Солнце нещадно било в закрытые Машкины глаза.Ну кто опять открыл шторы?! Дайте поспать! Девочка нехотя разлепила веки и огляделась вокруг.Две-три секунды полного недоумения-где я? Потом память начала выдавать отрывки вчерашних воспоминаний: закружилась голова, подбежала мама, боль от укола, какие-то люди вокруг, больница...
Наконец Маша всё вспомнила.Вечером она неважно себя чувствовала: не было аппетита, руки-ноги были как ватные хотелось спать.
А потом зазвонил мобильный и она резко встала с дивана-и всё, темнота.От мучительных попыток восстановить вчерашние события девочку отвлекла тихонько вошедшая в палату мама.«Ну что горе ты моё лукавое? тебе лучше?»Она начала неспеша выгружать из пакета на тумбочку фрукты, кефир, печенье.«Мам а что со мной было? Как я очутилась в больнице?»-Маша пыталась отогнать остатки сна и до конца понять, что лежит не дома, в своей кровати, а на больничной койке.«Врачи пока не знают, что с тобой.Будем делать анализы, может, это от переутомления… А пока лежи, отдыхай и не о чём не думай! Выглядишь ты уже гораздо лучше, да и бледность прошла»,-ответила мама, затем звонко чмокнула Машку в лоб и, пообещала прийти вечером, убежала на работу.«Ну вот, а мне теперь тут валяться...»
Девочка огляделась по сторонам, палата на четырёх человек, но она здесь одна.Вот скука...«Надо сказать маме, чтобы она книг принесла, а то я тут чокнусь...»Маша осталась не очень довольно результатом своей лежачей экскурсии:«Скорее вернуться домой...»Через час крупная, похожая на воздушный шарик, медсестра громко позвала всех пациентов в столовую, завтракать.
Девочка медленно побрела по больничному коридору, боясь делать резкие движения-голова ещё не много кружилась.А вот и столовая… Маша села за первый попавшийся столик и тут же поморщилась: в тарелке лежала манная каша с крупными комочками, которая издавала не слишком аппетитный аромат.«Как это можно есть? Гадость-то какая...»Почти все ребята, которые были постарше, смотрели в свои тарелки точно с таким же ужасом-есть эту«ошибку повара»никто не решался.А у малышей выбора не было-их кормили мамы, не давая не малейшего шанса увильнуть хотя бы от одной ложечки ненавистной манки.
И тут Машино внимание привлёк совсем маленький мальчик за крайним столиком, на вид лет трёх-четырёх, который с трудом дотягивался до края стола, и сидел на стуле на коленках, чтобы было повыше.Он почему-то был совсем один, если не считая потрёпанного плюшевого зайца, лежащего на столе.Он с серьёзным видом пытался запихнуть в рот слишком больную для него ложку, от чего каша размазывала по лицу и капала на белую скатерть.
Маша невольно улыбнулась-какой сосредоточенный малыш! Судя по тому, сколько уже каши осталось на его лице, мальчишка наверняка ушёл бы из столовой голодным.Маша не выдержала, попросила у раздатчицы чайную ложку и подсела к малышу.«Привет, чумазик! Как тебя зовут?»Малыш посмотрел на неё какими-то грустными не по-детски глазами и тихо сказал «Алёфка».«Ну что, Алёшка, будем кашу доедать?» Маше было совсем не трудно общаться с таким крохой, ведь дома у неё был младший брат Коля, которому совсем не давно исполнилось шесть лет.Девочка вытерла салфеткой измазанную Адёшкину рожицу и принялась его кормить.Через пять минут с кашей было покончено.Малыш осторожно слез со стула и потопал в конец коридора, наверное, в свою комнату.
Наступил вечер, мама уже ушла, оставив Машу наедине с книжкой и большой шоколадкой.Больница постепенно погружалась в сон, медсёстры выключали в палатах свет, не давая даже пару минут чтобы дочитать начатую страничку книги.Ну что за несправедливость?! Усталось от кучу анализов и осмотров, проведённых за день, всё же дала о себе знать, и Машка, сама не заметив как, уснула… Сумасшедший грохот за окном заставил девочку резко сесть на кровати и натянуть одеяло по самые уши.На улице раздалась буря: ветер гнул деревья, сверкали молнии, а раскаты грома просто оглушали! Сквозь эту какофонию Машка услышала какой-то странный звук, доносившийся из больничного коридора.То ли плач, то ли крик.Было ужасно вылазить из-под одеяла, но любопытсво взяло верх.
Девочка выглянула из палаты и увидела недалеко от дверей Алёшку, который сидел на полу, облокотивший о стенку и обхватив двумя руками своего плюшевого зайца.Малыш захлёбывался слезами… Машка подошла и села рядом с ним на пол.«Ну что ты, кроха? Чего ревёшь, а?».«Стлашно… темно… стлашно...»От потока слёз мальчишка даже не мог говорить.«Ладно, карапуз, пойдём-ка со мной, у меня в палате совсем не страшно!»Машка подхватила на руки всхлипывающего малыша и отнесла к себе.«Это всего лишь гроза, не бойся.Только вот свет нельзя включать, медсёстры заругают».
