"
Но захотелось поделиться тем, что прочитала в ЖЖ Ольги Писарик (не сочтите за рекламу)
«Очень хочется рассказать Вам, как изменились наши с сыном отношения после моего изучения Ваших постов про привязанность.
Начну с того, что у меня – приёмный ребёнок. Любимый, единственный, но адаптация у нас была довольно сложной. (Мы вместе с его двух с половиной, сейчас ему шесть с половиной.) Правда, мне думается, что масла в огонь подливали мои родители: стоило ребёнку, например, переполнившись впечатлениями, устроить истерику – как они мне сообщали, что он не вполне нормален, и вообще, это всё гены сказываются, и я с ним ещё наплачусь. А мне от его непрекращающейся истерики самой плакать хотелось, и я забывала, что ребёнку нужно сбросить напряжение в слезах или беготне. И потом – родители всё-таки детей воспитали, а у меня пока всего один.
Когда он орал как резанный «Хочу!», «Дай!», «Пойдём!» – я, поуговаривав его некоторое время, тоже начинала кричать – а куда деваться? Мы воевали практически за всё (пойдём, помоем ручки! Не хочу! Объясняю, что руки мыть надо, говорю, что если не помоет – не дам есть, потому что грязными руками нельзя – крики, замахивания). И это при том, что я была нестрогой мамой: не заставляла «есть, что дают», соглашалась, что можно погулять ещё, если домой не хочется… И вот поди ж ты: предлагаю сделать что-то совершенно обычное, а мне в ответ одно «нет!». Уже не знала, что и делать, но одно чувство у меня было чётким: он меня не воспринимает, как маму. Впрочем, его био-мама мамой и не была, так что откуда ему и брать нормальное отношение.
Самыми сложными были две вещи: утешать его, когда плачет, и говорить что-нибудь ласковое, когда противится. Он же плакал, когда твердил, что не будет чего-то (опять!), и я уже психовала и говорила: «Не подходи ко мне!» А тут нужно было подойти и утешить. Первые несколько раз он меня всё отпихивал, ругался. А потом я как-то сама смягчилась, что ли. Стало нормальным подойти и утешить своего ребёнка, раз уж он плачет, и пусть он сколько угодно будет неправ. После этого стало понятным, что нужно сначала подойти, присесть на корточки, улыбнуться… и раздражение куда-то испарялось. Теперь уже совсем просто, когда он швырнёт сандалик в раздражении от того, что он голоден, а дома почему-то нет куриной ножки, выдохнуть и пойти утешать. «Ванечка, ты голодный?» Сумрачный кивок. «А хочешь, мы с тобой пойдём блинчики покушаем? Они тоже с курочкой!» «Нет, не пойду, я здесь буду! Не хочу домой!» «Ну, хорошо. Хочешь, я тебе блинчики вынесу и поставлю на крылечко? И тебе не придётся заходить в дом». И всё это – поглаживая его по спинке. Деткин успокаивается, съедает блинчики и перестаёт психовать, а мне тоже хорошо – оттого, что справилась. И нервов как-то тратится гораздо меньше. Практически совсем не тратятся! :)
И знаете, вот Вы говорили про привязанность к ровесникам, вместо привязанности к родителям – сдаётся мне, она у него была. Допустим, шли мы в магазин, он встречал девочку из своей группы, и: «Мама, я буду с Алёной, а с тобой я идти не хочу, ты мне сама всё купишь!» Мы живём в деревне, здесь дети гуляют практически самостоятельно, взрослые могут следить из-за забора, копаясь на грядках. А тут я стала везде ходить с ним. И он мне несколько раз задавал вопрос: «Зачем ты за мной ходишь?» Отвечала: «Потому что мне без тебя скучно, мне с тобой спокойнее и интереснее!» И вот он мне вопрос задавал несколько дней – чтобы получить этот ответ! :) На прогулке ко мне подходит, прижимается и спрашивает: «Ты меня охраняешь, чтобы никто не обижал?» :)
А вот то, что он стал активно собирать модельки из конструкторов сам (раньше всё время я предлагала), и песенки стал сочинять на ходу, да ещё и складно, и игры новые придумывает – это энергия дерзновения? Мне кажется, это она. Что интересно, я тоже стала ему колыбельные и прочие уговаривалки сочинять на ходу, и в рифму! :) И что меня удивило – он стал НАМНОГО спокойнее: с детьми не дерётся, не дразнится, и стал объяснять, что думает и чего хочет. И стал как-то чувствовать других: сейчас если и ударит, то действительно случайно – вчера вот самокат в руках не удержал, мне по ноге попал. И как же просил прощения! А раньше: идёт, руками размахивает, вполне больно ударил, и говорит: «Я же нечаянно!» И вообще очень старается быть послушным – золотой ребёнок! Даже вот живут недалеко от нас дети из пьющих семей – а он с ними в одну группу ходит. Я общаться не запрещала прямо, но старалась ограничить, а он всё равно общался. И эти дети и игрушки его ломали, и палкой ударяли, а он всё равно к ним шёл. Теперь не идёт! Теперь они за ним бегают, а он игнорирует. :)
В общем, ребёнок у меня совершенно замечательный! А вот мне приходилось каждый день читать про жизненно-важную связь, пока не увидела воочию, что она работает. Видели бы Вы, как у меня мама кривится, когда я его утешаю! «Он сам виноват, а ты же его ещё и утешаешь!» Но теперь маму просто не слушать, уже ясно, что она неправа.
