В роддоме мне не очень понравилось

Я немного иначе это себе представляла. Я, конечно, знала, что детишки сразу с мамами постоянно, но я думала, что когда рядом люди, мед.сестры, врачи и педиатры, всегда можно как-то обратиться к ним за помощью и разъяснениями. В итоге как-то особой помощи от мед.персонала я не увидела, а может просто многого ждала, не знаю, как объяснить, но, вобщем, уже через сутки мне дико хотелось домой, на свою кровать, в свои стены, рядом с любимым мужем)

Кормили там нормально, каши по утрам, супы на обед, всякие кисели, компоты, вобщем, все, как полагается. Правда, тети-кухарки были такие забавные, злые, как собаки) Даже и не знаю, что там с ними такое происходит, что у них абсолютно никогда не было настроения. Орали на нас, высказывали, если пришли за 10 минут до конца приема пищи. Но в их график было реально сложно попасть, обед еще ладно — он длился час, а завтраки и ужин по полчаса, и если, например, лялька начинает сосать грудь за 5 минут до начала обеда, то она могла сосать ее как раз эти самые полчаса. А отрывать ее от груди — слезы, рев. И что делать? Так было не только у меня, поэтому многие опаздывали и получали сполна))

В первый день, когда меня еще только привезли в палату и я постепенно отходила от родов, возилась с малышкой, я вообще чуть не осталась без ужина, хорошо, что добрая соседка по палате пошла просить в столовой еду в палату для меня, но не разрешили. Тогда она сказала, что посидит с моим ребенком, а я могу покушать. Я была ей очень благодарна.

В палате нашей было очень жарко и душно, ну совсем не по Комаровскому))) около 27C. Поэтому я Ульку держала только в одной распашонке и пеленке, даже на ночь не укрывала. И она была у меня бледно-розового цвета всегда, мне даже педиатр комплимент сделал, сказал «какой у вас красивый розовый ребенок». У остальных детки были очень насыщенного свекольного цвета — я сделала вывод, что Комаровский прав насчет укутывания, так как их именно укутывали, 2 пеленки, 2 шапочки, сверху — махровое одеяльце. Но моя уверенность в правоте Комаровского по возвращении домой стала понемногу ослабевать, а все потому что набежали бабушки и дедушки и в один голос стали причитать, что Ульяночке холодно (не смотря на то, что ребенок спокойно спит и не плачет), что в квартире у нас холод нереальный (комнатный термометр показывает 23-24 C), что нужно обязательно ее накрывать ватным одеяльцем и кутать во фланелевую пеленку. И постепенно мне тоже стало казаться, что я не права, что она простынет, что я ее морожу. Сейчас на нас теплая распашонка, пеленка и сверху махровое одеяльце. Ну ладно хоть я отвоевала право, чтоб она была без шапочки дома, так как даже участковый педиатр, увидев на ней шапку, сказал «Снимите, потничка же будет». Хоть кто-то за меня))

Вобщем, пролежала я в роддоме до субботы, а в субботу, 26 апреля, нас выписали, наконец, домой. Я была так рада. Заказала роддомовского фотографа. С вечера сделала себе прическу — закрутила волосы в пучок, чтобы назавтра у меня были легкие локоны. Короче, готовилась и радовалась.

А какая у нас была выписка (или про истерики с виду у взрослых и мудрых людей) я напишу в следующем посте :)))