Привет💖
За утренней суетой перед дорогой — пока завязывала шнурки на кроссовках Евы, искала её вторую резинку для волос и запихивала в рюкзак солнцезащитный крем — я машинально открыла ленту, задержалась на заголовке нового поста, и уже хотела пролистнуть дальше, как увидела комментарий.
Прочитала его дважды. Не потому что он был каким-то особенным — просто зацепило. Где-то на границе раздражения и странной уязвимости.
Через полчаса мы уже сидели в машине. Еву нужно было отвезти к отцу — они улетают в Турцию, в отель с горками и вечерней анимацией. Она болтала что-то про купальники, а я ехала и чувствовала, как в голове один за другим всплывают флэшбеки.
Словно кто-то незаметно нажал "воспроизвести": голос, взгляд, сцена за сценой — я словно снова там.
Я ехала и думала — почему я всегда считаю себя хорошей. Правой. Почему в моей голове я — жертва, и точка. Это ведь он изменил, он разрушил. Он виноват.
Но если копнуть глубже — когда всё пошло не так? Что стало триггером? Почему из всей этой красивой, трогательной истории осталась только тень, только злость и чужие каникулы?
Егор был влюблён в меня с первого класса. Он дрался за меня в школе, приносил любимые булочки с сгущенкой, провожал до подъезда. Он всегда смотрел на меня снизу вверх — как будто я что-то святое. Невозможное. Лучшее.
И я верила, что так будет всегда.
Почему человек, который добивался тебя с детства, влюблённый мальчишка с расквашенным носом и шоколадкой за пазухой, вдруг становится тем, кто тебе врёт? Кто отводит глаза, выходит из комнаты, закрывает ноутбук, когда ты входишь. Кто больше не ищет твоей ладони по ночам.
Почему человек, который когда-то не мог без тебя дышать, вдруг выбирает лечь в постель с другой?
Я так долго рассказывала себе одну и ту же историю. Что это он изменился. Он остыл. Предал. А я осталась той же — верной, любящей, терпящей.
Но если копнуть глубже — не в оправдание ему, а в попытку честно заглянуть в зеркало — что, если отдаление началось с меня?
С моим вечным контролем. С немотой. С раздражением, которое я больше не прятала. С той стеной, которую я выставила между нами, а потом — обида, что он её не преодолел.
Я никогда не спрашивала, что разрушило нас.
Мы не разговаривали. Не кричали друг на друга, не били тарелки, не устраивали сцен. Просто — тишина. Холодная, окончательная.
Когда я узнала об измене, я не стала ни спрашивать, ни требовать объяснений. Я просто собрала вещи и уехала к родителям. Написала одно сообщение: "Я знаю, что ты мне изменил. Мы разводимся."
И всё. Точка. Не вопрос, не пауза — именно точка.
Я не хотела видеть его. Слушать его. Я пряталась — не от него, от себя. От боли, от стыда, от собственного бессилия. Я пыталась быть сильной, контролировать хоть что-то: раз уж не получилось сохранить семью, хотя бы уйти с достоинством.
Я носила это как броню: он предал, а я гордо ушла. Я не унижалась, не выясняла, не возвращалась. Вот только... внутри оставалась дыра. Не от измены — от молчания. От того, что мы так и не поговорили. Не попрощались по-настоящему.
Меня ломало.
Не потому что он предал.
А потому что он был тем, кто носил меня на руках. Тем, кто стоял у подъезда в девятом классе, пока я красилась дома. Кто учился работать, чтобы я могла учиться жить. Кто называл меня своей мечтой.
И я не хотела знать правду.
Потому что страшно было услышать не «прости, я оступился», а — «мне было плохо с тобой».
После развода мы не разговаривали.
Вообще.
Были только факты: «Заберёшь Еву в семь», «Поменяй день», «У неё температура».
Холодные, сухие, словно мы не были семьёй. Словно всё, что было — лишь недоразумение, которое оба торопились забыть.
Каждая наша встреча — как пересечение случайных прохожих. Только я передаю ему ребёнка, и между нами всегда остаётся два метра тишины.
Словно между нами натянута тонкая, колючая проволока — из боли, упрёков и слов, которые мы никогда не сказали друг другу.
