Выдержка со съезда приемных семей.

Когда я сказала Григорию Попову, что приеду к ним в гости, он засмеялся. Сначала самолет Москва — Нарьян-Мар, это три часа. Потом другой самолет, Нарьян-Мар — Индига, еще час. А уж от Индиги до поселка Выучейский рукой подать, всего 12 км на оленях или на снегоходе. Или на волокуше.

Мы вышли из зала в фойе и уселись на плюшевом диване. Григорий Семенович поправил галстук и сказал, что уже позвонил начальнику отдела опеки Галине Николаевне Гуляевой и сообщил ей, что у него будут брать интервью.

— Она во всем помогает, — сказал Попов, чтобы я не сомневалась, надо было звонить или нет. — Я ведь кочегар, насчет интервью… как вам сказать…

— Красивый у вас костюм, — сказала я, чтобы поддержать беседу.

— А то, — оживился Григорий Семенович. — Это женщины в поселке справили, а так на что он мне. Красивый, конечно…

Ну как в Москве без костюма? К тому же Григорий Попов — личность в Ненецком автономном округе известная, они с женой оказались там первой приемной семьей. В 2002 году взяли двухлетнего Владика, а через год — трехлетнюю Леру. Однако через несколько лет жена Аля от семейной жизни устала, и где она сейчас — Григорий Семенович не знает.

— А я ее все равно люблю, ведь любовь — она необъяснима…

Поповы были очень красивой парой и держали образцовое хозяйство, и парники, и даже козочка была. Григорий на все руки мастер, и охотник, и рыболов. Но когда в 2010 году жена ушла, первое время с детьми было непросто. У них в отделе опеки спросили, с кем они хотят жить, — оба ответили: с папой, он у нас добрый и хороший.

Живут они в типовом поселковом доме, две комнаты и кухня. Своих детей Григорий Семенович считает самыми умными и красивыми на свете. Школы в поселке нет, и дети учатся в Индиге. На выходные он их привозит домой (часто с одноклассниками), а обратно везет с горячей кулебякой, чтобы домом пахло подольше.

— Как научился печь? Мама приснилась, сказала — испеки детям кулебяку, все объяснила. Она поваром в поселковом детском саду работала, семь детей одна подняла, заработала 16 рублей пенсии. Помню, как она ходила в валенках без подметки, с газеткой.

Сын Владик прекрасно готовит. А Лерочка стирает и посуду за всеми моет. Как они домой приедут, скорей бежим с удочками, очень любим рыбу ловить. Сын рисует, а дочь пишет стихи. Дома все забито книгами. Лера хочет стать милицейшей, есть такое училище, а сын решил учиться на повара.

Детям очень нравится путешествовать. Дело это непростое, потому что, скажем, выдали им путевки в Сочи, а за дорогу нужно платить самим. Сто тысяч заплатили, это он целый год копил, подрабатывал. Лерочка очень хотела махнуть куда-нибудь автостопом, на великах — объяснил, что не получится, опасно.

Жениться Григорий не может — не хочет, чтобы детей обижали. Да и где такую найти, чтобы все понимала.

— В Нарьян-Маре много желающих, — сказал он, — так ведь чудачки… Одна говорит «купи коктейль», другая в ювелирный магазин тащит. А у меня дети, мне не до коктейлей.

Оказалось, что он в Москве впервые. Хотел Красную площадь увидеть, да вот стемнело, открыто ли метро… Я предложила помощь, но тут Григорий вспомнил, что вечером будет концерт, не пойти нельзя — артисты не по телевизору, Гурцкая, Маликов, когда еще такое увидишь.

На прощание я спросила, что им в первую очередь нужно, и он ответил, что все у них есть. А мечта у них с детьми такая: поехать куда-нибудь, не обязательно на море, а на речку или на теплое, не меньше 15 градусов, озеро, и чтобы рядом яблони росли. Чтобы поднимешь глаза — а над тобой яблоки… Дома-то холодно, а детям нужно увидеть, что яблоки не из ящиков, а с дерева.

Вот такой мне достался подарок со съезда. И пока есть такие люди, остальное не беда. Справимся. Ведь научился же Григорий печь кулебяку.