Наш долгий путь домой или 2 месяца борьбы

В реанимации новорожденных меня очень пугал местный специфический запах. Казалось, именно так пахнет страх, горе, отчаяние – запах лекарств и спирта для дезинфекции рук в душном спертом воздухе. Только в этом отделении было легко осознать, что смерть это не просто страшное слово. На стенах висело множество икон, а гнетущую тишину нарушал лишь писк датчиков, шипение аппаратов искусственной вентиляции легких и разговоры врачей. Они почему-то всегда переговаривались очень тихо, полушепотом. Дети здесь не плакали.

Посещение для родителей было всего два часа в сутки, с 2 до 4х. Ещё лёжа в обсервационном отделении после родов, я целый день ходила около этой белой пластмассовой двери, которая отделяла меня от моего ребёнка. Вслушивалась в разнообразные звуки аппаратов, которые поддерживали жизнь лежащим здесь малышам, пыталась сквозь щель увидеть кувез Алисы, или, если повезёт, услышать разговор врачей или сестёр. Так потянулись первые дни после родов, каждый час из которых казался мне вечностью. Во время посещения врачи организовывали обход, чтобы рассказать родителям об изменениях, произошедших за сутки. Увы, прогнозы были неутешительны. У Алисы обнаружили двустороннюю пневмонию, которая оказалась устойчива к большинству антибиотиков. Из за глубокой незрелости ЖКТ дочку не кормили, питание она получала с помощью капельниц, по вене. Она сбросила вес с 1130 до 1008, и выглядела совсем как неживая – такая маленькая, опутанная проводами и капельницами, она практически не шевелилась. Иногда моя малышка пыталась плакать, тогда сёстры давали ей пососать ватку, смоченную в глюкозе. Жизнь маленького невинного ребёнка была кошмаром, непрекращающимся страданием. Самостоятельное дыхание по-прежнему давалось Алисе слишком тяжело, поэтому она находилась на аппарате CPAP – небольшая маска на носике, которая создает давление и не дает легким закрыться. Это лучше, чем ИВЛ (искусственная вентиляция легких), но хуже, чем просто подача диффузного кислорода в кувез. На третьи сутки жизни мы пригласили священника и покрестили ребёнка. В этот день она впервые приоткрыла глаза.

Если честно, я уже не очень хорошо помню те ужасные 5 дней в роддоме, которые я провела после кесарева. Каждую ночь мне снился один и тот же кошмар в различных вариантах – приходит врач и сообщает, что моего ребёнка больше нет. Про выписку особо говорить не буду, об этом было подробно в предыдущем посте. И после возвращения домой я каждый день продолжала приезжать в реанимацию. Разговаривала с малышкой, держала за ручку, гладила по голове. На 9 день я узнала, что дочь сняли с аппарата, она задышала сама. Не передать словами, как я была рада – значит, не всё так плохо, значит, она борется за свою жизнь. В эту ночь мне перестали сниться кошмары.

В реанимации мы провели 22 дня. Постоянные капельницы, сочетания различных антибиотиков (пневмония была очень жесткая), капали плазму, лечили ЖКТ, и где-то через 10 дней жизни Алиса начала кушать, вначале по 2 мл за раз, потом этот объем постепенно расширили до 20. Я сразу записалась на молочную кухню и стала приезжать к 8 утра, чтобы сцедиться к первому кормлению и до конца дня успеть оставить молоко на весь день. Не знаю, как у меня так вышло, но за месяц объем молока за одно сцеживание удалось увеличить до 160 мл. Его было очень и очень много, я замораживала, а когда места в морозилке перестало хватать, решила попробовать стать донором грудного молока. Оказывается, это очень популярно. Спасибо сайту , за пару дней меня нашла мама 4х-месячной малышки и я стала передавать молоко ещё и им.

24.06 с весом 1400 нас перевели в детское отделение. Там разрешалось находиться с ребёнком с 8 до 16 часов. Вначале я просто кормила её через зонд, потом постепенно научилась менять памперсы прямо в кувезе, обрабатывать складочки.

Первая фотография в детском отделении. Вес 1400, разрешили принести одежду из дома. Кушает через зонд сцеженное грудное молоко.

Когда вес стал побольше, медсестра показала, как достать ребенка и переодеть на пеленальном столике. Через две недели Алиса стала самостоятельно сосать из бутылочки. Я прикладывала её к груди, но из-за малого веса долго держать не разрешали, чтобы дети не устали и смогли доесть свою норму молока за один раз.

Дышала дочка хорошо, но кислород по прежнему продолжали подавать в кувез через эту желтую трубочку.

Папа впервые взял Алиску на руки. Вес 1650.

Предугадав стандартный вопрос от многих людей, кто знакомится с нами впервые, отвечу сразу — мужу 28, я знаю, что он молодо выглядит)

На голове — катетер для постановки капельниц. У таких маленьких детишек на ручках найти вену очень трудно, поэтому ставят на такие места, где вены больше доступны врачам и катетер не будет мешать ребенку.

А это первый день без кувеза — с весом 1950 нас перевели в обычную кроватку.

А эта фото — за день до выписки. Из диагнозов было: Внутриутробная генерализованная инфекция (пневмония, НЭК), синдром апноэ, переходящая ишемия миокарда, желудочно-кишечное кровотечение, внутриутробная гипоксия 2, анемия недоношенных, ретинопатия 1 стадии с минимальной активностью. Из диагнозов сейчас осталась только анемия. Я искренне надеюсь, что моя малышка сейчас и в последствии ничем не будет отличаться от детишек, рожденных в срок. Сейчас ей фактически 2 месяца, по гестации 0, но она уже уверенно держит голову и пытается следить глазами за предметами, наверное, развитие на месяц, я честно говоря не знаю как надо считать. А ниже фото с выписки — был солнечный теплый день, были мои любимые лилии)

Извиняюсь за качество некоторых фото, скачивала с телефона.