Мы уже подъехали к его дому. Ева выскочила из машины, а я осталась сидеть за рулём, глубоко вздохнула и собрала мысли. Егор вышел навстречу, поздоровался как обычно — на расстоянии, сдержанно, но тепло. Он обнял Еву, и уже собирался уходить, когда я вдруг окликнула:
— Егор…
Он обернулся, держа Еву за руку. Удивился. Насторожился. Как будто не верил, что я вообще могу произнести его имя — после всего, после этих лет молчания и холодных переписок.
— Можно… на пару минут? —
Он посмотрел на Еву, потом на меня. Помолчал.
— Дочь, иди, я сейчас, — сказал он тихо и подошёл ко мне. Я прислонилась к капоту, он — рядом, руки в карманах, взгляд на меня.
— Ты в порядке? — спросил он, словно пытаясь прочесть меня.
— Я никогда не спрашивала, — начала я тихо, — мы это так и не обсуждали... но я хочу знать, мне это важно. Почему ты тогда… почему ты мне изменил?
Он молчал. Несколько секунд, может, чуть больше. Потом тихо выдохнул:
— После стольких лет ты вдруг об этом заговорила?
— Да. Сейчас. Потому что я пытаюсь разобраться в себе. Мне нужно понять, что тогда произошло. Не чтобы обвинять. А просто… чтобы закрыть это
— Я даже не знаю, с чего начать, — он почесал затылок, будто тянул время.
— Начни с того, почему ты перестал меня любить, — сказала я почти шепотом, но сама удивилась, как спокойно прозвучал мой голос.
Егор посмотрел на меня — внимательно, будто впервые за много лет по-настоящему увидел.
— Эв… — он качнул головой. — Я не переставал тебя любить. Никогда.
Я замерла. Не потому что всё внутри оборвалось, нет — скорее потому, что его слова неожиданно распахнули дверь в комнату, которую я давно заперла. Без истерик, без ключа, просто навесила замок и пошла дальше.
«Я не переставал тебя любить… никогда.»
Это не всколыхнуло во мне былых чувств — скорее, дало чёткое понимание: да, мне нужно было это услышать. Чтобы понять, что я давно не там. Что я выросла из этой боли.
Он сглотнул, отвёл взгляд и чуть покачал головой, будто пытался подобрать слова.
— Ты тогда изменилась… Ты требовала, чтобы я читал твои мысли, угадывал настроение. Чтобы понимал с полуслова. А я… я тогда просто устал.
Он посмотрел на меня — устало, с горечью.
— Хотел… просто отвлечься. Я не думал, что разрушу всё. Не понимал, что это так дорого мне обойдётся. Я ведь не собирался вас терять….
Я ехала молча. Дорога сливалась в серую ленту. Всё внутри будто гудело. Не больно — глухо.
Я столько лет пряталась от этого разговора, как от огня. Убегала, закрывалась, цеплялась за образ жертвы, за свою правоту. А теперь... я увидела в его глазах не оправдание — сожаление. Настоящее. Глубокое.
И всё стало как-то тише. Он не оправдался. Он не сделал вид, что ничего не было. Он признал: да, он сломал. Да, он сожалеет. Да, он всё ещё любит — по-своему, с расстояния, с болью.
Я вдруг поняла, что это и есть прощение. Не потому что "всё хорошо", а потому что я больше не хочу нести это с собой.
И где-то на середине пути я съехала на обочину, заглушила мотор и просто сидела. А потом заплакала. Без истерики, без сдавленных рыданий. Просто слёзы — за всё, что было, за то, что не стало, и за то, что я наконец-то отпускаю.
За утренней суетой перед дорогой — пока завязывала шнурки на кроссовках Евы, искала её вторую резинку для волос и запихивала в рюкзак солнцезащитный крем — я машинально открыла ленту, задержалась на заголовке нового поста, и уже хотела пролистнуть дальше, как увидела комментарий.
Прочитала его дважды. Не потому что он был каким-то особенным — просто зацепило. Где-то на границе раздражения и странной уязвимости.
Через полчаса мы уже сидели в машине. Еву нужно было отвезти к отцу — они улетают в Турцию, в отель с горками и вечерней анимацией. Она болтала что-то про купальники, а я ехала и чувствовала, как в голове один за другим всплывают флэшбеки.
Словно кто-то незаметно нажал "воспроизвести": голос, взгляд, сцена за сценой — я словно снова там.
Я ехала и думала — почему я всегда считаю себя хорошей. Правой. Почему в моей голове я — жертва, и точка. Это ведь он изменил, он разрушил. Он виноват.
