Счастье есть....

Всю жизнь обожаю лето, а с каждым годом не смотря на нынешнюю погоду любовь только крепчает. Не потому, что это пора отпусков, цветов, шашлыков и солнца — все из-за школьных каникул. За эти три месяца в моём организме восстанавливается количество убиЕнных нервных клеток, и лишь в этот период я ощущаю всеми фибрами своей души, что такое счастье. Вот прям физически чувствую. А помните, как все начиналось?
Сначала они не улыбаются. Потом не переворачиваются. Никак не хотят садиться, отращивать зубы, ползти и, в конце концов, идти. Педиатры и анализы гласят — они достаточно развиты, просто издеваются. Они издеваются и не хотят разговаривать, набирать вес, есть кашу, использовать горшок по прямому назначению. Они отказываются нанизывать кольца на пирамидку, делиться лопаткой с противным мальчиком, плачут, когда их просишь поделиться конфеткой с бабушкой. Они изображают, что не умеют надевать колготки, застегивать ботинки, и не хотят дружить с милой девочкой Соней (видите ли, у неё имя неудачное). Они рвут штаны, теряют варежки, бегают по лужам, а кто-то в них даже ложится — да-да, они просто издеваются. Ещё они болеют. У них уши, животы, разбитые коленки, а это волшебное слово — педикулез. При этом тяжесть заболевания всегда прямо пропорциональна загруженности родителей на работе. Они нарочно! Они не могут спокойно пройти мимо Союзпечати, т.к. обязательно вопрошают: «Купи, купи, купи!», а на резонный ответ, что таких пистолетов и роботов уже 25 штук по всей квартире валяется, просят: «Ну, тогда хоть ЧТО-НИБУДЬ!» Они издеваются и не говорят «р», «ш» и ещё кучу звуков, умудряясь так коверкать слова, что воспитатели понимают их лишь по жестам. Они делают вид, что никак не могут научиться читать. Они глумятся, когда вопят на всю маршрутку: «Мама, посмотри какой большой живот у дяди! Наверное, он скоро родит?» Распрощавшись с детским садом, ты думаешь, ну вот не за горами самостоятельность и должно стать полегче, но… Теперь нога у них вырастает на три размера за лето, а на 1 сентября руки торчат из купленной в мае куртки так, что соседка интересуется: «Ой, какая прелесть! Наверное, твой папа в детстве носил?» Ну, разве это не издевательство?! На вопрос: «Что, правда, ничего не задали?» они лишь мило улыбаются. Они прекрасно сидят, особенно за компьютером или телевизором, а вот за тетрадкой с прописями прям с бЯда. Ловко прибавляют себе конфеты и убавляют котлеты. Они уже умеют выливать суп в унитаз, но никак не научатся сливать после этого воду. Кстати, зубы давно выпали, а новые растут сразу с дырками, разве не издевательство? А как они громко и с выражением читают, к сожалению, не сказки Пушкина, а надписи на заборах. Давно научились не только выговаривать все звуки, но и с щенячьим восторгом угадывать те, которые в телепередачах принято запипикивать. Они так и не научились отличать минор от мажора, а на уроке с гордостью отвечают, что автор этой прекрасной оперы — ЧУйковский. Они бесконечно рассказывают несмешные анекдоты. Они стесняются читать стихи вслух перед учителем, но совершенно не робеют на том же уроке треснуть по лбу соседа. Воспитателей и логопедов давно сменили руссички и ботанички, а дети продолжают «выкидывать коленца», лишь бы кто-нибудь отчитал родителей. Верх издевательства — замечание от учительницы по рисованию: «Не справляется с программой!» По рисованию! Застрелиться и не жить! Но главное — о ужОс, теперь они ходят! От дома до школы, в гости в соседний подъезд, в магазин за мороженым, в бассейн, через две дороги. И ослепительно улыбаются, когда родители, теряя нервные клетки, бледнея, потея и холодея, вопрошают: «Здесь идти пять минут, где ты был 40 минут? Почему не отвечал на звонки? Посмотри сколько у тебя пропущенных вызовов! Ты издеваешься?!» Но самое страшное, что ты понимаешь: ещё немного — и они уйдут. В соседнюю квартиру. К девочке Соне из песочницы. Переедут в Германию или Саратов – навсегда! И никто, никто не будет над тобой издеваться! Так, наверное, и появляются на свет вторые, и третьи, и десятые дети, которые снова издеваются и отказываются улыбаться, сидеть, ползать, ходить. Вот оно, бесконечное счастье!