Психология детской игры

Честно говоря, эта информация полностью перевернула моё представление о детской игре и игрушках. Делюсь с вами)

Взято из лекции Смирновой Е.О. (детский психолог, научный руководитель УМЦ «Игры и игрушки»)

Детская игра – это некая необходимость, которая обуславливает весь ход психического развития ребёнка.

«Как будто»

Игра – это та деятельность, которая связана с построением некоторой воображаемой ситуации, когда реальное и воображаемое (подозреваемое, предполагаемое) действия расходятся. То есть, когда ребёнок не просто действует с предметами, а когда за этими действиями стоит какой-то другой план. Детские «понарошку» и «давай, как будто» – это ключ к пониманию игры, а также «зародыш» самостоятельной мысли и внутреннего плана действия.

В создании воображаемого плана действий ребёнок опирается на действие с реальными предметами – он должен что-то держать в руках. Но это «что-то» приобретает совершенно другое значение. Допустим карандаш или любая палочка. Ребёнок отлично понимает, что это карандаш, но он придаёт этому карандашу другое значение и говорит: «Давай-ка, это будет ракета». И он уже не рисует этим карандашом, а изображает, как «ракета летит» вверх. Или: «Давай, это будет градусник». И он уже действует с этим карандашом не как с ракетой или карандашом, а как с градусником – «измеряет» температуру, потом смотрит, что получилось. Этот карандаш может быть и ползающим червяком, и прыгающим человечком, и режущим ножом, и флагом. То есть, переименование предмета и придание ему нового смысла порождает совершенно новую ВООБРАЖАЕМУЮ ситуацию, в которой этот предмет приобретает совершенно не свойственную ему другую новую функцию. При этом действие с этим предметом идёт не от самого предмета, а от собственной мысли ребёнка.

Период от 3-х до 7-ми лет предрасположен к тому, что дети создают воображаемые ситуации, погружаются в них и проживают их очень эмоционально. Ребёнок очень легко переименовывает предметы, видит в одном другое и верит в это. Для него воображаемая ситуация так же эмоционально значима, как и реальная. Но это отнюдь не значит, что он не делает грань между реальностью и игрой – выражение «как будто» как раз и говорит о понимании ребёнком этой грани.

Приобщение к игре

Способность переименования предмета и создания воображаемой ситуации сама собой не появляется, к игре необходимо приобщать, т.е. открыть этот новый способ видения окружающего мира. Ребёнок с которым никто никогда так не играл, никогда сам так не заиграет. Если раньше такие дети были в основном в детских домах, то сейчас, увы, всё чаще вырастают дети, которые не понимают, что такое «как будто» и «понарошку».

В возрасте 2 года детская игра имеет реалистичный предметный характер (ребёнок кормит куклу, причёсывает её, одевает-раздевает, укладывает спать) и вроде бы играет, как говорят взрослые. Но это игра не совсем та игра, о которой мы сейчас с вами говорим. Потому что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО кормит куклу. Никакого второго плана за этим нет. Он ничего не воображает, ничего не представляет, всё делает «взаправду». У некоторых детей игра такой и остаётся, если им не показать возможность перехода в новую воображаемую реальность. То есть, например, если нет ложки, то показать, что куклу можно кормить не только ложкой, но и палочкой. Или предложить угостить её конфеткой. Сначала дети напряжённо к этому относятся. Они не понимают, как можно угостить конфетой куклу, если этой конфеты нет, или бегут на кухню за настоящей конфетой. Взрослый же показывает, что конфетой может быть вот эта бумажка. А потом показать, что конфеткой может быть не только эта бумажка, но и кусочек другой бумажки, и шарик, и пуговица и т.д. И что супчик можно варить из всяких там бумажек, колечек, кружочков, палочек, кусочков ткани и других предметов-заместителей, то есть предметов, замещающих ТО, ЧЕГО НЕТ. Ребёнок сначала подражает, а затем начинает вносить что-то своё. При чём поначалу игровое (воображаемое) и реальное название предмета у ребёнка одно и тоже. То есть, например, он «варит» супчик в кастрюльке из бумажек, а когда его спрашивают «что у тебя там варится?» отвечает «бумажки». Тут в его сознании возникает противоречие – вроде как я варю суп, а в нём какие-то бумажки, какая-то «нестыковка». А затем возникает понимание: раз мы действуем с этим предметом, как с супом, то, наверное, это может быть супом. И через какое-то время ребёнок начинает в этом предмете видеть не его реальное значение, а воображаемое.

Для приобщения ребёнка к такой игре очень важно эмоциональная включённость взрослого, а не сухое повествование «давай, это у нас будет ложка». То есть, у нас должны быть эмоции, сопереживание этой кукле, мы сами должны верить в это, и тогда ребёнок тоже заражается это верой и вступает в новое воображаемое пространство игры.В этом планелучшими учителями игры выступают старшие дети (безо всяких педагогических приёмов и актёрского мастерства).

Об игрушках

В возникновении игры очень важны игрушки. Но, увы, сейчас большинство игрушек, предлагаемых детям, совершенно не пригодны для детской игры и даже её убивают, сводят её функцию к простым манипуляциям.

Через игру и игрушки ребёнок, во-первых, осваивает окружающий мир: предметный мир – свойства предметов (форма, величина, цвет и т.д.) и социальный мир – нормы и стереотипы, существующие в обществе.

А во-вторых, через игрушки ребёнок выражает самого себя, свой внутренний мир. Любое событие в своей жизни он проигрывает, прежде всего, в игрушках. Он проживает свою жизнь, воспроизводя какие-то фрагменты своего опыта, на игрушках. И вот эти игрушки, соответственно, должны быть пригодны для этого. То есть, игрушка должна, с одной стороны, нести какие-то адекватные правильные представления об окружающем мире (предметном и социальном), а с другой стороны, она должна быть открытой для собственного опыта ребёнка, его замыслов. Она не должна навязывать ему определённых стереотипов действий. К сожалению, большинство современных игрушек не отвечают ни той, ни другой функции.

Сейчас очень много, так называемых, интерактивных игрушек. Они сами диктуют способ действия с ними. Например, кукла, которая через каждую минуту даёт ребёнку команды, что с ней нужно делать. Или игрушки, где нужно нажать кнопку и получить какое-то впечатление (крякающая утка, например, или робот, который кружится и поёт песни). Игра с ними сводится к стереотипному воспроизводству одних и тех же действий. То есть, делать с ними ничего не надо. Такие игрушки не позволяют создать какой-то образ или воображаемую ситуацию, и совершенно блокируют активность ребёнка, т.к. позволяют только смотреть на них и потреблять их собственную активность.

Какими же должны быть игрушки?

Если говорит о кукле, то она не должна говорить, кричать, двигаться. Она должна быть простой, без навязчивого конкретного образа. Этот образ должен соответствовать этическим и эстетическим представлениям, принятым в мире, он не должен быть вызывающе уродливым, демонстративно кричащим. Также, он должен быть детским, т.е. соответствовать детской психике. Кукла должна быть такой, чтобы ребёнок мог себя идентифицировать с ней и проиграть на ней то, что его волнует. Увы, подавляющее число кукол изображает взрослых, ну или 15-летних барышень.

Таким образом, главная функция игры – создание воображаемой ситуации, которая отличается от реальности. Создание этой ситуации инициируется взрослым, начинается через использование простых предметов-заменителей (когда в одном предмете ребёнок может увидеть другой) и поддерживается игрушками, пригодными для подобной игры.