Вот удача! Сейчас заодно и прославлюсь! Сидевшая рядом девчонка, которую тоже оформляли на приём в роддом, смущённо опускала глаза и на видеокамеру в углу старалась на смотреть, а перед самой съемкой вообще куда-то смылась. Хех… видимо комплексы. А мне пофиг, что на мне сейчас хлопчатобумажный халат, отрытый из шкафов моей мамы, не подходящие к нему по цвету тапки и розовые носки. Да ещё и хвостик. Зато он из пышных кудрей, красный цвет халата мне очень идёт, на лице умелый макияж, а тапки… ну и фиг с ними, всё равно их не видно будет!

На камере загорелся зелёный огонёк. Вместе с тем девчонки стали оформлять мои документы. Я лучезарно улыбалась и отвечала на вопросы. Вскоре поток вопросов иссяк и оператор объявил перерыв. Сказал, что следующую сцену мы будем снимать в коридоре. Типа медсестра провожает меня к лифту, откуда по умолчанию я попаду в отделение и палату. Я вспомнила о наличии пакета. Да, одного, ибо многоразовое гонение с пакетами в роддома и обратно, окончательно отбило у меня какое-либо желание, эти самые пакеты брать. Сейчас со мной было самое необходимое: документы, про халат и тапки я уже говорила, некоторые туалетные средства, одежда, книги, косметика и харч в виде минералки и связки бананов… Тем не менее пакет вышел весьма тяжёлым. Шестым чувством я предвидела, что медсёстра не будет в восторге от перспективы его тащить, а по сему позвала с нами маму.

Итак, мотор… я всё с той же лучезарной улыбкой победительницы горделиво вышагиваю впереди, за мной медсестра, которая несёт мою карту, следом мама с пакетом. Мы входим в лифт, прощальный взгляд в объектив, двери закрываются… Стоп. Снято. Начинается моя новая жизнь...

Отделение патологии, именно сюда я попала, имело вид весьма красивый и ухоженный. Кругом царили чистота и евро ремонт. Взяв на посту постельное бельё и узнав распорядок дня и номер палаты мы пошли по коридору, вдоль которого стройными рядами стояли холодильники. В палате было светло и не менее чисто. Мне досталось козырное место у окошка. Рядом располагалось ещё пять одинаковых коек. Попрощавшись с мамой, я стала со всеми знакомиться. Коллектив подобрался молодой и весёлый. Одни лежали тут с угрозой выкидыша, другие перехаживали свой срок и ждали стимуляции родов.

Спустя пол часа меня вызвали в смотровую. Немного волнуясь, я нашла нужную дверь и вошла. Встретила меня молодая девушка. Спросила имя, обмерила живот и попросила залезть на кресло для осмотра. Девушка была миловидной, а прикосновения её были до того нежны, что их почти не ощущала даже я. Не знаю что уж она сама там чувствовала. Я расслабилась. До этого начитавшись про ужасы осмотра я готовилась к чему-то очень страшному и болезненному, а тут вот как… Окончив осмотр, девушка вдруг весело на меня посмотрела и изрекла:
— А почему у тебя на ногах тапки?

Да-да, те самые фиолетовые резиновые тапки, что так портили мой имидж, сейчас горделиво красовались на моих ногах. Никак от волнения совсем крышу снесло. Узрев тапки я судорожно попыталась их с ног скинуть. Сделать это из того положения в коем я находилась, не представлялось возможным… Девушка улыбнулась и попросила с кресла пока не слезать. Сейчас придёт врач. Оказывается, это была медсестра. Вскоре пришла врач — улыбчивая женщина, с хорошо уложенными белыми волосами и внимательными глазами.

Вот тут то я и ощутила почём фунт лиха! Осмотр был каким и предрекали форумы — жёстким и болезненным. Я сжала зубы и уставилась в потолок.
— Раскрытие один палец — сказал врач, ещё одной женщине, которая вошла через несколько минут после начала осмотра…
— Слушай, а почему на тебе тапки? — это уже ко мне…
Я покраснела и пробубнила что-то невнятное… Потом меня стала смотреть ещё одна врач. Оказывается, они созвали мини консилиум. Впоследствии пришли ещё пару женщин и какой-то мужик в тёмно красной медицинской робе.

