Изабель 3 рассказ об исправленных ошибках

Габриэлла как-то объяснила моё отсутствие дома, если я правильно помню, она солгала, что мы с ней сильно повздорили, она ударила меня по лицу, и я убежала к бабке не перенеся обиды. Потом моя сестра попросила бабушку написать, что я ей очень помогла по хозяйству, и она просит у моей семьи разрешения оставить меня на какое-то время. Мои родители обрадовались перспективе избавиться от одного голодного рта хоть ненадолго, и, конечно же, согласились.

Жила я у бабушки Франчески пять месяцев. Меня поселили в красивой гостевой комнате (с деньгами у бабки дело обстояло неплохо), не принуждали ни к какой работе, давали лишь рукодельничать, чтобы я не скучала. Днём я почти не выходила, прогуливалась по крытой веранде, вроде той, где мы сейчас сидим. Еду мне приносила бабушка, изредка её личная горничная, женщина скромная и лишённая порочного желания посплетничать. Так что меня никто не видел, а значит и слухов не возникало. За время, проведённое в бабушкином доме, я очень повзрослела. Я осознала, что беременна, ребёнок в моей утробе перестал быть обстрактным нечто, а стал вполне реальным младенцем, за которого мне вскоре придётся быть в ответе. Во мне проснулось древнее чувство, превращающее девочку в женщину-мать, источник жизни. Я понимала, что мне врядли удастся оставить младенца себе, но я вдруг осознала, что это вовсе не снимает с меня ответственности за его будущее. И я стала думать и строить планы, что же мне делать. Постепенно я скроила отдельные идеи в одно целое и принялась к его реализации.

В нашем городе детьми, отданными на усыновление, занимался церковный приют во главе с местным падре. Я написала ему письмо. Попросила, чтоб его содержание осталось тайной, равно как тайна исповеди. Я описала всё что со мной произошло, уточнила, когда мне рожать. Потом я объяснила падре, что хотела бы сама выбрать усыновителей для ребёнка и проверить их. Также я попросилаа разрешения написать им письмо, анонимное послание. После этого я отправила письмо с бабкиной горничной.

Вскоре пришёл ответ. Падре писал, что прослезился, прочитав моё письмо. Сколько матерей бросают детей на произвол судьбы, а тут малое дитя так серьёзно жаждет устроить всё наилучшим образом. Он отметил, что всё о чём я прошу, запрещено, но так как он испытывает ко мне личную симпатию, и чувствует, что я искренне раскаялась в содеянном, то для меня несколько правил будут нарушены. Я, конечно, должна была хранить это в тайне.

Итак, первая часть моего плана была успешно выполнена. Я принялась за вторую. Скрыв лицо под плотной вуалью, я взяла все свои сбережения, а у меня была приличная сумма, отложенная на собственное приданное, родители не знали об этом, и отправилась в ювелирный магазин. Там я выбрала цепочку, скромную и изящную, со звеньями, напоминавшими волны и листья. Спрятав её в бархатный мешочек, я вернулась к себе.

(Внезапно Флоранс, слушавшая внимательно рассказ Изабель побледнела, как полотно. Но глаза расказчицы были обращены к горизонту, и она ничего не заметила).

Родила я в срок. Не буду описывать свои ощущения во время родов. Моё тело, тело ребёнка, не было готово к такой боли. Но всё завершено — и у меня на руках прекрасное создание — девочка. Ах, как она была прекрасна! Как же я возненавидела своего возлюбленного за то, что он лишил меня возможности оставить её себе. Мы с малышкой провели вместе несколько замечательных дней — я кормила её молоком из груди, заворачивала в мягкие пелёночки, вдыхала её аромат. Когда я немного окрепла, настало время возвращатся домой. Моё тело пришло в норму, моя душа навсегда искалечена. Я попрощалась с бабушкой и отправилась домой.

Вернувшись, я первым делом пошла к падре. Девочка спала, я дала ей ложечку вина по бабкиному совету. Он забрал её, и сказал, что нашёл идеальных усыновителей, и если я ещё желаю, то завтра н устроит нам встречу. Падре унёс корзиночку с ребёнком, и мне показалось, что с каждым его шагом, удалявшим девочку от меня, из меня вытекает жизнь. В тот день я в последний раз держала её на руках.

Я вернулась домой, семья устроила праздничный ужин в мою честь, а мне приходилось улыбаться, хотя на душе было тоскливо. Габриэлла спасла меня, уложив спать. Она не расспрашивала меня, а я ей ничего не рассказала.

На следущее утро я отправилась к падре. Он рассказал мне о приёмной семье. Это были замечательные люди. Он- издатель, она — учительница в сельской школе. Поженились в юном возрасте, вскоре получили большое наследство, что лишило их необходимости работать. Они успели побывать миссионерами в Африке, организовать благотворительный фонд, помогавший молодым семьям из отдалённых регионов приобрести жильё. Детей у них не было. Они страстно желали потомства, но возраст их был уже вовсе немолодой, и они решились на усыновление. Это были добрые люди, сострадательные. Личная трагедия бездетности не озлобила, а напротив открыло их сердца страданиям других.

Падре выдал мне… монашеские одеяния. Он сказал, чтобы я отправилась в дом той семьи якобы для того, чтобы проверить, готовы ли они к приёму моей малышки. А для этого мне следовало выдавать себе за одну из сестер, работавших в приюте.

Продолжение следует...