Мне понравилось рожать! (мой рассказ о родах) IV часть

ЧАСТЬ IV. РОЖДЕНИЕ МОЕЙ ДОЧКИ.

Медсестра стала готовить необходимые инструменты, раскладывать их около кресла. Наталья Николаевна ушла, сказав, что как меня начнет тужить, чтоб я звонила ей. Нина отвлекала меня от особо сильных схваток, рассказывала, как надо себя вести – держать таз в спокойном положении, чтобы родовые пути были прямые, тогда ребенку будет легче по ним продвигаться. В момент потуг надо максимально расслабиться и не зажимать мышцы таза. Надо сказать, что боли в этот момент почти не ощущаешь, а ощущаешь только очень сильное напряжение и распирание, оно как будто давит вниз в промежность и в стороны одновременно. Нина посмотрела, как у меня дела — головка ребенка уже в родовых путях. Волосатая, говорит. Скоро дочку увидишь – и я расплакалась от радости =)

Прошло, наверное минут 10, схватки и потуги шли очень часто, во время перерыва я успевала обмолвиться всего парой фраз с акушеркой, потом шла схватка и я продыхивала ее с таким усилием, что иной раз казалось, что потеряю сознание. Через какое-то время тужить меня стало уже невыносимо. Наталья Николаевна сказала перед уходом не тужиться – не тужиться это значит просто не тужиться. Это не значит, что надо зажиматься изо всех сил и пытаться удержать внутри вылезающего наружу ребенка. Просто надо расслабиться, дышать и не тужиться. Вообще ничего не делать. И представлять мысленно, как ребенок продвигается по родовым путям – это называется визуализация. Буквально через пять минут тужить меня начало так сильно, что не тужиться было уже невозможно.

Надя-а-а-а – в перерыве между потугами зову я акушерку Нину – меня тууужииит!

Терпииииииии! Слышу ответ откуда-то из недр родблока.

Нина прибежала, заглянула мне между ног и даже не стала проверять рукой – говорит, головку уже видно. Мы с ней попробовали потужиться, но у меня плохо получалось, потому что я все время боялась, что рожу прямо на кровати. Пришла Наталья Николаевна, заглянула мне между ног и изобразила на лице странную гримасу. Вскоре пришли еще две женщины, подождали, пока у меня пройдет очередная потуга и помогли мне встать так, чтобы я не садилась на попу. В два скачка я добежала до кресла – тут я вспомнила все свои опасения, когда я говорила всем и каждому, что не хочу бегать по роддому «с тыквой между ног» и карабкаться на кресло – поверьте, ни о чем подобном в этот момент не думаешь. К креслу пододвинули небольшую скамеечку, по ней я забралась и не без труда, если честно, улеглась на кресло. Все это надо было проделать в паузу между потугами, иначе, как одна девчонка, которая рожала несколькими часами ранее меня, застрянешь на кресле на карачках и будешь там пытаться не тужиться, с трудом стараясь удержаться и не упасть.

Акушерка выставила подставки для ног, вытащила по бокам кресла две ручки, на ноги мне одели смешные мешковатые бахилы. Персонал действовал настолько слаженно, быстро и четко, что от этого становилось как-то спокойнее.

Я поставила ноги на подставки, взялась руками за ручки. Наталья Николаевна взяла меня одной рукой за плечи и сказала, что на следующую схватку тужиться изо всех сил, тянуть при этом ручки кресла на себя. За одну схватку надо протужиться три раза. Я почувствовала, как схватка подходит и стала тужиться изо всех сил. Вот тут-то мне еще раз пригодилась «Мамина Школа» — вспомнила все, что изучала и тужилась так, как надо. Многие девушки тужатся в лицо, от чего у них лопаются сосудики в глазах и на щеках. Я тужилась правильно, но результата не было никакого. На следующей схватке повторилось то же самое – тужилась, но ребенок продвигался очень медленно. На третью схватку головка даже не показалась из родовых путей, хотя была уже очень близко.

Мимо пробегал тот самый молодой доктор, который ставил мне КТГ и прокалывал пузырь в самом начале. Наталья Николаевна позвала его, он встал слева от меня и на следующую схватку давил мне на живот, а мне надо было «толкать» его руку своим животом вверх. Вообще-то, я категорически против применения в родах приема Кристеллера, но сказать об этом я уже не могла. Поэтому я со всей силы старалась толкать вверх руку этого парня, думая, что тогда он не сможет достать до ребенка и не причинит ему вреда.

К сожалению, как я не старалась, но потуги мои не давали никакого эффекта. Голова ребенка застряла в родовых путях ровно наполовину, из меня торчала только макушка. Я тужилась со всей силы, мне никогда в жизни не было так тяжело. Что ни говори, а роды это действительно тяжелейший физический труд. Наталья Николаевна и акушерка кричали мне опустить попу, а я не могла понять, как это – она же и так опушена! И только через несколько таких схваток я поняла, наконец, что от меня требуется – опустить копчик и прижать его к креслу! Не попу, не ягодицы, а именно копчик плотно прижать, чтобы дать ребенку возможность беспрепятственно продвигаться по родовым путям.