Все они дружно меня смотрели и задавали злободневный вопрос про тапки… К концу осмотра я была вымотана до предела от боли и готова убить следующего кто меня про эти самые тапки спросит… В общей, сложности я просидела на кресте больше полу часа. Ноги затекли, а живот превратился в сплошной болевой сгусток. Наконец мне разрешили слезть. Я возблагодарила богов, но тут же опустилась с небес на землю.
— Сама родишь, — произнесла первая врач и аргументировала, — Ты же молодая! В общем, полежи до понедельника, сдай анализы, сделай УЗИ, а потом мы тебя выпишем. Всё равно уж легла...

Вышла из кабинета я донельзя злая. И что если я молодая можно попытаться покалечить моего ребёнка? Нет уж родные. Не зря я с боем прорывалась в этот самый роддом!
Тут, как по заказу позвонила мама. Спросила что да как. Я, понятное дело рассказала. Мама сказала не сдаваться и сказала что попробует всё это дело разрулить. Вновь позвонила в пресловутый Гор. Здравотдел...

Гор. Здрав сказал, что мы стопудово правы и позвонил прямиком главврачу роддома. Вздрючил его разумеется. Главврач вздрючил своего зама, а тот в свою очередь врачей, которые проводили мини консилиум...

Спустя полчаса ко мне подошла курировавшая меня врач и зло сверкая глазами, сказала что кесарево мне сделают. Но последствия… Она начала совать мне под нос листок с перечнем возможных отклонений от операции и недугов, которые эти отклонения могут повлечь.
— Я согласна на операцию, — выдала я и лучезарно улыбаясь подписала данный бланк.

Понятное дело популярности среди медперсонала моё решение мне не прибавило. Меня просто напросто игнорировали, никаких процедур не назначали, капельницы не ставили, уколы не делали, но и домой не отпускали. Таким макаром, я провела в роддоме целую неделю. Целыми днями валялась, как на курорте, читала и помогала девчонкам менять капельницы своевременно звав медперсонал… Мы даже как-то раз заказывали с медсёстрами суши...

В общем, спустя неделю врач сказала что операция намечается, наконец-таки, в понедельник, а в субботу вечером меня посетит анестезиолог. Всю субботу я тщетно его прождала, боясь даже в сортир сходить, чтоб не пропустить его приход. Поздно вечером он всё же появился… Вернее она. Худая блондинка средних лет со строгим лицом и командным тоном. Попросила меня пройти с ней в смотровую. Спросила, какой наркоз я хочу. До этого я долго на эту тему размышляла и пришла к выводу, что хочу во время операции находиться в сознании, к тому же по идее, наша демократичная медицина должна предоставлять выбор, между общим наркозом и эпидуральной анестезией.

— Хочу эпидуралку — гордо оповестила я анестезиолога.
— 9 тысяч рублей — в тон мне ответила врачиха.
Дело в том что таких денег у меня в данный момент не было. Рожала я бесплатно, уверовав в силу бесплатной же медицины, и наркоз собиралась делать такой же.
— А что, бесплатной нет? Спинальная, например…
— Бесплатно — только общий наркоз — отрезала она.
— Ну общий, так общий… — пробубнила я.

В отместку анестезиолог видно приготовившаяся уже поиметь с меня энную сумму денег запретила мне до утра понедельника и есть и пить. Даже воду.
— А я не усохну? — осторожно осведомилась я.
— Ничего, переживёшь! И помни, если решишь нарушить и всё таки поесть или попить, то последствия будут такие… такие… — врачиха эмоционально выпучила глаза…
— Ладно, ладно. Поняла я. Не есть, не пить, до утра понедельника…
После этого удовлетворённая анестезиолог выставила меня за дверь.

В ночь перед операцией я спала просто прекрасно и совсем не волновалась… Девчонки поражались и завидовали моему душевному спокойствию. У двоих из них операция намечалась на вторник и они уже очень переживали, а мне всё было до лампы. Я знала что всё пройдёт просто замечательно. К тому же природный оптимизм не давал мне скатиться в пучину страхов и тревог.

«Утро понедельника», которое предрекала мне врач для операции, увы настало совсем не утром. Точнее утром меня, как раз разбудили и проводили в клизменную. Да, не из приятных удовольствие, но вполне терпимо. Помылась и побрилась. Потом сказали собрать постель и выдали безразмерную хб-шную хламиду, которую сказали напялить на голое тело, даже без нижнего белья, и приказали ждать. Принесли завтрак… Я глотая слюни с вожделением смотрела на пшенную кашу и кофе с молоком. К тому моменту я уже измучилась от голода, жажды и неведения и тупо ждала каких-нибудь событий.