Но если копнуть глубже — когда всё пошло не так? Что стало триггером? Почему из всей этой красивой, трогательной истории осталась только тень, только злость и чужие каникулы?
Егор был влюблён в меня с первого класса. Он дрался за меня в школе, приносил любимые булочки с сгущенкой, провожал до подъезда. Он всегда смотрел на меня снизу вверх — как будто я что-то святое. Невозможное. Лучшее.
И я верила, что так будет всегда.
Почему человек, который добивался тебя с детства, влюблённый мальчишка с расквашенным носом и шоколадкой за пазухой, вдруг становится тем, кто тебе врёт? Кто отводит глаза, выходит из комнаты, закрывает ноутбук, когда ты входишь. Кто больше не ищет твоей ладони по ночам.
Почему человек, который когда-то не мог без тебя дышать, вдруг выбирает лечь в постель с другой?
Я так долго рассказывала себе одну и ту же историю. Что это он изменился. Он остыл. Предал. А я осталась той же — верной, любящей, терпящей.
Но если копнуть глубже — не в оправдание ему, а в попытку честно заглянуть в зеркало — что, если отдаление началось с меня?
С моим вечным контролем. С немотой. С раздражением, которое я больше не прятала. С той стеной, которую я выставила между нами, а потом — обида, что он её не преодолел.
Я никогда не спрашивала, что разрушило нас.
Мы не разговаривали. Не кричали друг на друга, не били тарелки, не устраивали сцен. Просто — тишина. Холодная, окончательная.
Когда я узнала об измене, я не стала ни спрашивать, ни требовать объяснений. Я просто собрала вещи и уехала к родителям. Написала одно сообщение: "Я знаю, что ты мне изменил. Мы разводимся."
И всё. Точка. Не вопрос, не пауза — именно точка.
Я не хотела видеть его. Слушать его. Я пряталась — не от него, от себя. От боли, от стыда, от собственного бессилия. Я пыталась быть сильной, контролировать хоть что-то: раз уж не получилось сохранить семью, хотя бы уйти с достоинством.
Я носила это как броню: он предал, а я гордо ушла. Я не унижалась, не выясняла, не возвращалась. Вот только... внутри оставалась дыра. Не от измены — от молчания. От того, что мы так и не поговорили. Не попрощались по-настоящему.
Меня ломало.
Не потому что он предал.
А потому что он был тем, кто носил меня на руках. Тем, кто стоял у подъезда в девятом классе, пока я красилась дома. Кто учился работать, чтобы я могла учиться жить. Кто называл меня своей мечтой.
И я не хотела знать правду.
Потому что страшно было услышать не «прости, я оступился», а — «мне было плохо с тобой».
После развода мы не разговаривали.
Вообще.
Были только факты: «Заберёшь Еву в семь», «Поменяй день», «У неё температура».
Холодные, сухие, словно мы не были семьёй. Словно всё, что было — лишь недоразумение, которое оба торопились забыть.
Каждая наша встреча — как пересечение случайных прохожих. Только я передаю ему ребёнка, и между нами всегда остаётся два метра тишины.
Словно между нами натянута тонкая, колючая проволока — из боли, упрёков и слов, которые мы никогда не сказали друг другу.
Мы уже подъехали к его дому. Ева выскочила из машины, а я осталась сидеть за рулём, глубоко вздохнула и собрала мысли. Егор вышел навстречу, поздоровался как обычно — на расстоянии, сдержанно, но тепло. Он обнял Еву, и уже собирался уходить, когда я вдруг окликнула:
— Егор…
Он обернулся, держа Еву за руку. Удивился. Насторожился. Как будто не верил, что я вообще могу произнести его имя — после всего, после этих лет молчания и холодных переписок.
— Можно… на пару минут? —
Он посмотрел на Еву, потом на меня. Помолчал.
— Дочь, иди, я сейчас, — сказал он тихо и подошёл ко мне. Я прислонилась к капоту, он — рядом, руки в карманах, взгляд на меня.
— Ты в порядке? — спросил он, словно пытаясь прочесть меня.
— Я никогда не спрашивала, — начала я тихо, — мы это так и не обсуждали... но я хочу знать, мне это важно. Почему ты тогда… почему ты мне изменил?
