Ужасные результаты Ювенальной юстиции уже признают даже на Западе – Генеральный инспектор социальных служб Франции Пьер Навес заявил, что из 2 000 000 детей, изъятых во Франции, 1 000 000 детей был изъят из семей необоснованно.
Ювенальная юстиция в современном (широком) смысле – это наделение органов опеки (бюрократии) абсолютной властью над семьей, которая позволяет им изымать детей из любой (любой!) семьи и на любом основании, включая: кариес у ребенка, долги по ЖКХ, просроченный йогурт в холодильнике, неубранная комната ребенка, донос соседей, синяк у ребенка – реальные истории из практики Ювенальной юстиции в пилотных регионах России. На Западе этот список дополняется следующими, пока не в полной мере пришедшими к нам, причинами изъятия детей из семьи: соблюдение православного поста, отказ от «уроков секспросвета»
Все это без решения суда.
Ювенальная юстиция в современном (широком) смысле – это разрушение традиционной семьи под маской «защиты прав детей». По сути, это ровно тоже самое, что и ужасающее по своим последствиям вторжение стран Запада в Ливию, Ирак, Сербию и т.д. под маской «защиты прав человека».
В силу своей диффузности, Ювенальная юстиция позволяет расщепить свои технологии на сотни кусочков, ввести их по отдельности и под разными вывесками, в итоге получив полноценную Ювенальную юстицию, но под рядом других названий.
Лобовая атака ЮЮ отбита, т.е. крайне мало вероятно, чтобы власть буквально приняла решение «ввести Ювенальную юстицию» соответствующим пакетом законов. И теперь ювенальные технологии просачиваются в нашу жизнь не напрямик, а через массу окольных троп. ЮЮ пытаются ввести через ряд программ, подзаконных актов, постановлений региональных властей и т.д., и т.п. Например:
2 июня 2012 года была принята пролоббированная главой Совета Федерации Валентиной Матвиенко «Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012–2017 годы» – это насквозь ювенальный документ, который стал основой для внедрения ювенальных технологий в России.
В ряде регионов нашей страны ЮЮ действует в рамках так называемых «пилотных проектов». Например, одним из таких «пилотных регионов» является Нижегородская область, где буквально только что органы опеки, возглавляемые обвиняемой в мошенничестве и злоупотреблении служебными полномочиями Пимкиной (ее уголовное дело насчитывает 27 (!) эпизодов) изъяли 4 детей из многодетной семьи погорельцев Шевалдиных, по причине того, что мама отшлепала старшую дочку. Детей удалось отбить только через суд. И таких случаев масса по всей стране.
Сейчас в Госдуму внесена на ратификацию Конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений – это документ, по полной программе вводящий «секспросвет». Фактически это развращение детей (обучение сексу) с детского сада, под предлогом защиты детей от педофилов – это не бред, а реальное содержание Конвенции Совета Европы.
В ряде регионов ювенальные технологии пытаются ввести через различные региональные программы.
и т.д.
И это будет происходить не потому, что лично Путин (или власть в целом) хочет тихо ввести ЮЮ и обдурить народ, т.е. часть власти, конечно, этого очень хочет и делает для этого все возможное (ювенальное лобби очень сильно), но это только часть власти.
Вот что об этом в интервью «МН» говорит один из ключевых ювенальных лоббистов (недавно обещавший извинившийся перед Финляндией за русский народ и обещавший финам ввести ЮЮ в России незамедлительно) член Общественной палаты, член Московской Хельсинкской Группы. основатель организации «Право ребенка» Борис Альтшулер:
«МН»: «А каково вообще сегодня заниматься правозащитной деятельностью?»
Альтшулер: «В 1992 году мой друг Алексей Смирнов, отсидевший в СССР хороший срок, организовал этот Центр по правам человека, в котором мы сейчас разговариваем. Это здание бывшего ЦК ВЛКСМ. Были неоднократные попытки нас отсюда выгнать, но каждый раз отбивались с помощью Кремля.»
«МН»: «Кремля?»
