Четвёртый день: чёрное или белое 🥰😭

Вроде бы прошёл один день, но по ощущениям, как будто два, настолько сильно его начало отличается от завершения дня...

Все мы привыкли начало дня считать тогда, когда уже светло и мы просунулись после хорошего крепкого сна, но для меня день начался с нулей. В 00:00 календарь перескочил на следующее число, а я все ещё занималась своими процедурами: молокоотсос — стерилизация — перевязочная и прочие интересности больницы.

В больнице можно выжить и вылечится только если придерживаться одного правила — фразы пингвинов из Мадагаскара: «Улыбаемся и машем, парни. Улыбаемся и машем» 😘. Именно с лучезарной улыбкой на лице я и сделала свой день даже без обезболивающих уколов: и чудаковатая бабушка не взывала меня к терпению, и без обезболивающих жилось некритично, и даже через боль (не связанную с грудью) сцеживалась ради дочери. Персонал в этот день попался хороший — тут тоже как русская рулетка, то ничего, то выстрелит. И чтобы хоть как-то сгладить мое послеоперационное состояние я решила, что нужно заряжать и других людей позитивом, поэтому я всегда улыбаюсь медикам, даже когда мне хамят, заходя в столовую обязательно пожелаю всем приятного аппетита, и все в таком репертуаре 🥳.

Идя… Нет, еле передвигаясь по общему коридору, то и дело придерживаясь об стенку, я не чувствую неловкости, если вступлю с кем-то в разговор по пути.
И тем самым поняла, что несмотря на весь душевный апокалипсис, который мне пришлось пережить, меня окружают хорошие люди. Именно так я и «подружилась» с целым отделением 🥳.

Да и вообще, БСМП ещё дышит не от количества шприцов или наличия врачей, БСМП живёт пока в ней есть человек, который помогает другому человеку, и это далеко не всегда доктор.

Так, окоченев вчера в своей палате, я вышла в общий коридор, как тут же прижалась к стене, пропуская каталку, на которой лежал пожилой дедушка, в операционную. Везли ее со скоростью света мужчины, а в хвосте бежал дежурный врач с медсестрой. И эти мужчины не были сотрудниками или студентами, они приходились обычными пациентами, которые так же лежат здесь, а некоторые даже после операции. Пролетев мимо меня, я отпрянула от стены и подумала, что если меня попросят вспомнить БСМП, конечно мои мысли сначала забегут в период, когда мне было плохо, но все-таки бальзамом для этих воспоминаний станут такие моменты с приправой человечности. Как же верно сказано всё-таки «человеку нужен человек» 🙏✍🏻...

Возвращаясь к нулям… И вот, когда на часах было уже далеко за «00:00» 🕰, а спать почему-то не хотелось, я решила переместиться в коридор, чтобы погреться. Помимо того, что я замёрзла, мои мысли охладил ещё и тот факт, что по моем лечащему врачу заведено уголовное дело по факту смерти молодой девушки в стенах БСМП двумя месяцами ранее. К слову сказать, врача я не видела ни до, ни после операции, ни в течении последних двух суток. А когда ещё твоя палата находится в общем коридоре рядом с операционной, то волей не волей мысли сгущаются. Поэтому самым верным решением я посчитала выход из палаты в коридор, где было намного теплее. Там я и столкнулась с Сашей — тем самым мужчиной, который мне помог с чаем и сахаром в первый день после операции.

Перебросились парой фраз, я предложила угостить кипятком, так как у меня появился электрический чайник вместо кипятильника. Последний поплавился. И простояли мы так и проболтали до пол второго ночи, попрощавшись, я отправилась спать в хорошем настроении, хоть и узнала не самую весёлую информацию о нашем крыле: как оно строилось, то, что мы ещё очень хорошо «живём», по сравнению с другими отделениями, про нарушение пожарной безопасности и про людей с «кукушкой» в палатах, ну и прочие вещи.

Ночь прошла достаточно тяжело, пол ночи я не могла уснуть из-за дичайшего холода, который пронизывал тело, сквозь два одеяла и приличный слой одежды, а другую половину ночи я плохо спала из-за того, что боялась пропустить онлайн-запись к врачу. Нужно было записать на январь детей к неврологу планово, а там целая эстафета, чтобы попасть к желаемому доктору.