Алёшка положил голову Машке на колени, свернулся колачиком и постепенно перестал дрожать и всхлипывать.Машка осторожно положила руку на его лохматую макушку, а он, как котёнок, прижался к ней и тихонько уснул… «Это что ещё за чудеса?»Медсестра вошла в палату и увидела мирно сопящую Машу, и Алёшку, крепко обнимающую её во сне за шею.От громкого голоса медсестры девочка проснулась, осторожно убрала руки малыша и шёпотом попыталась объяснить:«Понимаете, ночью гроза была, а он в коридоре плакал испугался очень.Вот я его и забрала, чтобы он не боялся».«Я то понимаю, девочка, только ты бы его к себе не привязывала.Он детдомовский, ни мамы, ни папы нету, к нам попал на обследование, простужается слишком часто.А ежели он к тебе привыкнет, как ты потом мальчонке объяснишь, что ему снова придётся остаться одному?»
Медсестра покачала головой и вышла.Проснувшийся Алёшка заворочался на кровати.«Ну что, трусишка, выспался?».«Я не трусифка...»-моментально надулся малыш.Посмотрев на его огорчённую мордашку, Машка невольно рассмеялась.«Чудо ты, а не Алёшка! Проголодался?»Карапуз молча кивнул.«До завтрака ещё далеко, значит, будем кушать сами.»Маша вытащила из тумбочки булочку с маком и яблочный сок:«Налетай!»Алёшка набросился на еду так, будто его никогда не кормили.Булочка исчезла буквально через минуту, а от выпитого сока Лёшин живот раздулся, как барабан.И тут малыш заметил на тумбочке кусочек недоеденной шоколадки.Его глаза округлились до огромных размеров.«Моно?».«Конечно, можно! Угощайся!»Алёшка ел эту шоколадку с таким удовольствием, что Машкино сердце дрогнуло...«Бедный ребёнок...»
На тихом часе Алёшка наотрез отказался уходить из Машиной палаты.Обнял девочку за шею и моментально, как по команде, уснул.Маша смотрела в его личико и её сердце разрывалось от грусти:«Ну за что его оставили? Как можно было отказаться от такого карапуза? Или его родители погибли?»Алёшка улыбался во сне и при любой Машиной попытке пошевелиться ещё сильней к ней прижимался.Вечером снова пришла мама,«Мам, это Лёша.Я тут присматриваю за ним пока...»Алёшка забился в угол кровати, двумя руками обнял подушку и было очевидно, что при любой попытке увести его от Маши он был готов в ту же секунду разреветься на всю больницу.Мама нечего не ответила, но посмотрела на девочку с тревогой…
Прошло три дня.Лёшка почти всё время был с Машей.Она с удовольствием кормила его, читала ему книжки и укладывала спать.Он так и продолжал с огромными глазами смотреть на шоколадки, удивлялся, когда Маша целовала его перед сном в лоб и хвостиком ходил за ней по больничным коридорам, крепко держась за мизинец.Утром нового дня врач сообщил Маше и её маме, что анализы хорошие, причин для беспокойства нет, и можно смело ехать домой.Мама начала собирать Машины вещи, а сама Маша сидела на кровати, крепко прижав к себе испуганного, ничего не понимающего Алёшку.
Сумки уже стояли наготове.Переодетая в джинсы и футболку, Маша пыталась объяснить малышу, сидящего на её коленях, что ей надо ехать.Алёшка смотрел на неё во все глаза, крепко держа её мизинец, и не хотел нечего понимать. «Всё, дочка, пора.»Мама подхватила сумки, медсестра убрала с Машиных колен Алёшку, и все, кроме испуганного карапуза пошли по больничному коридору к выходу.Сердце Маши выскакивало из груди.Как можно так привязаться к чужому ребёнку, когда тебе всего 14? От слёз, замерших в глазах, она почти нечего не видела.
Они уже почти дошли до выхода, как из другого конца коридора раздался громкий, полных боли детский крик:«Мамааааа! Мамочкааааа!»Маша развернулась, и увидела Алёшку, который со всех ног бежал к ней по коридору, путаясь в огромных штанинах пижамы.Она подхватила зарёванного малыша на руки, прижала к себе и поняла, что уже никогда не сможет его оставить…
Прошёл год.Год, обещаний, уговоров, слёз, бесконечных «поединсков» с органами опеки и утомительных сборов документов-много чего пережила Маша с родителями, прежде чем Алёшка обрёл дом.Поначалу мама и папа были уверены, что эмоции девочки из-за детдомовского малыша скоро улягутся, и она опять заживёт жизнью беззаботной школьницы.Но время шло, а Маша проводила с Алёшкой всё свободное время-каждые выходные она ездила на другой конец города в областной дом малютки, гуляла с Лёшей на детской площадке и кормила его любимыми шоколадками.Она рассказывала малышу, почему небо голубое, а трава зелёная, почему поют птички, и почему он-здесь, с чужими тётями, а она, Маша,-у себя дома… Каждый раз, прощаясь с ним у железный ворот, девочка крепко-крепко прижимала Лёшку к себе и всегда говорила одно и тоже:«Я вернусь за тобой, ты только потерпи! Ты не один, слышишь? Я всегда с тобой!»А затем, медленно уходя по дорожке от детского дома, она снова и снова оглядывалась назад, чтобы увидеть прижавшегося к прутьям забора ребёнка, изо всех сил обнимающего плюшевого зайца, и его огромные голубые глаза, полные слёз… Зато теперь Маша точно знала, что если Алёшка будет плакать, то только от счастья...
тронуло до слез… спасибо.