С меня градом катился пот, я лежала, тяжело дыша, на кресле в ожидании следующей схватки, а передо мной стояли Наталья Николаевна, две акушерки и молодой врач и с разными выражениями лиц смотрели мне между ног. Наталья Николаевна покачала головой и сказала «Столько хороших схваток прошли зря!» мне стало обидно от этих слов и на следующей схватке я выдала все, на что была на тот момент способна. Собрав в кулак всю оставшуюся силу, я стала тужиться из последних сил, при этом я издала просто нечеловеческий крик прямо в ухо бедному парнишке, давившему мне на живот. Парнишка инстинктивно отпрянул, я услышала металлический звон и в моей левой руке оказалась ручка от кресла. Я быстро вставила ручку на место в небольшой пазик и продолжила тужиться, пока не прошла схватка. При этом тянула на себя я только правую ручку, боясь еще раз вырвать из кресла левую, создавая при этом крен всего тела вправо. После каждой схватки приходилось поправлять себя на кресле.

В общей сложности я провела на кресле минут пятнадцать, успев за это время вытужить всего навсего пол головки ребенка, сломать ручку кресла и оглушить доктора. Я увидела ножницы с тупыми концами в руках Натальи Николаевны. Она оттянула пальцем кожу моей промежности и сделала надрез. Ощущения, надо сказать, необычные, наверное так себя чувствует бумага или картон.

За окном грянул гром, засверкала молния и на следующей потуге я родила ребенка. Я не шучу – именно так все и было, как в фильме про Франкенштейна! – в момент рождения моей дочки началась такая сильная гроза, что стекла в окне дребезжали от потоков воды. Я увидела маленького серенького ребенка в руках врача и услышала уже привычное «Позовите педиатра». Все как-то в миг переключились на ребенка, оставив меня, любопытно выглядывающую со своего кресла. Парнишка, стоявший рядом, посмотрел на ребенка, потом на меня, снова на ребенка и снова на меня и сказал «похооожа!» В следующий момент другой доктор приподнял надо мной маленького, скрюченного, как креветка, ребеночка и восторженно-торжественно спросил «Ну, кто?!» Я недоуменно уставилась на ребенка. Дело в том, что перед родами у ребенка, еще в утробе, отекают половые органы и мне сначало показалось, что у моей дочки мошонка. Я таращила глаза несколько секунд, потом неуверенно так спросила «Девочка?» «Ну да, а ты кого ждала, мальчика, что-ли?»!!!

Дочу увезли, а я осталась лежать в родблоке с льдом на животе. Лежала прямо на кресле, под голову мне подложили подушку, ноги опустили на подставочку. Чуть позже добрая женщина из столовой принесла мне покушать.

Пока я ела, я с интересом наблюдала все за той же девушкой из блока напротив. У нее на удивление долго продолжался потужной период, начался он примерно одновременно со мной, но, по видимому, шел очень медленно, т.к. она до сих пор тужилась на кровати под зорким оком акушерки.

С акушеркой, надо сказать, ей не повезло… я, конечно, слышала про хамство в роддомах, но даже не ожидала, что мне будет так обидно за бедную девушку.

Девушка эта кричала истошно все свои роды, не знаю, может, болевой порог у нее низкий, может еще что, но на полном раскрытии ей совсем поплохело. Охрипшим голосом она орала на весь родблок, что сейчас сдохнет (цитата), звала маму и просила обезболивающего, которое, кстати, совсем недавно ей делали.

А что же акушерка? А акушерка сидела у нее в ногах и с интересом разглядывала свои ногти. Иногда она отпускала комментарии вроде «не надо было беременеть, раз так больно», «а тра***ться не больно было?», «да заткнись ты, чего орешь?». И так далее, не буду продолжать. Девочки, поверьте, когда у вас полное раскрытие и родовая боль достигает своего пика, обезболивающее сделать уже нельзя, остается только мужественно все это переносить, и именно в этот период все, что вам необходимо – это поддержка, поддержка и еще раз поддержка. Могу себе представить, как тяжело было той девушке слушать хамства в самый ответственный период своей жизни! И ты даже ответить не можешь, потому что схватки идут одна за другой и силы на препирания с хамоватой акушеркой тратить совсем не хочется.

Я пролежала на кресле в родблоке около двух часов, а девушка так и не разродилась. Хотя, когда меня увозили в послеродовое, она уже карабкалась на кресло.

Что хочу сказать в заключение – роды – это самый непередаваемый, самый волшебный и самый удивительный опыт, который мне довелось пережить. Рождение ребенка – естественный процесс, и как он пойдет — полностью от зависит от женщины.

Побольше читайте о самом процессе родов, делайте дыхательные упражнения, запишитесь в школу для будущих мам. Вооружитесь максимумом информации, чем больше вы будете знать, тем более уверенно вы будете себя чувствовать в родблоке.

А дыхательные упражнения при правильном исполнении способны обезболить роды практически полностью. Так было у меня, рожала я хоть и долго (от начала первых, нерегулярных тогда еще, схваток, до рождения ребенка прошли почти полные сутки), но достаточно легко и безболезненно. Вообще роды – это тяжелая работа, и чем лучше вы к ней подготовитесь, тем лучше вы ее выполните.

В общем, девушки, наслаждайтесь своей беременностью, наслаждайтесь родами, наслаждайтесь материнством! Ничего не бойтесь, готовьтесь к этому волшебному событию заранее, помните, роды – это не страшно и почти не больно, все можно преодолеть, главное настроиться на благополучный исход.