Ну всё, вот я и стала бухгалтером. С нормальной ЗП. Теперь всё будет хорошо! Теперь я на свою ЗП куплю себе красивую одежду, косметику, сделаю прическу, найду себе в институте какого-нибудь экономиста или юриста для несерьезных отношений, потому что от серьезных я еще несколько лет буду шарахаться…
Нет. Бог, судьба или инопланетяне, кто там, распорядился по-другому.
Сначала к нам пришли приставы описывать имущество. Когда в детстве мы ели макароны с макаронами и носили дырявую одежду, коммунальные услуги никто не оплачивал. Теперь в квитанциях гордо красовался нереальный долг с пенями – 80000. Коммунальщики подали в суд. Пришедшие приставы долго ходили из одной комнаты в другую: описывать было нечего. Увидев телевизор, они кинулись было к нему, но заметив огромную трещину замешкались. «Это папа футбол смотрел! – объяснила я, — За «Зенит» болел!»
Приставы смутились и ушли.
Потом пришло уведомление, что нас выселяют в общежитие. Скоро суд. Нам грозило жить с папой в одной комнате, а он теперь любил разводить костры по ночам прямо посреди комнаты… Мама, которая тогда работала уборщицей, сказала, что общежитие – это целый дом таких же пап, как у нас, мы там умрем, а папа – нет. Я перестала спать. Где взять 80000, да еще за месяц? Если из моих 15 вычесть 2 на проезд, 1 на обеды, остается 12. Что делать? Сессия на носу…
Началась карусель на выживание. Ночь без сна, зато с массовыми пьяными драками, рабочий день, экзаменационный вечер, ночная драка, рабочий день, беготня по банкам в поисках кредита. Это сейчас каждый банк в городе шлет мне смс-ки с просьбами взять у них в кредит миллион, а тогда мне пришлось потаскаться по банкам, чтобы взять хоть сколько-нибудь. Из-за частой смены мест работы и по меркам банка маленькой зарплаты кредит мне никто не давал. Брат вообще еще не работал, мать – уборщица, отец – менял работу еще чаще, чем я. Всё, тупик.
В итоге после десятка банков я нашла тот, что дал мне кредит 40000 под 50% годовых! Мама была очень недовольна. А я счастлива. Спасибо директрисе, которой звонили из банка, проверять меня – сказала всё как надо. Матери на работе такая же уборщица как она дала в долг еще 40000!!! Никто из наших родственников не дал нам ни копейки! А кредит я потом 4 года отдавала. Этим мама тоже была очень недовольна. Зато нас не выселили. Папа так ничего и не узнал. На мое предложение подключить «наше солнышко» к выплате моего кредита мать говорила: «Ты что! Он же орать будет!»
Накрылась съемная комната медным тазом, накрылась одежда и косметика… Теперь у меня был кредит!
Однокурсница познакомила меня с Яном. Стали встречаться. Я не думала, что будет всё серьезно, поэтому удивилась, когда он запросился в гости, знакомиться с родителями. Это с моими-то родителями!!! Нет уж, дорогой, думала я, ты как моих родоков увидишь – сбежишь только пятки засверкают! Стала отнекиваться: ремонт, болеют все… Даже до двора не разрешала меня провожать – вдруг там папахен с собутыльниками получку празднует! Увидит меня, начнет всем хвастать – доча идет. Так бы я прынца своего и не стала ни с кем знакомить, но у него появилась навязчивая идея, что у меня там ребенок и законный муж дома сидят, вот я его домой и не веду! Пришлось колоться. Потом и правда знакомиться приехал… Я посмотрела на свое жилище его глазами: полуобгоревшая прокуренная коммуналка без намека на ремонт, с поломанной мебелью… Стыдобище! Батя трезвый был в тот день. Ян до сих пор прикалывается: нормальная квартира у тебя, большая! И папа – мировой мужик, за «Зенит» болеет!
