C февраля в документации Госдепартамента США выводят из официального оборота слова «мама» и «папа». При подаче заявлений на оформление официальных документов, в анкетах отныне будет значиться «родитель номер 1» и «родитель номер 2».

Госдеп разъяснил, что прежняя гендерная идентификация «отец» и «мать» противоречит современным реалиям – в США однополая семья прочно застолбила свои права, и целое поколение юных американцев не должно чувствовать себя ущербными только потому, что у них «два папы». Как у суррогатного ребенка британца Элтона Джона и его партнера, которого пара продемонстрировала миру на днях.

По оценкам на 2005-й год, в нетрадиционных американских семьях подрастает почти 300 тысяч детей. Можно предположить, что за последующие пять лет их число только увеличилось.

Чтобы мама не узнала

«Лично я не смог взять на себя ответственность завести даже кота», – ухмыляется Три (Tree – дерево). Он уверяет, что под этим именем его знает весь мир. По четвергам, пятницам и субботам Три царствует за стойкой культового гей-бара Stonewall на Кристофер-стрит на Манхэттене, украшенного множеством флагов с изображением радуги. Того самого бара, который считается колыбелью мирового движения геев и лесбиянок за свои права после исторического бунта 1969 года.

В скверике напротив – скульптурная группа двух однополых парочек. Летом скверик заселяют живые обнищавшие персонажи гендерной революции: у всякой революции есть жертвы. Правда, в целом гей-сообщество успешно освоило Голливуд, шоу, модельный и развлекательный бизнес. На церемонии вручения золотых статуэток «Оскар» многие лауреаты-мужчины посылают привет в зал не жене, а «моему партнеру».

Три – крупный ухоженный мужчина с классической стрижкой «под бобрик», хорошо сохранившийся для своих «за семьдесят». Он был активистом уличных битв с полицией, которые длились несколько дней и завершились оформлением гражданского движения секс-меньшинств за свои права и появлением в Гринвич-вилладж сразу трех тематических печатных органов.

Тогда Stonewall был побольше – с танцполом и гостиничными номерами, которые принадлежали мафиозному клану Гамбино. Стены были выкрашены в черный цвет, а на стене у барной стойки была кнопка – когда стоящий «на шухере» видел приближение полиции, он включал полное освещение, и обитатели злачного места «по-пионерски» усаживались за столики.

«Вот она, эта кнопка», – показывает Три, сверкая крупным золотым перстнем на пальце.

В те времена в США однополая любовь была криминальным преступлением, а вплоть до 1970 года – психическим отклонением, которое принудительно лечили электрошоком.

Три вспоминает, как на первом гей-параде он пытался затесаться поглубже в середку, чтобы, не дай бог, мама не увидела. Лет десять спустя он пригласил ее на какой-то праздник в свою компанию, где все мужчины сидели по одну сторону стола, а женщины – по другую. «Ах!», – вымолвила старушка, впервые догадавшись, почему сынок не бегает за юбками.

Месячник гордости

«Да, за последующие 41 год мы добились очень многого. Я не могу сказать, что государство нас ущемляет», – подытоживает Три.

Гей-парады на обоих побережьях США нынче возглавляют мэры, президент Барак Обама по приходу в Белый дом провозгласил «месячник гордости геев и лесбиянок», в минувшем декабре был снят запрет на раскрытие своей нетрадиционной ориентации в армии.

«Это очень большая победа. США признали, что ущемление по признаку сексуальной ориентации – это нарушение духа американских прав и свобод», – говорит Таня Доми из Колумбийского университета.

Она была среди 500 ветеранов Пентагона, которые были приглашены Обамой на торжественную церемонию подписания отмены постулата «не спрашивай – не говори».

«Я около 10 лет отслужила в армии, но у меня были постоянные проблемы, и в конце концов это стало невозможным. На официальных военных слушаниях я должна была отчитываться о том, принадлежу ли я к „традиционному большинству“. Я не хотела ничего скрывать и потому не смогла принять предложение преподавать в военной академии Вест-поинт. Но ведь многих из нас не только дискриминировали, но даже убивали», – рассказывает Таня.

Сейчас она работает в Колумбийском университете и пишет книгу о правах секс-меньшинств в Восточной Европе и России, где нет терпимости к «нестандарту».

Движение секс-нетрадиционалов в США зародилось одновременно с борьбой афроамериканцев за свои права, становлением альтернативной культуры и антивоенными протестами. Вне зависимости от своего персонального отношения к меньшинствам, американцы в большинстве признают, что все они равны перед конституцией и должны обладать равным набором свобод.

По оценке госструктур США, 0,6% взрослых американцев состоят в однополых браках или союзах. При этом американская религиозная глубинка настороженно воспринимает отклонения от традиции, а референдумы о легализации однополых браков либо об их конституционном запрете показывают раскол взглядов надвое.

«Должны ли геи иметь абсолютно равные права как и все остальные граждане? Безусловно, да. Это по-американски. Хотел бы я, служа в армии, делить комнату с геем? Конечно, нет!» – заявил как-то в телеэфире известный защитник прав и свобод сенатор Джо Либерман.

Слова, не рекомендуемые к обращению

«На кухне» средние американцы могут почесать языки: белые – «про негров», черные – «про евреев», евреи – «про спиков» (испаноязычных мигрантов), все вместе – «про гомиков», но на людях – ни-ни! Поведенческий кодекс предписывает полную корректность. Крупнейшие американские корпорации начинают отчитываться не только о расовой, но и о гендерной политике – сколько в штате женщин, сколько представителей нетрадиционной ориентации, сколько из них на менеджерских позициях. Университеты, объединенные «Лигой плюща», ориентируются в организации своих гендерных мероприятий на три группы, выделяя отдельное место для гей-сообщества.

Зная американское усердие в продвижении принципов корректности, можно предположить, что слова «мама» и «папа», выпав из официальных документов, начнут постепенно вытесняться из лексикона чиновников, а затем, глядишь, и широких масс. Ведь бдительные стражи толерантности уже официально предписали не употреблять слово «негр», а общественники призывают «кристмас-три» (рождественскую елку) именовать просто праздничной елкой, чтобы не напрягать другие религии, а западного Деда-Мороза – Санта-Клауса – на детских праздниках заменить на нейтрального снеговика.

Кто знает, может, Америку ожидают в будущем процессы против учителей, которые по старинке вызовут в школу маму, а не «родителя номер 1». Ведь и «карлик», и «ожиревший» теперь заменены на более благозвучные обороты – «с проблемами роста» и «с проблемами веса».

Само гей-сообщество пока не отказывается от первых слов, которые произносит младенец любого пола в любой стране. «Я люблю обеих моих мам», «Я люблю обоих моих пап»,- детские маечки с такими слоганами популярны, к примеру, в курортном месте Кейп-код в Массачусетсе, штате, где официально регистрируются однополые браки.

Треть женских пар, и почти четверть мужских в США, по статистике, воспитывают по меньшей мере одного ребенка. Что собой представляет это новое поколение американцев, пока достоверно не знает никто.