Так вот, сразу после РИМА я увидела: кучу поп и спин вокруг какой-то лужи, ямки, выемки в камнях… тихий говор и ОЧЕРЕДЬ… Да, это был источник.: железная труба, воткнутая в скалу, из которой весьма сдержанной струйкой писяло, булькало и весело искрилось самое большое богатство в Крыму- вода.
Сталкер занял очередь, а я, собрав остатки сил, вползла в беседку. Видимо глядя на выражение потной, осунувшейся морды, или просто потому, что ту все мирно и благостно, как и на любом эксклюзивном водопое, народ подвинулся, и я упала на лавк.
Следующие 5 или даже 10 минут я краем уха слышала, что люди все подходят и подходят. Из-под почти обвалившихся век, замечала, что кто-то, набрав воды, прощается с кем-то, отдельные личности и целые компании мигрируют мимо вверх и вниз, кто налегке, кто с чувалами и гитарами.
Заглядывают через попы и спины в котлованчик с заветной трубой – им легко наливают по кружке. Никто не сердится, не бурчит, типа, в очередь – уже дошли, спешить некуда, вода- дело святое… Говор разный, тут и украинцы, те, которые малороссы и заподенцы, и россияне: москвичи, питерцы, вологжане, костромчане, пскопские – и все это перекликается и гомонит со своими интонациями, гласными, ударениями, словосочетаниями…
Вроде все понятно, но начинаешь понимать, как оно было в… Вавилоне…
А я? Я же слухач, мне становится все больше интересно, и вот, я уже отодвигаю свою растрепанность душевную и телесную разобранность в сторону, и начинаю впитывать слова, звуки, обороты, жесты, как губка, потерявшаяся в пустыне в позапрошлом году, и только теперь попавшая под дождь.
Сталкер, заняв очередь, практически немедленно ввинчивается в какой-то уж совершенно небывало колючий кустарник, и умеренно шумит то тут, то там, в таких непролазных дебрях (как потом оказалось, он углядел созревшую ежевичину), что люди, кто не видел, как он туда просочился, нервно передергивают плечами, типа, что за зверь шерудит. За стеной колючек и листьев, сильно напоминающей сказку о спящей красавице с ее страшным барьерным лесом, его совершенно не было видно, пока он не решал, что больше ягод в руку не влезает, а вторая рука нужна, что б не свалиться- обрыв, все-таки.
Я вслушиваюсь в людей и пропускаю момент, когда снизу влетает толпа (из 3-х) детей и вслед за ними неспешно и уверенно поднимаются их папо-мамы. Дети начинают мотаться между ждущее-отдыхающими с воплями и смехом, а я понимаю, что эти мелкие монстрики весь этот путь, который я едва прошкандыбала, вот так же неугомонно пробежали, нарезая круги вокруг родных, как молодые спаниэли. Аж позавидовала. Со вздохом говорю, тихо так: «Как жарко…»
Если бы я знала, что за этим последует, я бы попридержала губы. Руками. Девочка лет 5-6ти протиснулась в толпу набирающих воду людей с немаленькой походной железной кружкой – ей охотно ее наполнили и (кто ж знал, что в таком гомоне она меня услышала, там не только энергия, там и уши собачьей чуткости) со всего маху выплеснула эти почти поллитра на меня….
А я, а что, я? Я завизжала! Предупреждать надо: ледянючая, колючая, как минералка, волна воды прокатилась по моей остекленной очками несчастной морде и немедленно стекла во все впадинки худого, складчатого как у лысого шарпея, разгоряченного тела. Через пару секунд я пришла в себя и с минуту смотрела на маленькое, лучащееся от веселья синеглазое личико и слушала хохот, по –моему смеялись даже попы. «Еще?»- искренний интерес под длинными пушистыми ресницами. «Н-не, спасибо, я подожду очереди» «А попить принести?» Я задумываюсь, а люди уже передают кружку со свежей водой, из рук в руки, через головы и плечи. Я не успеваю отказаться, и только сделав первый глоток, понимаю КАК Я ХОТЕЛА ПИТЬ! А еще я понимаю, что Соня была права – свеженалитая вода из этого источника, ну и что, что непонятная труба из скалы, настолько отличается по вкусу от той, которую доносили до лагеря, насколько отличается водопроводная вода в Питере от нашей, сырой горько – соленной из-под крана в Мариуполе. Никакая минералка в бутылках не идет в сравнение – отдыхает, нервно курит в углу папиросы «Охотничьи» и давится завистью и горьким, дерущим горло дымом. Эта вода… Я простила все: жару и пыль в глотке, бесконечный подъем и продирание по корням и веткам, вверх, в заветному Риму, усталость, кружащуюся голову… все. ОНА того стоит. Эта вода.
… Дальше есть...
