Так было, есть и будет.

У мамы моего мужа не было дочки. У нее был (есть) только сыночек. Но у нее еще есть внучка, моя дочка. Сложно, когда на словах.

Они разговаривают. У них свои темы для обсуждения, свой тон, свои чувства.

- Бабушка, я хочу кушать, - говорит Соня.
- А чем тебя покормить? – Спрашивает бабушка, зная внучкину избирательность в еде.
- Я хочу макарончики.
- А их надо сварить, - мягко намекает бабушка.
- А я не умею.
- Я могу тебя научить, - улыбается бабушка, старательно не замечая Сониных липовых отговорок. – Смотри: берешь кастрюлю, наливаешь воду, она закипает... Теперь на, вот, ломай макарончики напополам и клади в кастрюлю. Помешивай...

Все это проделывается аккуратно, чтобы вода не расплескалась, спагетти не упали, чтобы сначала воду посолить, потом сварить, воду слить, кастрюлю помыть. Меня при этом нет, но я это все вижу сердцем, представляю, когда свекровь потом, за чашечкой кофе на солнышке, посмеиваясь, рассказывает мне.

Прошло пять дней.

- Бабушка, я хочу, чтобы ты мне макарончики приготовила, - снова просит Соня.
- Сонь, их сварить надо, - снова с улыбкой отвечает бабушка.
- А я не умею, - притворяется Соня.
- Я же тебя совсем недавно научила! - с улыбкой удивляется бабушка.
- А я забыла. – тут же придумывает Соня. Она знает, что бабушка не откажет. Может поэтому и просит ее, чтобы еще раз, как под солнышком, погреться в этой ласке и заботе.

И бабушка варит, накладывает. Делает все размеренно, аккуратно, с добротой и уверенностью, что так надо, что так и будет всегда...