Альтшулер: «Кремль — это не точка. Кремль — это самое сложное место, которое есть в стране. Как я всегда говорю, жизнь там в сто раз более сложна, чем квантовая теория поля и общая теория относительности вместе взятые. Там очень сложное динамическое равновесие. Так всегда происходит в системах византийского типа — все решается в сложных личных взаимодействиях «при дворе», а нормальных механизмов принятия решений нет.
Я помню разговор с Андреем Дмитриевичем в начале сентября 1973 года. Спрашиваю его: «Вы чувствуете направленную против вас кампанию?» — «Если не читать газет, не чувствую». — «А скажите мне, почему вас не убьют, автомобильная авария — и нет человека? Мир недельку пошумит и забудет. Ведь поступают же такие предложения, не могут не поступать. Кто заступается?» Он не стал отрицать такой возможности. Но сказал: «Мы не должны об этом думать. Мы должны настаивать на своих принципах: права человека, открытость, гласность. И результаты, возможно, последуют». Он прекрасно знал все эти кремлевские сложности, знал, что перестройка может начаться хоть завтра. Она и началась — только не в 73-м, а попозже.»
Этим заявлением Альтшулер фактически прямо говорит, что власть крайне неоднородна и что дело не в «добром-ужасном, всемогущем Царе», а в сложных политически играх, ведущихся во власти, в то числе вокруг Ювенальной юстиции.
Введение ювенального законопроекта №3138-6 «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» (его детальный разбор – здесь) было остановлено путем широкого народного протеста, который вылился не в вопли «жидомасоны пьют кровь наших детей» и не в пустые шатания по площадям, а в крупное и умное политическое действие: сбор огромного количества собственноручных (не интернетовских) подписей граждан, сотни пикетов, коалиционные митинги.
Соединив народный протест с политическим интеллектом, мы остановили ювенальный блицкриг. Но это не окончательная победа в войне, а ее перевод в затяжную фазу. Сейчас идет позиционная война с ювенальным лобби, это длительный и тяжелый процесс, требующей не только разового воспламенения, но и готовности долго и дисциплинированно вести сложную, диффузную политическую войну.
Ювенальная юстиция в современном (широком) смысле – это наделение органов опеки (бюрократии) абсолютной властью над семьей, которая позволяет им изымать детей из любой (любой!) семьи и на любом основании, включая: кариес у ребенка, долги по ЖКХ, просроченный йогурт в холодильнике, неубранная комната ребенка, донос соседей, синяк у ребенка – реальные истории из практики Ювенальной юстиции в пилотных регионах России. На Западе этот список дополняется следующими, пока не в полной мере пришедшими к нам, причинами изъятия детей из семьи: соблюдение православного поста, отказ от «уроков секспросвета»
Все это без решения суда.
Ювенальная юстиция в современном (широком) смысле – это разрушение традиционной семьи под маской «защиты прав детей». По сути, это ровно тоже самое, что и ужасающее по своим последствиям вторжение стран Запада в Ливию, Ирак, Сербию и т.д. под маской «защиты прав человека».
В силу своей диффузности, Ювенальная юстиция позволяет расщепить свои технологии на сотни кусочков, ввести их по отдельности и под разными вывесками, в итоге получив полноценную Ювенальную юстицию, но под рядом других названий.
Лобовая атака ЮЮ отбита, т.е. крайне мало вероятно, чтобы власть буквально приняла решение «ввести Ювенальную юстицию» соответствующим пакетом законов. И теперь ювенальные технологии просачиваются в нашу жизнь не напрямик, а через массу окольных троп. ЮЮ пытаются ввести через ряд программ, подзаконных актов, постановлений региональных властей и т.д., и т.п. Например:
2 июня 2012 года была принята пролоббированная главой Совета Федерации Валентиной Матвиенко «Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012–2017 годы» – это насквозь ювенальный документ, который стал основой для внедрения ювенальных технологий в России.
В ряде регионов нашей страны ЮЮ действует в рамках так называемых «пилотных проектов». Например, одним из таких «пилотных регионов» является Нижегородская область, где буквально только что органы опеки, возглавляемые обвиняемой в мошенничестве и злоупотреблении служебными полномочиями Пимкиной (ее уголовное дело насчитывает 27 (!) эпизодов) изъяли 4 детей из многодетной семьи погорельцев Шевалдиных, по причине того, что мама отшлепала старшую дочку. Детей удалось отбить только через суд. И таких случаев масса по всей стране.
