Баба Надя шла по дорожке около мусорных баков. Старые ржавые альфаторы встречали её почетным караулом. Поворот на право, дальшев вдоль пивного ларька, обойти аккуратно заполненную хлюпающей жижей дыру в асфальте, и она на месте. Баба Надя зашагала к стайке притаптывающих на месте укутанных в пушистые платки старушек, продававших семечки. Это был клуб стариков, единственная отдушина в её жизни. Там и выслушают, и пожалеют и просто вздохнут вместе с тобой. Туда баба Надя приносила свою боль и одиночество.
Никитишна налила чай из термоса в засаленную кружку.
— Опять забрал?- спросила она.
Баба Надя молча кивнула.
— Так что ж ты терпишь гада этого? Напиши заявление, скажи им, что уже не в первый раз украл.
— Так писала же. Без толку. Они его на трое суток посадят, и выпустят. А он домой сразу бежит, злющий, всё ломает ругается грязно, и меня бьёт. Уж лучше так, пусть берёт деньги, хоть меня не трогает.
— А жить на что? Коммуналку отключает скоро за неуплату, поесть надо купить.
— Он говорит, умная, выкрутишся как нибудь.- вздохнула баба Надя.- Продам что нибудь.
— А как продавать нечего станет?- возмутилась Никитишна.
— Ты, Наденька, сама виновата.- чуть слышно прошептал баба Фрося, самая старая из всех. На неё устремились несколько ннедоумённых взглядов.- Ты ж заявление в милицию не только из страха не пишешь, ты же его жалеешь. Веришь, что наступит день, и он раскается, в ноги тебе упадаёт, скажет прости внука, бабуля, и до конца жизни за тобой ходить будет.
Баба Надя опустила голову.
— Зря надеешся,-продолжала Фрося,- есть люди наглые по пприроде своей. Они добро не замечают, принимают как должное. Их воспитать можно только наказанием и страданиями. Ты жалостью своей губишь внука ещё больше.
— Выходит, и я наглая по природе своей?- спросила баба Надя,- Меня жизнь всё наказывает и наказывает, и страдания щедрый рукой сыпет. всё воспитывает.
— Нет, Наденька, просто счастье твоё еще впереди. Ты сама кузнец своего счастья. Не унывай, на Б-на надейся, всё будет.
— когда ж оно будет- то? Я ж старая такая!- возмутилась баба Надя.
— Но ведь не померла ж ещё!- подмигнула ей Фрося.
Надежда Николаевна шестидесяти девяти лет от роду, приобрела к своему седьмому десятилетию скромный набор болячек, маленькую квартиру и внука Василия Петровича. На самом деле, он не был ей родным. Единственная дочь бабы Нади, Марьяша, детей иметь не могла, замуж вышла за мужчину с ребёнком от первого брака. Муж её быстренько бросил, оставив ребёнка, а она погрустив несколько лет поехала в столицу искать счастья, да так и не приехала обратно. Иногда бывает, что родные люди словно чужие, а чужие роднее семьи. Всяко бывает… Вот так остались где-то на периферии областного центра немолодая женщина Надя и подросток Вася.Годы шли, Надя состарилась, наглый и грубый Вася превратился в ещё более налогов и грубого озлобленного Василия. Не помогла ни любовь, ни ласка, ни забота, которыми Надя окружала ребёнка, Вася рос холодным тираном, безразличным к чувствам окружающих. После того, как Василия выгнали с работы охранником, он совсем озверел. Он стал отбирать у бабушки пенсию, не оставлял ничего. Покупал себе еду и платил за мобильный, а бабе Наде под угрозой расправы не разрешал прикасаться к «его» еде и деньгам.Баба Надя шла домой словно в тумане.В голове звучали Фросины слова. " Неужели и правда я Васе зло вместо добра всю жизнь делала? Думала оттает его сердце, а оно ещё больше леденело. Зря столько лет мучилась. И ему не помогла, и сама не жила. Что делать теперь? И есть ли смысл что-то делать? Может поздно уже?" — думала она. И вдруг поняла. Не поздно. Я ж ещё не померла, как сказала Фрося. Решение созрело тут же.
Было у бабы Нади золото. Несколько цепочек и колец, и ещё большая старинная брошь, принадлежавшая Надиной бабушке. К её счастью, Василий об этом не знал. Баба Надя побежала в ломбард и продала всё. Деньги сложила под стельку сапог и пошла домой. Для успешного выполнения её дальнейшего плана нужно было подождать пару дней. Раз в месяц Василий с друзьями устраивали себе весёлый уикенд. Они уезжали на дачу к одному из товарищей вечером в пятницу, и приезжали в воскресенье. Иногда Василий возвращался на один, его сопровождали дамы, внешний вид которых говорил сам за себя. Баба Надя приготовилась ждать следующий такой уикенд. Через неделю, когда Василий вышел с сумкой наперевес и громко хлопнул дверью, Надя стала действовать. В старую хозяйственную сумку она положила свои документы, пару одёжек, тёплые ботинки и несколько фотографий и вещиц, которые были ей дороги. Потом она дрожа от страха открыла дверь в комнату Василия. На столе лежал ноутбук и айфон, сокровища Василия. Тумбочку венчал огромный плазменный экран. Где Вася прятал отобранные у неё деньги и свою заначку, Надя тоже знала. Всё это отправилось в сумку. Надя всё время боялась, что что-то пойдёт не так, и он вернётся раньше, а что он с ней сделает… Баба Надя нервно сглотнула. Она быстро забрала из холодильника часть продуктов, а остальное выкинула в мусор на улице. Еле двигая тачечку с тяжёлой сумкой Надя в последний раз обернулась на свой дом. Потом она быстро зашагала в сторону дома Никитишны. Её внук купил у бабы Нади технику, а также взял пухлый конверт с деньгами, чтобы передать другу из паспортного стола, которому ну совсем не сложно было выписать Василия из баб Надиной квартиры. По пути на вокзал она подумала, что оформить перевод пенсии на закрытый депозитный счёт было хорошей идеей. Снимать деньги можно в любом отделении банка, а Василию никогда не дадут информацию о том, в каком именно. Купив билет до глухого села в соседней области баба Надя устроилась у грязного окна электрички и тихонько заплакала.Электричка, стуча колёсами, умчалась, оставив на перроне бабу Надю в облаке пыли. Отряхнувшись и сжав покрепче теперь совсем лёгкую клетчатую сумку она зашагала по тропинке в сторону одноэтажных стареньких домиков, видневшихся неподалёку. Лёгкий свежий ветерок нежно дотрагивался до её высохших щёк. Пели птицы. На мнгновение бабе Наде показалось, что воздух пахнет… надеждой.