С утра я осознала, что судорога, которая готова была разорвать мои икры два дня, сошла на нет и теперь напоминает о себе небольшим послевкусием, а онемений конечностей больше нет. Сегодня был понедельник, а это означало лишь одно — я встречусь со своим лечащим врачом! Впервые! Наконец-то ситуация хоть немного прояснится. Через пару часов состоялся разговор: я задала ему все вопросы, которые записала до встречи, узнала свой диагноз и новость о том, что дренаж мне наконец снимут сегодня и станет полегче. Ещё бы, всегда намного легче, когда из твоего живота не торчит трубка, жидкость из которой собирается в хозяйственную перчатку.

Но я не ожидала, что ее удалят из меня так скоро — буквально через 15 минут я была уже в перевязочной, даже не подозревая об удалении дренажа, так как мне объяснили, что сие действо произойдёт вечером. Уместившись на кушетке, я приготовилась к процедуре и все время ожидания вспоминала своего брата, которому убирали два таких дренажа. Эта мысль меня здорово поддерживала 🥳❤️. Ну и конечно же душевные разговоры с медсестрой никто не отменял, ну не могу я молчать, мне обязательно нужно как-то разрядить обстановку ☺️.

Глубокий вдох и из меня удалили эту вещь 🤢. Правильно говорил Макс, не больно — думала я, но это было дико неприятно ощущать, как из тебя вынимают трубку, которая была вставлена в живот и выводила различную гадость. Шла я после этой процедуры до палаты довольно аккуратно, потому что подкатила тошнота и неприятные ощущения меня не покидали, а скорость шага в разы упала, пару раз пришлось приостановиться, чтобы дать себе передышку.

Половина дня прошла замечательно: общение с людьми из нашего отделения, совместный завтрак и обед, моя лучезарная улыбка стала вызывать позитивные эмоции даже у самых хмурых здесь граждан и в такой обстановке находиться намного приятнее, чем было раньше. А после произнесённого «Приятного аппетита всем» при входе в столовую ловить в ответ эти же пожелания в свою сторону с приправой улыбок — очень приятно, сразу становится тепло на душе и все неприятное остаётся где-то там, позади.

Но с какого-то момента мой день разделился на «до» и «после», как «чёрное» и «белое». Так позитивно начавшись ещё в 00:00, ближе к вечеру мое настроение упало ниже плинтуса. Сначала Саша, проходив мимо меня, сообщил, что из двух вчерашних людей, поступивших в реанимацию, один умер — тот дедушка, которого они как раз везли со скоростью света в операционную. Потом проходящие медсестры, перекидывавшись фразами между собой, поведали о ещё одной смерти.

Прошло время и погрузившись в свои мысли до меня резко дошло, как будто сверху чем-то ударили: ведь 30 ноября мог быть моим последним днём. Тогда, когда мне было ужасно плохо: рвало пеной, обезвоживание, не помогало ни одно лекарство (не важно как оно было введено в организм), я помню, как я сказала пару раз фразу своей семье «Мне кажется, я умираю...». Как бы мне не было плохо в течении жизни (а ситуации были разные), я никогда не говорила подобных вещей. Никогда. Но тогда, чувствуя свой организм насквозь, я уверена, что произносила то, что сигнализировал мне он… И если бы не хирургическое вмешательство (каким бы оно ни было), то не было бы этих постов, замер бы мой аккаунт в сети, а Вова с Варей оставили бы о маме только воспоминания. Как резко погрузилась в такие размышления, так же резко меня из них выдернул укол в бок — послеоперационное состояние без обезболивающих давало о себе знать. Тогда я ещё не понимала, что последующие события совсем сравняют мое настроение с плинтусом.

Я думаю, в жизни каждого человека, есть люди, которые способны повлиять на его настроение: для кого-то это друзья, семья, знакомые, коллеги, а для кого-то даже определенные люди в интернете, пускай даже не относящиеся себя к «хорошим знакомым». Вот и у меня так же, всего несколько диалогов, волнение, полученный стресс, который дозировали на протяжении всего дня и мир потерял былые краски. Не все могут относится с пониманием и чуткостью, что человек в больнице. Все четыре дня я жила позитивом, мне так важно было хоть что-то черпать хорошее, что я старалась как могла найти его во всем — можете назвать это розовыми очками. А тут невидимая оправа спала с переносицы, вдребезги разбившись о прочный пол.