Спустя ещё пол часа подошла на пост в надежде узнать, когда меня всё таки позовут на операцию. На посту сказали что сейчас оперируют кого-то ещё, ну а потом позовут меня, часов в 11. До 11 я читала и болтала с девчонками.
Как ни прискорбно, минуло уже и 11 и 11:30… никакой движухи не намечалось. Я начала злиться. Нафига меня тогда в семь утра разбудили… да и пить хочется зверски. И вновь я достаю врачей с поста. Те ничего вразумительного мне ответить не могут. Тут вижу врача, которая будет меня оперировать. Накидываюсь на неё с логичными вопросами.
— Подожди. Сейчас экстренное кесарево и операционная занята. Я тебя чуть попозже приглашу.

С удручённой миной я вернулась обратно в палату. Ну всё не как у людей!
Где то в 12 часов двери палаты приоткрылась и пожилая медсестра попросила последовать за ней. Бурно попрощавшись с девчонками и получив многочисленные пожелания удачи, я вышла с медсестрой из отделения. Долго блуждали по полутёмным коридорам. В одной из комнат медсестра попросила меня снять свою балахонистую рясу и лечь на каталку. Прикрыла меня простынёй.
— Зачем? — поинтересовалась я — Я же могу сама дойти?
— Так положено! — прозвучало мне ответом.

Мы опять долго куда-то ехали. Вернее, соответственно я ехала, а медсестра меня везла. Поднялись куда-то на лифте, проехали какие-то палаты… и о чудо! Вот она, операционная. Вернее её предбанник.
По мере приближения к операционной коридоры становились всё мрачнее, а меня начало одолевать волнение.

Всё таки первый раз в сознательном возрасте оперируюсь… Пришивание языка в пять лет не в счёт (Младший брат толкнул, а я упала и нечаянно откусила себе язык… Моему случаю дивились все больничные хирурги. Пришили, слава богу. Речевой аппарат не пострадал. Мама говорит, что пришили не мой, ибо после этого я стала болтать, как заведённая и не могу остановиться до сих пор).

В предбаннике медсестра надела мне матерчатые голубые бахилы и голубую же шапочку на голову, что бы собрать волосы и вставила мочевой катетер. Это я вам скажу ужасное мучение и никакие 200 клизм с ним не сравняться. Может мне просто не повезло, но вставила она его больно и как только вставила я ощутила нереальное желание справить малую нужду.
— Ничего, так и надо — уверила меня медсестра — это скоро пройдёт!

Но ничего не проходило. Я сжала зубы и стала терпеть. Медсестра вкатила каталку в операционную. Большое помещение было залито ярким светом. Тёмно голубой кафель на стенах, несколько операционных столов. Мне стало как-то не по себе, а тут ещё этот катетер… Куча медиков что-то живо обсуждают и не обращают на меня ровно никакого внимания. Эй! Я приехала! Вот я! О чём это вы там болтаете? Но по всей видимости таких как я кесарок у них каждый день были толпы… Спустя некоторое время какой-то из медиков всё таки обратил не меня внимание.

Сказали перелезть с каталки на операционный стол. Задание это было весьма сложным, особенно учитывая моё волнение и болтающеюся трубочку от катетера с присоединённым к ней мешком. Перелезла, слава богу. Один из медиков стал прикреплять мои руки жгутами к продольным палкам перпендикулярно располагающимся у изголовья стола на подобии креста.
— Распяли! — с ужасом пронеслось у меня в голове.

К прискорбию додумать до конца данную мысль мне не удалось, так как второй медик начал смазывать низ моего живота спиртом. Жутко зажгло. Место, где был вставлен катетер не переставая зудело, медики живо обсуждали способы культивации томатов…
— Вот я на своей даче, томаты только навозом удобряю! Когда высадила мааахонькие были, а сейчас прямо богатыри! Главное количество навоза правильно рассчитать, вот я, например…
… Какие томаты? — вяло пронеслось у меня в голове. У меня тут вопрос жизни и смерти решается, а они про томаты!