Я не успела наделать непоправимых ошибок. И поняла, что как он меня мамой не чувствовал, так и я себя ею не ощущала до конца. Да, знаете, раньше он во сне вертелся так, что ударял ногой/рукой в стену. А теперь спит спокойно, если начинает вертеться, я его беру за руку, или даю ему свой палец – сжимает и успокаивается.»
И история другая
«Кризис привязанности»
Истории из жизни всегда интересны. Это рассказ канадской мамы об одном дне её жизни со своим 9-летним приёмным сыном. Как пример восстановления дисциплины через восстановление привязанности.
Этот день был настолько выматывающим, что в середине я решила записать всё, что произошло, чтобы потом было легче осознать. Когда я начала писать, я озаглавила свой рассказ «Кризис привязанности», настолько была очевидна потеря связи и контакта между нами. Позже я дописала окончание этой истории, окончание, которое заставило меня буквально потерять дар речи, осознавая изменяющую, преобразующую силу привязанности:
… Радио в машине. Я прошу сына приглушить звук. Он переключается на другую станцию и делает громче. Я сама уменьшаю звук, но он снова увеличивает громкость.
… В магазине. Я прошу его не толкать тележку самостоятельно, потому что когда он это делает, он толкает её туда, куда ему вздумается, выписывает разные фигуры, что до слёз пугает его младшего брата (который сидит в тележке). Через несколько минут рука сына ложится на ручку тележки, между моими руками. Я повторяю, чтобы он не толкал тележку. Он отвечает, что всего лишь хочет положить руку, и тут же начинает толкать тележку.
… Обратно в машине. Сын садится впереди, прекрасно зная, что ещё не имеет права ездить на переднем сидении.
А вчера он открывал и закрывал окно в машине: вверх-вниз, вверх-вниз. Я просила не делать этого, потому что таким образом уже был сломал механизм закрывания у другого окна. Сегодня он снова делает это, вверх-вниз, вверх-вниз.
Он что, забыл??
И в машине непрерывная, непрекращающаяся бессвязная болтовня… «мам, смотри сюда»… «мам, смотри туда»… «мам», «мам», «мам»… цепочка на лицо, цепочка на нос… глупости.
По дороге домой я прошу его убрать рассыпанные по всей машине фигурки лего. У него есть специальный рюкзак для них, который тоже валяется в машине. Когда мы приезжаем домой, сын тут же бежит во двор прыгать на трамплине, а лего так и остаётся валяться в машине. Я зову его и спрашиваю: «Что я попросила тебя сделать?», он отвечает: «Убрать лего». На его лице самодовольная ухмылка и убирать фигурки он явно не торопится. Я в бешенстве ухожу.
… Я поднималась по ступенькам в дом, приговаривая ругательства. Я села за компьютер, чтобы всё записать и немного отвлечься. Что мне делать? Как мне это пережить?
… В конце концов, где-то минут через 10, мне удалось почувствовать маааленькую теплоту в своём сердце. Я подумала: «Он всего лишь ребёнок. Он растерян, потерял контакт со мной и с самим собой, раздражён и, скорее всего, встревожен из-за разногласий и ссор. И он понятия не имеет, как выбраться из этого состояния». Ко мне начало возвращаться сострадание.
В это время в комнату вошёл мой ребёнок. Он выглядел, как потерянный щенок. Он напомнил мне себя маленького и я нашла достаточно теплоты, чтобы сказать: «Ты похоже, чувствуешь себя не в духе.» – Кивок – «Ты знаешь, я иногда чувствую себя точно так же.»
Я предложила ему принять тёплую ванну с пеной и немного побыть в одиночестве, чтобы собраться с мыслями. Он согласился. Я обьяснила, что любому человеку, когда он не в настроении, надо спокойное время наедине с самим собой. Кто-то предпочитает почитать книгу, кто-то сходить на прогулку, а я, например, люблю принять ванну. Это просто часть человеческой натуры. Он залез в ванну. Я зажгла свечу, заварила чай, включила спокойную музыку. Мы немного поговорили. Не о проблемах, а обо всём что в голову придёт.
Это было очень трудно для меня: сдвинуться из состояния нежелания видеть его, до состояния желания позаботиться о нём. Мне пришлось собрать внутри себя всю любовь к своему сыну. Вначале, я даже не могла представить, что мне когда-нибудь захочется переживать за него, но как только моё сердце смягчилось и я смогла спокойно поговорить со своим ребёнком, мне снова захотелось заботиться о нём. Кризис привязанности прошёл.
Мой сын пробыл в ванной около 20 минут. Когда он вышел,он сразу же сел за домашнее задание (я не сказала ни слова!) и сделал всё на отлично. Затем он пошёл в машину, собрал всё лего в рюкзак и отнёс в свою комнату. И до самого вечера мило играл со своим младшим братом.
Как пишет в книге «Держитесь за своих детей» Гордон Ньюфелд:»В проблемных ситуациях надо увеличивать близость, а не уменьшать её. Но чтобы ребёнок захотел отвечать на приглашение, в родителе должна появится воля к восстановлению контакта. Когда желание близости появляется в родителе, то первым шагом будет восстановление привязанности."
