Рождественская история

Имбирное печенье

Ее не любили, более того, сторонились… Жителям маленького провинциального городка, таким открытым и разговорчивым, была непонятна замкнутость этой, вполне еще не растерявшей всех прелестей молодости, одинокой женщины. «Надо же, -шептались при виде чуть сгорбленной фигуры острые на язычок соседки, — какая гордая! Слова из нее лишнего не вытянешь. Спросишь что — пожалеешь: взглянет — и душа от ужаса встрепыхнется. А то, бывает, и вовсе не ответит, не слышит будто. Эх, бобылка, одним словом, нелюдимая».
Местные мальчишки улюлюкали ей вслед, придумывали обидные прозвища и даже позволяли себе изредка запустить в спину снежок-другой, за что, правда, тут же бывали выпороты собственными отцами, но это не сбивало их радостного возбуждения, и они, потирая зудящее от меткого родительского ремня место, спешили догнать своих более удачливых товарищей.
Миссис Мей жила на окраине в небольшом, но очень опрятном домике, утопавшем в солнечное время года в яркой и пышной растительности, типичной для этой местности. Она, действительно, сторонилась назойливого общения соседок и не отвечала на нападки маленьких шалопаев, лишь вздрагивала от удара в спину и еще ниже опускала голову, услышав радостный вопль попавшего в нее снежком мальчишки, но не останавливалась и не сбавляла шаг.
Высокого роста, облаченная в грязно-серую накидку и длинную, похожую на мешковину, коричневую юбку, с прямым пробором волос, собранных в тугой пучок, она вполне могла быть незаметной, но… Она держала кондитерскую. Самую лучшую кондитерскую в городке. Никто, кроме нее, не мог испечь таких замечательных коржиков, таких сладких пряников, таких ароматных и нежных имбирных печений! Казалось бы, сладкое дарит отличное настроение и миссис Мей должна была любить хотя бы та часть города, что состояла из истинных ценителей сладостей, но, как часто это бывает, мы едим вкусный пирожок, совсем не задумываясь о том, кто его так вкусно приготовил...
Никто не приходил к ней в гости, да и она сама никого никогда не приглашала. Но однажды… О, это был поистине удивительный зимний вечер: в синих сумерках тихо, крупными хлопьями, падал снег, в комнате весело потрескивали дрова в камине, освещая лишь небольшую часть комнаты. Миссис Мей, устало склонив голову, сидела в кресле. Ее лицо было грустным, глаза печальными… И тут в дверь тихонько постучали. Миссис Мей взрогнула и будто очнулась от своих невеселых мыслей. На пороге стоял смущенно улыбающийся мужчина, державший за руку маленькую девочку, пяти-шести лет. 
-Чем могу быть обязана? — недовольным тоном осведомилась хозяйка.- По-моему, сейчас не лучшее время для визита, вам так не кажется?
-Простите, простите ради Бога, миссис Мей!-торопясь заговорил гость.- Я понимаю, что уже поздно, но моя дочь очень просила… Понимаете, она очень хочет имбирное печенье, и я... 
-Кондитерская откроется завтра в десять! — крикнула женщина и захлопнула входную дверь. Подойдя к столу, она с ожесточением принялась месить тесто для завтрашних печений и коржиков, время от времени поправляя выбивавшуюся из прически непослушную прядь.
День выдался тяжелым, от покупателей не было отбоя, поэтому к вечеру миссис Мей без сил опустилась в свое старое продавленное кресло, но побыть в тишине ей не удалось, так как в дверь кто-то постучал. Вздохнув, женщина встала и подошла к двери.
-Как, это опять вы? Я же сказала, что...
-Простите, простите, вы нас вчера неправильно поняли! Пожалуйста, не закрывайте дверь, я вам все объясню! — на пороге стоял все тот же мужчина с девочкой.
-Что вам от меня нужно? — строго оглядев странную парочку, спросила хозяйка.
-Понимаете, моя дочь, она хочет научиться у вас печь имбирные печенья. Вот я и подумал, что...
— Почему я? Почему вы решили, что я буду тратить свое время на вас?
— Потому что только у вас получаются такие же печенья, как у моей мамы, — сморщив носик, проговорила девочка.
— Так вот пусть твоя мама и печет для тебя, причем тут...
— У нас нет мамы уже больше года, — торопливо проговорил отец, — поэтому я и подумал...
— Проходите, — женщина посторонилась, пропуская в дом нежданных гостей. -По-моему, в приготовлении имбирного печенья нет ничего сложного.