— А я, — басил бородатый доктор, вставляя мне в вену иглу от капельницы, — и без всякого навоза прекрасно справляюсь! Главное, чтоб медведка корни не пожрала! Там такое средство есть…
Господи! Когда же всё это кончится! Я жмурилась под яркими прожекторами, которые теперь освещали мой живот, но почему-то попадали и в глаза и проклинала общительных медиков.
— Сейчас я введу тебе наркоз и ты уснёшь! — всё-таки сжалился надо мной пожилой мужчина анестезиолог, шприцом вводя в катетер от капельницы какой-то препарат.

А где же белобрысая стерва? — успела вяло подумать я, прежде чем меня накрыли мягкие волны и я окончательно потеряла сознание...

Реальность навалилась резко и безжалостно. На коматозное сознание вдруг обрушились звуки и световые вспышки. По телу как будто проехал асфальтоукладочный каток. Тихо играла музыка. Я осторожно открыла с начала один глаз, потом второй, поморщилась от боли и огляделась. Протянула руку к тумбочке и одела очки. Я находилась в небольшом светлом помещении. Вдоль стен стояли белые шкафы с медикаментами, за столом сидела медсестра, слушала радио и что то писала в лежащем перед ней на столе журнале. Вдоль противоположенной стены стояли три высокие койки на одной из которых как раз и возлежала я. На соседней лежала без сознания бледная женщина лет 35.

— А очнулась! Ну как себя чувствуешь? — поинтересовалась врач.
— Неплохо… — выдавила я.
Во рту стояла ужасающая сухость. Хотелось пить. В голову полезли отрывки из фильмов про раненых бойцов, которые после операции непременно просят пить, а им не дают. Бойцов в данный момент я понимала как никогда. В памяти возник образ пакета с телефоном и минералкой, который я брала с собой в операционную.

— Вы не могли бы подать мне мой пакет? Я попить хочу! — вопросила я у медсестры.
— Конечно! — она на время пропала из поля зрения, а потом, спустя несколько секунд, материализовалась вновь в пакетом в руках. Сознание мутилось, перед глазами мелькали чёрные точки и цветные круги.
Как с тяжёлого помелья, — подумалось мне. Я с трудом протянула руку к пакету, вынула бутыль и попила. Облегчение было непередаваемым.
Тут в палату вошли несколько медиков и положили на третью пустующую кровать молодую женщину, она тоже была без сознания и что то невнятно бормотала.

— Сейчас я вколю тебе обезболивающее и станет полегче.
Медсестра отогнула край одеяла и сделала укол мне в бедро. Толи от общего коматоза, то ли от того, что медсестра была умелой боли я не почувствовала, а спустя пару минут, вновь уплыла в мир грёз.

Следующее моё пробуждение было насильственным. Кто-то пихал меня в бок, призывая проснуться. Я с трудом вырвала своё сознание из тумана и открыла глаза. Боль по-прежнему отдавалась в каждой клеточке моего тела, перед глазами всё плыло. К слову я имею плохое зрение, эквивалентом — 5,5 диоптрий, а по сему в данный момент я не видела ровно ничего. Цветовое месиво не в счёт...

Я протянула руку за очками, но была остановлена выкриком:
— Пацан у тебя! 3150 веса и 50 сантиметров роста. На, целуй! — перед моим носом возник пищащий голубой сверток.
Я чмокнула воздух попыталась сфокусироваться на своём долгожданном малыше, но у меня почти ничего не получилось, ибо спустя секунду свёрток исчез...

— Интересный у них метод знакомства малышей с родителями, — подумала я и услышала, что теперь активно будят мою соседку. Соседка что-то невнятно бормотала, но похоже всё-таки прибывала в сознании. Девушку, спящую на третьей койке разбудить, не смотря на ярые старания медиков, так и не удалось. Спустя пару минут я вновь унеслась в царство Морфея...

Вообще, все мои воспоминания о реанимации имеют вспышкообразный характер. Я то засыпала, то просыпалась. Спать было здорово, реальность же отдавала болью и зрительным туманом.
Спустя часов шесть я полностью пришла в сознание. Напялила очки, попила, и даже накатала пару СМС-сок маме и мужу. Теперь меня должны были перевести из реанимации в обычную послеродовую палату. Как это будет осуществляться я даже представить боялась, так как любое, даже самое элементарное движение отдавалось нечеловеческой болью. Медсестра подкатила к кровати каталку и сказала на неё перелезть. По злому закону российской медицины высота каталок и кроватей капитально разнилась. Я в недоумении уставилась на медсестру, с немым вопросом в глазах. Как? Как я туда перелезу?

