Индуцированные роды по-провинциальному

Беременность у меня была долгожданная и всё равно неожиданная. Тут вообще интересно получилось – пошла я к врачу обследоваться на предмет всё ли у меня в порядке и могу ли я вообще иметь детей. А оказалось, что там более чем в порядке, и вообще 6 недель уже.

Девочка я крупная, да и возраст уже приличный – 26 это по акушерским меркам много. А у меня ещё и «букет»: зрение – низкое, давление – высокое, вес – лишний. Посему запугивать меня начали с самого начала. Обещали мне гестоз, кровотечения и невынашивание. Вот прям так сразу три в одном.

Мне «повезло», я в паталогии лежала аж три раза (на третий рожать ушла оттуда), один раз под новый год. У заведующей план по больным не выполнялся, меня пообещали 31-го выписать, но передумали, пришлось с отказной уходить.

Насмотрелась я там… всякого . Некомпетентность и равнодушие медперсонала порой просто ужасала. Чего стоит следующий случай: со мной в палате лежала девочка с двойней и гестозом на 36 неделях. Её хотели потянуть хоть ещё несколько дней, чтоб малыши вес добрали. Мы одновременно ходили в процедурный на капельницу и вот… Ей ставят систему, которая начинает подтекать (капает на кушетку), обращаем на это внимание медсестры и слышим: «Ничего, в неё же тоже попадает». Ахренеть! Я с системы ушла, а девочке плохо стало, попросила она снять, ей отказали: «Лежи, там чуть-чуть осталось». Пришла она в палату и стала в обморок падать. Я к медсёстрам, те ей давление меряют – 50/70. Её на операцию, а там отслойка плаценты. Слава богам, с детьми всё в порядке, успели.

В паталогии холодно, хоть и окна пластиковые, дует из них страшно. Последний раз, когда лежала, захожу в палату, гляжу – окна ватой заткнуты. Радуюсь, наконец-то о нас позаботились. Подхожу поближе, ан нет – это лёд так из щелей свисает…

В последний раз я легла в паталогию на сроке 38-39 недель. ПДР – 26 января. Опять давление. И было ясно, что меня оттуда без дитя уже не выпустят. Но я первородящая, возраст приличный, срок ещё не такой уж большой – организм к родам не готов. Тем не менее, моя лечащая приняла решение индуцировать роды. Синестрол с витаминами, водорослевые палочки в шейку матки – всё это только привело к раскрытию на 2 пальца. На чём и остановилось. Схватки начинались и пропадали. Девчонки из палаты всё ждали, когда ж я рожать начну и всё боялись, как это будет – мы там все первородящие лежали. В пятницу заведующая сказала, если за выходные не рожу, дать «волшебную» таблетку в понедельник. Позвонила мужу. Муж подумал и заявил, что в понедельник я не рожу (самой не хотелось, беременные жутко суеверными становятся, зачем ребёнку это – «видно в понедельник их мама родилаамой не хотелось, беременные жутко суеверными становятся, зачем ребёнку это – "" там уже рожать. к справа. й уходить»), а рожу во вторник и роды у меня будет принимать Черемисин (если это прочтёт кто-то с юго-запада Татарстана, поймут, о ком я ). Так и вышло. В понедельник ввели мне таблетку, ещё четвертушку под язык, я день проходила с ноющим животом и чем-то, похожим на схватки. К вечеру меня начало ломать уже конкретно, но мне вкололи спазмолитик, чтоб поспать и всё закончилось. Утром во вторник процедура с таблетками повторилась. А схваток нет как нет. Равно как и раскрытия, те же 2 пальца. Врачи уже начали бубнить, что я только их лекарства перевожу и в следующий раз они мне касторки нальют, а не таблетку дадут. Уже и тихий час начался. Я лежала в палате и читала, когда во мне что-то чпокнуло. Я сразу поняла, что сейчас начнут отходить воды, и потянулась за полотенцем. Было почему-то стыдно, что всё это потечёт на постель. Попросила девчонок позвать медсестру и начала собирать вещи. Как те перепугались! А мне почему-то было ну очень смешно на них глядеть.

– Что с тобой? Рожаешь?

– У меня воды отходят. – И ржу, как дура.

Пришла врач. Сказала, что я не вовремя, так как у них в смотровых только что санобработку сделали. Я поинтересовалась, может мне рожать перестать? Меня осматривали прямо в палате, а я опять ржать начала, потому что глаза девчонок увидела. Воды потекли ещё сильней, а раскрытие… вы правы – те же 2 пальца! Тем не менее, меня отправили в родотделение. В приёмном покое на меня опять поругались, что я им свежеобработанные кушетки испачкаю. Но мне уже было не смешно. Меня трясло то ли от холода (приёмное на первом этаже и там дубак был, пипец!), то ли от начинающихся схваток. Измерили давление, 165/110, клизму делать нельзя! Дали сорочку с халатом и отправили в родблок как есть. Схваток как таковых ещё не было, по крайней мере, боли точно. Но мне было жутко страшно, хотя и осознавала, что теперь только рожать, рожать как можно быстрее.