Во дворе одного из домов почтенный седой старик с длинной бородой разрыхлял землю тяпкой.
— Здравствуйте!- поздоровалась баба Надя. — может есть у вас в селе домик заброшенный?
— Идти некуда?- с пониманием спросил дед.
— Ошибки старые исправить пытаюсь,- вздохнула баба Надя.
— Иди, женщина, до конца улицы, там дом с красной черепицей стоит. Постучись туда. Там живёт Стояна Петросовна. Тоже, кажись, ошибки исправляет. Только они у ней не старые, совсем новые, только родился недавно. Постучись. У неё нет никого, может тебе обрадуется.
Баба Надя постучала в покосившуюся дверь. Прислушалась. Приблизились лёгкие шажки, и голос нежный, словно детский спросил:
— Кто это?
Поддавшись какому-то непонятному чувству баба Надя ответила:
— Бабушка.
Дверь открылась. На пороге стояла молодая девушка лет семнадцати, а на руках у неё посапывал прелестный новорожденный младенец.
— Заходи, бабушка, ты очень вовремя пришла.
А что же случилось с Василием? Вернувшись домой после отдыха он с опаской приоткрыл незапертую дверь, обошёл опустошённую квартиру, и на кухонном столе увидал записку: " Ты мне сказал выкручиваться, как знаю. Я и выкрутилась. Теперь твоя очередь. Будь здоров, внучек."
Василий был вне себя от бешенства. Неделю он рыскал по городу в поисках бабы Нади. Потом на неделю ушёл в запой. А потом пришли ребята из милиции, и сообщили ему, что квартира продана, пора собирать вещи и уступать место новым жильцам. Василий месяц бомжевал злился и думал. И чудо произошло. Корка льда на его чёрством сердце чуть-чуть треснула, и он понял что, наверное поступал не правильно. Что именно он делал не так ему понять всё же не удалось. Но в один прекрасный день его чувства к бабе Наде сменились с ненависти на уважение. Василий пошёл к своим друзьям, занял денег, собрал вокруг себя банду таких же бессовесных парней как и он сам, и стал потихоньку пробивать себе место под солнцем. Через год он крышевал оба местных рынка и большую часть ларьков. Бабину жёсткую науку не забывал. И в благодарность за это решил её… не искать. Василий думал, что она его ненавидит, и не простит никогда. Каждый ведь судит по себе. Откуда его чёрствой душе было знать о сокровищах любви и прощения в сердце бабушки Нади. Нельзя сказать, что Василий сильно изменился. Но если на его рынке кто-то крал у стариков, или обвешивал доверчивых бабушек, этот человек отвечал потом перед Василием лично, а старику возмещали убыток.
А что же баба Надя? Она прожила ещё пятнадцать лет, нежась в лучах любви Стояны и Володеньки, её названного внучка. Когда нежные детские ручки обнимали бабы Надину шею, то все горести пережитые ею таяли, меркли и тихо пропадали бесследно. Её душа возродилась, помолодела. Она помогла Стояне получить профессию и устроится на работу, сидела с Володенькой, воспитывала его и вела хозяйство. А вскоре нашёлся замечательный молодой человек, который полюбил Стояну. У Володеньки появился папа, а у бабы Нади-сын.
Но это ещё не всё. Как то раз баба Надя поехала в соседний городишко прикупить Володику ботиночки. Лицо продавца показалось ей до боли знакомым. Их взгляды встретились, и она вдруг поняла, что смотрит в глаза своего бывшего мужа, постаревшего и изменившегося.
Сидя за дымящимися картонными стаканчиками с чаем в местной дешёвой кафешке они говорили о жизни, о прошлом и настоящем.
— А давай попробуем начать всё с начала!- вдруг сказала баба Надя.
— То есть?- Удивился бывший муж.
— Переезжай ко мне в село. Моя семья тебе будет рада. Только представь- внука подержишь на руках, утром рано по росе прохладной гулять будем, я тебе чайку с парным молоком налью, за руку возьму, будем слушать как дождь стучит в стекло, и Стояна Володе сказку на ночь рассказывает.
— Наденька, но ведь мы такие старые.- вздохнул он.
— Но ведь мы ещё живы!- подмигнула баба Надя.- А значит у нас всё ещё впереди!
клево