Медсестра же, закалённая ежедневным перемещением, таких как я болезных, без промедлений схватила меня за руку и ногу и потянула в сторону каталки. Пришлось повиноваться и совершить пару манипуляций в ходе которых я потихоньку переложила на каталку руку и ногу, а потом осторожно перенесла тело. Да, было больно! Ещё как! В тот момент я мысленно убила тек, кто называет кесарево лёгкой альтернативой обыкновенным родам, мол никаких тебе схваток и потуг. Но посмотрела бы я на них, когда они бы ощутили тот прелестный букет непередаваемых ощущений возникающий после кесарева!

Палата была уютной, четырёхместной и пустой.
— Ну, раз ты первая, выбирай место — сказала медсестра, а я без промедлений ткнула пальцем на койку у окошка.

На сей раз каталка была выше кровати сантиметров на сорок. Десяток тихих матюгов и мышечное усилие и я уже на койке. Спустя полчаса перевезли мою соседку по реанимации. Мы болтали и проклинали инженеров придумавших такие каталки. Вскоре вошла медсестра и сказала, что детей нам принесут завтра, а пока посоветовала отдыхать и потихоньку разрабатывать мышцы, пробуя перевернуться на бок.

— Знаете девоньки, — сказала она, — чем больнее будет сейчас, тем легче будет потом, так что всё в ваших руках!
Как же она, чёрт возьми, была права! Простой переворот на бок, казался тогда явлением нереальным и недостижимым. Боль, казалось, была везде и одним животом не ограничивалась. Слава яйцам, я неплохо терплю физическую боль, так как по жизни у меня почему-то было множество увечий. Ну везёт мне на них! Так что психика в борьбе с ними закалилась, а я, сжав зубы, приступила к тренировке переворота...

На утро я уже вполне сносно переворачивалась, чего не скажешь о моей соседке, она стонала, но тоже держалась молодцом. Вскоре пришла медсестра. Сняла мочевые катетеры, залепила по уколу и огорошила нас новостью:
— Как хотите, но что бы к пяти часам были как огурчики и уже ходили, так как в пять принесут детей. Никто вам помогать за ними ухаживать не будет, так что дерзайте!

Как ходить? Мы только на бок с горем по полам переворачиваться научились! Так, по логике, для начала нужно сесть, а потом встать, но как, чёрт возьми, это сделать? Я сжав зубы и стараясь не обращать внимание на усиливающуюся с каждой секундой боль, аккуратно перевернулась на бок, а потом опершись рукой о прикроватную тумбочку села...

Закружилась голова, затошнило, живот… впрочем о нём и говорить нечего — боль была жуткая. Посидев пару минут я решила не сдаваться и свесив ноги (тоже с огромным трудом) попробовала встать. Получилось, только вот незадача, встать, как оказалось, это только полдела — надо ещё и разогнуться! Шов этого сделать не даёт. Без определённого усилия, конечно, но я сильная. Спустя полчаса я уже начала потихоньку ходить по коридору. Медперсонал дивился моей резвости, правда, цвет моего лица в тот момент сливался с поэтично зелёным цветом больничных стен...

Спустя несколько часов ко мне приехали муж, мама, папа и младший брат. Надарили цветов и стали ждать главного — часа, когда мне принесут маленького. В палате в тот момент мог находиться только один родственник. Выбор пал на мужа. И вот он момент истины! Момент, ради которого я прошла все эти муки! Вот он, мой малыш! Нам, с соседкой детей принести одновременно. Медсестра положила на пеленальные столики два маленьких пищащих комочка. Мы с мужем во все глаза смотрели на это маленькое чудо! Такого счастья я не испытывала никогда в жизни! Наш, малыш, в отличии от соседкиного был совсем не красным и созерцал мир большими серо — синими глазами...

Девочки! Не бойтесь рожать — дети это самое большое счастье! И как бы не было порой трудно и больно, все муки обязательно окупятся, как только увидишь в невинных глазах своего малыша безграничную безвозмездную любовь, к тебе, маме, центру его мира!