Сейчас в Госдуму внесена на ратификацию Конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений – это документ, по полной программе вводящий «секспросвет». Фактически это развращение детей (обучение сексу) с детского сада, под предлогом защиты детей от педофилов – это не бред, а реальное содержание Конвенции Совета Европы.
В ряде регионов ювенальные технологии пытаются ввести через различные региональные программы.
и т.д.
И это будет происходить не потому, что лично Путин (или власть в целом) хочет тихо ввести ЮЮ и обдурить народ, т.е. часть власти, конечно, этого очень хочет и делает для этого все возможное (ювенальное лобби очень сильно), но это только часть власти.
Вот что об этом в интервью «МН» говорит один из ключевых ювенальных лоббистов (недавно обещавший извинившийся перед Финляндией за русский народ и обещавший финам ввести ЮЮ в России незамедлительно) член Общественной палаты, член Московской Хельсинкской Группы. основатель организации «Право ребенка» Борис Альтшулер:
«МН»: «А каково вообще сегодня заниматься правозащитной деятельностью?»
Альтшулер: «В 1992 году мой друг Алексей Смирнов, отсидевший в СССР хороший срок, организовал этот Центр по правам человека, в котором мы сейчас разговариваем. Это здание бывшего ЦК ВЛКСМ. Были неоднократные попытки нас отсюда выгнать, но каждый раз отбивались с помощью Кремля.»
«МН»: «Кремля?»
Альтшулер: «Кремль — это не точка. Кремль — это самое сложное место, которое есть в стране. Как я всегда говорю, жизнь там в сто раз более сложна, чем квантовая теория поля и общая теория относительности вместе взятые. Там очень сложное динамическое равновесие. Так всегда происходит в системах византийского типа — все решается в сложных личных взаимодействиях «при дворе», а нормальных механизмов принятия решений нет.
Я помню разговор с Андреем Дмитриевичем в начале сентября 1973 года. Спрашиваю его: «Вы чувствуете направленную против вас кампанию?» — «Если не читать газет, не чувствую». — «А скажите мне, почему вас не убьют, автомобильная авария — и нет человека? Мир недельку пошумит и забудет. Ведь поступают же такие предложения, не могут не поступать. Кто заступается?» Он не стал отрицать такой возможности. Но сказал: «Мы не должны об этом думать. Мы должны настаивать на своих принципах: права человека, открытость, гласность. И результаты, возможно, последуют». Он прекрасно знал все эти кремлевские сложности, знал, что перестройка может начаться хоть завтра. Она и началась — только не в 73-м, а попозже.»
Этим заявлением Альтшулер фактически прямо говорит, что власть крайне неоднородна и что дело не в «добром-ужасном, всемогущем Царе», а в сложных политически играх, ведущихся во власти, в то числе вокруг Ювенальной юстиции.
Введение ювенального законопроекта №3138-6 «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» (его детальный разбор – здесь) было остановлено путем широкого народного протеста, который вылился не в вопли «жидомасоны пьют кровь наших детей» и не в пустые шатания по площадям, а в крупное и умное политическое действие: сбор огромного количества собственноручных (не интернетовских) подписей граждан, сотни пикетов, коалиционные митинги.
Соединив народный протест с политическим интеллектом, мы остановили ювенальный блицкриг. Но это не окончательная победа в войне, а ее перевод в затяжную фазу. Сейчас идет позиционная война с ювенальным лобби, это длительный и тяжелый процесс, требующей не только разового воспламенения, но и готовности долго и дисциплинированно вести сложную, диффузную политическую войну.
Одним из важных этапов этой войны станет передача в приемную Администрации Президента еще порядка 100 тысяч собственноручных подписей граждан, которая состоится 25 апреля в 12:00 и митинг «Родительского Всероссийского Сопротивления» (с участием наших союзников), который состоится в Москве 25 апреля в 19:00.
