Пап, ты знаешь...

Пап, ты знаешь, мне до сих пор кажется что ты ушел не на всегда...

Сегодня в три утра я сидела на балконе и пила чай с мороженным потому что спать в такую погоду мой организм отказывается. Нахлынули воспоминания о такой же жаркой ночи двенадцать лет назад.

Стояла июньская жара, такая как сейчас, пух залеплял и рот и нос. Асфальт плавился под ногами.

А я беззаботная шестнадцатилетняя девчонка бегаю по городу ищу платье на выпускной. Экзамены почти за плечами в голове пусто. Папа звонит каждый день с работы спрашивает как я сдала экзамены, гордится, потом хвастает на работе.

Помню как возвращаюсь домой, мама моет полы, как-то особенно суматошно, бросает в одном месте, бежит на кухню начинает что-то мыть там. Я не сразу замечаю то, что это как-то не нормально выглядит. Спрашиваю, — «Мам, ты чего?». Мама не плачет, а как-то задумчиво, говорит, — «Знаешь, звонил участковый, сказал что с папой что-то случилось, скорее всего умер, но я не поняла участковый врач или участковый милиционер». «И это главная проблема, кто он врач или милиционер?», — говорю я, и падаю на колени перед иконами и плачу, молю, прошу только о том, чтобы он был жив, пускай эти слова будут ошибкой.

И знаешь у меня так бывает, иногда, когда я прошу в молитвах о чем-то, где-то на подсознательном уровне понимаю, что ответом свыше будет «нет», это прям такое леденящее чувство словно ниточка обрывается.

Потом на наши плечи ложится груда забот, но я уверена это всего лишь три дня, до похорон, их надо пережить, просто сделать все что от тебя требуют. Вкус валерьянки запитой карачинской, когда ходишь и икаешь валерьянкой. Я твержу все три дня девиз Скарлет Охары: «Я не буду думать об этом сегодня. Я подумаю об этом завтра»

Жара… Куда деваться от жары? Смрадный запах. Привезли гроб. Я отказываюсь узнавать в этом раздувшемся теле с зашитыми губами и глазами, с голубеньким пакетиком «маечкой» под затылком, на котором собирается сукровица, своего золотого папочку.

Почему этот неизвестный человек должен лежать в нашей квартире всю ночь? Вокруг гроба сидят папины братья, и племянники все как и он высокие, крупные усатые и рыжеволосые и плачут. А я не плачу, я икаю валерьянкой и бегу во двор в три утра, и так же как сегодня сижу и дышу душным рассветом завтрашнего дня, понимая что в этот день я навсегда стану взрослой, потому что мне придется наконец подумать об этом СЕГОДНЯ.

Пап, ты знаешь, мне до сих пор кажется что ты ушел не на всегда...

И знаешь у меня растет сынок, кажется он как и ты будет высоким и рыжим, хотя нет ты говорил, — «Не рыжий я, а золотой». Так вот он будет высоким и золотым… как ты...

Люблю тебя папочка...

Твоя Шурочка...