— Как у вас вкусно пахнет,- заявила девочка, стягивая с себя шапку. — Меня Диной зовут. Понимаете, у меня не получаются печенюшки, а я уже целых четыре раза пробовала. Но в первый раз я забыла добавить имбирь, в другой — из печений вышли одни уголечки, а потом… Потом просто было что-то не то… А разве может быть настоящим Рождество без елки, вертепа с Младенцем и тарелки с имбирным печеньем?
— Хорошо-хорошо, — поморщилась миссис Мей, — сегодня ты будешь только наблюдать за моей работой, а завтра станешь мне помогать. Но предупреждаю: я терпеть не могу пустой болтовни, поняла? Сиди тихо, как мышка.
— Я буду, как мышка, обещаю-обещаю, только научите меня! — радостно воскликнула Дина. 
И правда, девочка не произнесла ни единого слова, хотя весь ее вид выражал крайнее нетерпение и желание приступить к готовке немедленно. Время от времени она взмахивала руками и болтала ногами, но слезть со стула так и не решилась.
— Ну вот. Пробуй, — миссис Мей протянула поднос с еще горячим печеньем.
— Мм… Как мамино, вкусное,- заявила Дина, отправляя в рот очередную порцию превосходной выпечки.
— До свидания. Завтра прошу не опаздывать.
Миссис Мей открыла входную дверь и выпроводила гостей. Проходя мимо столь негостеприимной хозяйки, мистер Рейн вдруг обратил внимание на ярко-синие глаза и смутился. Странно, в них была такая нежность! А может, только показалось?..
Вечером следующего дня Дина и миссис Мей старательно взбивали яйца, вымешивали глазурь и вырезали из теста фигурки.
— Как ваше имя, миссис Мей? — спросила Дина, старательно ссыпая муку в плошку.
— Кэти. Кэти Мей, — последовал, как всегда, короткий ответ.
— Какое красивое имя, правда, папа? Так звали нашу маму. А скажите, — не унималась девочка, — правда, что вы выгнали своего мужа из дома? Мне Симус сказал. Он, конечно, врун большой, но… А правда, что у вас никогда не было ребенка, потому что вы терпеть не можете детей? 
— Дина! Что ты себе позволяешь! -испуганно вскочил мистер Рейн.
Миссис Кэти Мей нахмурилась, впрочем, не обращая никакого внимания на отца девочки:
— Нет, у меня были и муж, и сын. Они утонули позапрошлой зимой… Послушай, Дина, глазурь должна быть на печеньях, а не в животе у маленькой девочки. Итак, завтра, Дина, ты будешь печь сама… Мистер Рейн, кто позволил вам взять в руки эти инструменты?!
— Простите, Кэти, я хотел всего лишь починить эту игрушку, -и мистер Рейн повертел в руке небольшую шкатулку с вырезанной сбоку надписью «Роби Мей».
— Не смейте! Не смейте трогать то, что вам не принадлежит! — миссис Мей отскочила от стола, где полминуты назад старательно месила тесто для коврижек. Сверкая глазами, она выхватила игрушку из рук опешившего мужчины:
— Вон! Уходите вон и больше никогда не появляйтесь здесь!!! Вы не имели права это трогать! Не имели права! — и она вытолкала удивленных и расстроенных гостей из дома. Захлопнув дверь, миссис Кэти Мей прижала игрушку к груди и громко зарыдала.
Уже неделю она не выходила из дома и не открывала свою замечательную кондитерскую. Сидя в кресле у едва тлеющего камина, миссис Мей, прикрыв глаза, о чем-то не переставая думала. И вдруг… Вдруг она услышала тихий стук в дверь. С легкостью вскочив, миссис Мей открыла дверь. На пороге стояла Дина, держа что-то в вытянутых руках.
— Миссис Кэти Мей, я… У меня получилось. Я принесла вам… Вот. Это имбирные печенья. Попробуйте. И знаете… Ведь завтра Рождество… Пожалуйста, давайте встретим его вместе. Я очень хочу. И папа тоже… -девочка вручила ошеломленной женщине поднос с ароматным печеньем. -Счастливого Рождества! — и тихонько вышла.
Миссис Мей прислонилась спиной к закрытой двери и задумчиво улыбнулась. Вдруг она распахнула дверь и крикнула:
— Дина! Дина, вернись, пожалуйста! Вот, это тебе, — женщина протянула девочке ту самую маленькую шкатулку.- Знаешь, она была собственность самого лучшего в мире мальчика… Пусть ей владеет самая лучшая девочка на свете. Счастливого Рождества!..
На следующее утро никто не узнал в весело шагающей с мистером и мисс Рейн миссис Мей. Всем казалось, что эта молодая, с ярко-синими глазами и прекрасно завитыми волосами женщина — новая постоялица той самой нелюдимой бобылки...