Просто хотелось разрыдаться от обиды за то, что некоторые люди совершенно не осознают чувство такта в определённый момент. Больше не хотелось ни действовать, ни шевелиться, холод в душе сразу заморозил и тело, от чего стало ещё печальнее.

Вытягивая из себя нормальную себя, я взяла для Кирилла справку о том, что нахожусь в больнице, чтобы он мог оформить отпуск по уходу за ребёнком. Сходила в ординаторскую с просьбой в очередной нескончаемый раз что-то сделать с батареей в моей палате (так как они постоянно кормили завтраками). Бабулю к тому моменту выписали и я осталась совсем одна, теперь даже ее чудаковатые рассказы не согревали уши. На что мне был дан резкий ответ «Каждый должен заниматься своим делом». Но никто не бежит чинить неработающие батареи у меня в палате лишь потому, что при возведении этого больничного крыла, была нарушена установка батарей, поэтому чтобы тепло было в моей палате, надо отключать весь коридор.

За меня уже стали беспокоится все, что сплю и нахожусь в дубаке: и уборщица, и женщины из многих палат, которые ходили и просили, чтобы меня перевели куда-нибудь, ведь только моя палата такая холодная, а в других можно спокойно найти свободную койку без проблем. В итоге, я ещё раз поднялась в ординаторскую к своему лечащему врачу с просьбой о переводе и тут опять отказ — не положено, 5 палата не за ним закреплена, 12 — под мою болезнь не подходит. Опять отказ, я расстроенная вернулась в ледяные покои. Мне настолько было фигово из-за отрицательных эмоций, что разболелись швы и решено было прилечь.

С холодным ногам, под тремя парами носков и двумя одеялами я лежала, накрывшись с головой, через какое-то время зашла знакомая женщина и обалдела, что я ещё не ужинала. Видимо от расстройства я совсем потерялась во времени и не слышала, что зовут есть. Только благодаря ей мой желудок не осталась голодным. И хоть я трапезничала уже одна в пустой столовой, ко мне подсели знакомые женщины, которые предложили замутить вот какую фишку: после обхода закрыть свою палату (у меня есть ключ, так как я осталась одна) и придти переночевать к ним, постельное белье мне перенести помогут и застелить тоже — я после операции этого сделать не смогу. Дальше по плану нужно было предупредить дежурившую медсестру, что я и сделала, услышав добро и предупреждение, что если ночью кто-то поступит, то меня сгонят обратно. Перспектива не обрадовала, я вернулась обратно в холодную и пустую палату, на автомате сцедила Варе молоко и погрузилась в телефон, руки окоченели, но их температура явно подходила под мое теперешнее настроение.

Вечерний обход. Влетел мой врач, я даже не сообразила сказать ему о моем физическом состоянии и о снятии дренажа, только кивнула, что все ок — я не нытик, боль терпеть могу. Он потрогал батареи, остановив свой взгляд на моей магистерской диссертации. Пробежался по ней глазами, ещё раз дотронувшись до батареи, и я так поняла, что он будет думать, что со мной делать в этой палате, так как я ему ещё раз сказала, что замерзаю. Уже в дверях прозвучал мой вопрос ещё раз про 12 палату:
Я: Может всё-таки рассмотрите вариант 12 палаты?
Он: Нет!
Я: Почему? — на каждую фразу выдавливая улыбку из себя, нужно поддерживать созданный образ, а то ещё вколот укол от хандры.
Он: По-то-му!

Все, конец обхода. Он сегодня дежурит, мне лучше не менять своё место ночлега, а раз щупал ещё раз батареи, возможно подумает, куда меня перевести. И укол от хандры я всё-таки накаркала — чуть позже сделали мне болючий укол с фразой «доктор прописал» 😪.

Пост дописан, а ложиться спать страшнее, чем тогда, когда твоей соседкой была странная бабулечка. Я одна в пустой палате, которая расположена в самом конце крыла перед операционной и дальше выход в другое крыло. Настоятельнее советы взять ключ и закрыться в палате навевали предостерегающие мысли, а абсолютная тишина, впервые воцарившая в коридоре, для меня лишь сгущала краски. Эх, а ведь ещё нужно вылезти из под одеяла, под которым и так хорошо потряхивает от холода, несмотря на наличие всей имеющейся одежды на мне.