Жить вместе мы тогда могли только у него на даче и только по выходным. Он сам только после развода жил с мамой в однушке. В мороз минус 30 на лыжах мы пару километров шли от машины к домику с рюкзаками, он топил печку, которая нагревалась в течение трех часов и мы ужинали, сидя в тулупах и варежках при свечах. Для меня это была экзотика! А ночью я на лыжах, потому что снега по пояс, ходила в лес в туалет – страшно было аж жуть, но кавалера-то с собой не возьмешь! Я была абсолютно счастлива! В тот период сделана первая в моей жизни фотография, где я улыбаюсь во все 33 зуба, а глаза прям сияют от радости! Из всех моих рассказов о детстве он понял только, что я голодала. Я не обижаюсь. Чтоб понять, надо пережить это! У него было хорошее детство. Зато теперь он меня постоянно кормит вкусняшками и очень переживает, если я не ем.
Тогда я страшно боялась его потерять. Я и сейчас боюсь, но в тот период доходило до истерик на пустом месте…
По будням я продолжала жить с родителями. Пока я писала курсовики, они как обычно дрались, ругались и швырялись… Я грозно призывала их прекратить безобразие и не мешать мне грызть гранит. На меня никто не обращал внимание. Я смиренно ждала, когда Ян снимет квартиру, ускорить процесс и предложить ему жить вместе я боялась.
Перед самой сессией у меня сломался комп. Мамина ЗП уходила на еду, моя – на кредит. Мне ничего не оставалось как сказать об этом Яну. Помню, как моя подруга тогда рассказывала мне, как надо выуживать из мужика то, что хочешь. «Надо ходить и протяжно так, грустно вздыхать… Когда он спросит, сказать, что ах, это не важно и снова груу-устно так вздохнуть… А потом еще несколько раз… Когда он потеряет терпение, рассказать ему о проблеме.» Я так хохотала! «Ну разве так можно со взрослым мужиком? Ну он же не ребенок! Он ведь поймет, что его разводят!» А оказалось – очень эффективно! Ян купил мне ноут-бук, красненький… Была только одна проблема – спрятать его от папы, который тащил из дома всё, что не приколочено.
В отсутствие матери папаша подсаживался на край моего дивана и начинал задушевные беседы о том, какая я жирная уродина и что никто на мне никогда не женится. Я сидела в обнимку со своим новым красненьким ноутом и писала курсачи. С моей стороны не было никогда никакой реакции на папины сказки, поэтому, чтобы извлечь из меня хоть какой-нибудь звук, ему приходилось больно хватать меня за ноги. Мои ноги всегда были в синяках, сколько себя помню. Как правило в ответ он получал пяткой по печени, картинно падал на пол, корчился там «в страшных муках», громко меня проклинал, а потом вставал и уходил. На этот раз он схватил меня за ноут!!! Я инстинктивно дернула аппарат к себе… В моей голове в одно мгновение пронеслась мысль: как я объясню это Яну!!! Слава богу, ноут остался цел (только след от папиной пятерни еще минуту красовался на экране) и в моих руках!
Институт я всё-таки закончила. Спасибо подруге, которой хватило сил и терпения дотащить меня до ФИНЭКа и заставить сдать туда документы и всем, кто давал списать, когда мой мозг отказывался работать!
Сейчас мы живем вместе с Яном – от мам мы съехали: я — от своей, он — от своей. Мы счастливы вместе уже три года. Любим друг друга, ждем ляльку. Я продолжаю работать бухгалтером.
Мама звонит мне и жалуется на папу, пересказывает каждое его слово, чтоб я была в курсе, а то вдруг забыла! Мне иногда кажется, что она тщательно всё конспектирует, а потом читает мне в трубку. По прежнему пытается разъехаться с папой. Я плачу нашу с ней квартплату. Я ведь там прописана и спокойней мне так…
Во всей этой истории мне жалко моего младшего брата. На протяжении всего детства он был для меня самым близким и казался самым адекватным человеком во всем нашем сумасшедшем доме. Но теперь он просто играет в компьютер… В том доме, где наш папа каждый божий день орет на него матом и время от времени пытается убить. Почему он не уходит из дома? Что ему мешает? Загадка. На все попытки поговорить с ним – отшучивается и продолжает играть в комп. Я как-то раз за ручку отвела его к психологу. Психолог сказал, что мальчик нормальный, просто не умеет общаться. А за ручку приводить его бесполезно. Захочет – сам придет. Что ж! Кому что по душе!