В родблоке подключили КТГ, установили катетер и ушли за врачом. Я посмотрела на часы, было ровно 16-00. Зашёл Черемисин и мне стало плохо (наслушалась рассказов о его грубости, пока в паталогии лежала), но он был добродушно настроен, что-то шутил, осмотрел меня – 2 пальца, хоть тресни! Начала вырисовываться нехорошая картина – раскрытие не идёт, анастезию из-за высокого давления побоялись делать. Но решили ещё подождать. Схватки полным ходом, но я ж помню, что орать нельзя, а надо дышать. Пытаюсь дышать, выходит как-то не очень, нарезаю круги по блоку. В соседнем блоке через стеклянную стену вижу ещё одну девушку. Лежит, спит. Вот, думаю, хорошо человеку. Видать схватки не такие болючие. Потом уж узнала (мы с ней в одной палате после родов лежали), что под эпидуралкой она была. Стараюсь не орать, чтоб её не тревожить. Аж стыдно – вон человек лежит, молчит, неужто я не могу потерпеть? Сдуру легла, думала, так легче будет. Куда там! А встать уже не могу – после схватки сил нет, пока чуть отойду, уже следующей накрывает. Лежу, подушку кусаю, стрелку на часах гипнотизирую – на схватке чтоб быстрей бежала, а между, чтоб помедленней. Телекинетик из меня не получается.

В 17-00 пришёл опять Черемисин, осмотрел, говорит: «Девка, тебя бог любит – раскрытие пять сантиметров». Ура, думаю. Процесс пошёл. Ура-то ура, только после осмотра боль при схватках стала вовсе невыносимой, попытки дышать ничего не давали. Я думала уже только об одном, когда же всё это кончится? Пришла акушерка, послушала мои вопли, и мне вкатили медицинский сон, было где-то 17-30. Не то, чтобы боль ушла, но сознание как будто ватой обложил, и стрелка на часах наконец-то пошла быстрей. В какой-то момент я даже отключилась полностью. Очнулась от дикой невыносимой боли и заорала, даже не осознавая, что со мной. Прибежала акушерка, поинтересовалась, чего я ору, ведь меня же обезболили. «Не знаю, – ору. – Со мной что-то не так! Мне ОЧЕНЬ больно. Не могу я больше!»

Мне кричат, чтоб я заткнулась и дышала, и дала дышать ребёнку. Но тут опять пришёл Черемисин, не особо церемонясь перевернул меня на спину, глянул и акушеркам: «Быстро её на стол, там раскрытие полное!» Меня поднимают, говорят, чтоб я не садилась, головка идёт уже, а меня ноги не держат. Как на родильный стол забиралась – не помню. На какой-то момент от боли стало отключаться сознание, помню, что рычала, как зверюга. И, извиняюсь, за неделикатные подробности, обосралась, клизму-то мне не делали. Акушерки давай ругаться на приёмное отделение, типа поохреневали там совсем, без клизмы отправили. А меня отпустило малость, я их ещё и защищать стала, типа давление же у меня, нельзя мне было, не ругайте их. Померили мне давление, оно упало до 140/100, подключили меня к капельнице, а у меня как второе дыхание открылось. Всё соображаю, почти не больно. Мне акушерка объясняет, как тужиться, как дышать, что нельзя сейчас расслабляться, а я совсем спокойна уже, говорю, что знаю и всё сделаю сейчас. И дальше пошло всё как по учебнику. Мне говорят тужиться, я тужусь, дышу, как надо, отдыхаю. В перерывах мне Черемисин живот гладит, вопросы отвлекающие задаёт, на потугу слегка надавливает на живот, ребёнку помогает. Успокаивал, по голове гладил, за плечи придерживал – не передать, как я ему благодарна. Чё его так все боятся? Нормальный мужик, и врач отменный. В какой-то момент мне решили сделать надрез, чтоб голова вышла полегче. Наживую, когда я уже почти забыла, что такое настоящая боль, вот тогда мне очень захотелось его пнуть. Но было некогда, началась очередная потуга и родилась головка, а потом я почувствовала, как мой сын скользит внутри меня, и он родился! Помню, очень боялась в тот, момент, чтоб его не уронили, он же такой маленький и скользкий. Было 18-30. Весь процесс занял около 3-х часов.

Всё-таки сказалось моё высокое давление, сынуля и закричал не сразу, и набрал всего 5/6 баллов по Апгар. Но я точно знала, что с ним всё в порядке. Он был синенький, как будто замерзший, ровно 3700 вес и 56 см рост. Его приложили к моей груди, он чуть-чуть почмокал и, кажется, заснул. Меня зашили под ледокоином (анастезиолог так и не согласился дать мне обезболивающее). Черемисин ещё объяснял, что под ледокоином, это как зубы лечить. «Вот тебе зубы лечили? Точно так же». А мне уже было так хорошо, что я справилась, и со мной всё в порядке (сильно всё-таки за зрение переживала), и с сыном, что я даже пошутила в ответ: «А где вы там зубы нашли?» Поржали вместе. Он зашил меня (я ещё просила всё не зашивать, для мужа дырку оставить – пёрло меня с облегчения), и я осталась в родблоке «обтекать», как мне сказали

Вот у кого какие бзики, а меня в это время больше всего напрягало то, что с меня в процессе сняли очки, и я ничего не вижу. Боже, как мне было некомфортно! Они были мне просто необходимы, я извертелась и искрутилась вся, я умирала без них, я готова была ещё раз пережить всё заново, лишь бы мне их вернули!

«Обтекала» я долго – в это время в соседнем родблоке у девочки начались роды, они были очень тяжёлыми и долгими, мной просто некому было заниматься. Один раз зашла акушерка, сняла капельницу, дала мне попить и я стребовала с неё очки и телефон.

Потом меня отвезли в палату, на кровать я еле перебралась, и тут начался очередной бзик: мне срочно надо было помыться. Благо палата была с туалетом Кое-как доползла вопреки разрешению врача и хоть чуть-чуть смыла с себя всё. Потом ощутила, что хочу по-маленькому, и очень долго пыталась вспомнить, как же это делается .

Вот и все приключения. На самом деле, было легче и быстрее, чем я боялась. Хотя всё-таки индуцированные роды – это зло. Лучше, когда организм сам всё делает по мере готовности.