Он молчал. Несколько секунд, может, чуть больше. Потом тихо выдохнул:
— После стольких лет ты вдруг об этом заговорила?
— Да. Сейчас. Потому что я пытаюсь разобраться в себе. Мне нужно понять, что тогда произошло. Не чтобы обвинять. А просто… чтобы закрыть это
— Я даже не знаю, с чего начать, — он почесал затылок, будто тянул время.
— Начни с того, почему ты перестал меня любить, — сказала я почти шепотом, но сама удивилась, как спокойно прозвучал мой голос.
Егор посмотрел на меня — внимательно, будто впервые за много лет по-настоящему увидел.
— Эв… — он качнул головой. — Я не переставал тебя любить. Никогда.
Я замерла. Не потому что всё внутри оборвалось, нет — скорее потому, что его слова неожиданно распахнули дверь в комнату, которую я давно заперла. Без истерик, без ключа, просто навесила замок и пошла дальше.
«Я не переставал тебя любить… никогда.»
Это не всколыхнуло во мне былых чувств — скорее, дало чёткое понимание: да, мне нужно было это услышать. Чтобы понять, что я давно не там. Что я выросла из этой боли.
Он сглотнул, отвёл взгляд и чуть покачал головой, будто пытался подобрать слова.
— Ты тогда изменилась… Ты требовала, чтобы я читал твои мысли, угадывал настроение. Чтобы понимал с полуслова. А я… я тогда просто устал.
Он посмотрел на меня — устало, с горечью.
— Хотел… просто отвлечься. Я не думал, что разрушу всё. Не понимал, что это так дорого мне обойдётся. Я ведь не собирался вас терять….
Я ехала молча. Дорога сливалась в серую ленту. Всё внутри будто гудело. Не больно — глухо.
Я столько лет пряталась от этого разговора, как от огня. Убегала, закрывалась, цеплялась за образ жертвы, за свою правоту. А теперь... я увидела в его глазах не оправдание — сожаление. Настоящее. Глубокое.
И всё стало как-то тише. Он не оправдался. Он не сделал вид, что ничего не было. Он признал: да, он сломал. Да, он сожалеет. Да, он всё ещё любит — по-своему, с расстояния, с болью.
Я вдруг поняла, что это и есть прощение. Не потому что "всё хорошо", а потому что я больше не хочу нести это с собой.
И где-то на середине пути я съехала на обочину, заглушила мотор и просто сидела. А потом заплакала. Без истерики, без сдавленных рыданий. Просто слёзы — за всё, что было, за то, что не стало, и за то, что я наконец-то отпускаю.
У нас с мужем тоже не очень все замечательно было. Был период: мы ссоримся — неделю не разговариваем — пару дней все более менее только начинается хорошо — снова ссора и по кругу около месяца. Написала на форуме что-то в роде «Все бесят, муж не понимает, никому не нужна». Спасибо девочкам, которые меня со стороны показали, что играют гормоны и то, из-за чего я бесилась на мужа, это полнейший бред. Сейчас каждую ссору понимаю и принимаю, и за свое извиняюсь. Муж терпит. А мне страшно, что не выдержит и уйдет.
Я это к чему все.
Не хочу судить Вас и вашу судьбу, потому что я не нахожусь в этот момент вместо Вас или вместо Никиты. По сути — я для этой ситуации никто.
Если сравнивать то, что ответил Вам Егор и Никита то стоит задуматься. Может и вправду это давление идет от Вас?
Как я понимаю, с Егором уже все закончено и к нему Вы не захотите возвращаться. И, если не хотите в дальнейшем потерять и Никиту, попросите помочь поменять свою бдительность. Можно самому, но это очень сложно сделать. Нельзя душить мужчин своей гипперопекой. Это все плохо кончится иначе..
Я стараюсь не обижаться на замечания и всегда пытаюсь понять, что в этом есть полезного для меня. Как в искусстве — без критики не стать лучше🙌🏻
Я не согласна с комментарием, который вы прикрепили в фото.
Мужчина не всегда догадывается, как поступить верно, что именно вас не устраивает, не читает мысли, и, надо говорить.
Мой муж, когда познакомились, держал в друзьях в соцсетях свою бывшую.
Я сразу сказала, когда у нас была влюбленность — для меня это неприемлемо, для чего она там? Конец, значит конец. Это не жена, с общим ребенком, это бывшая девушка. Ты сейчас познакомился со мной, отпусти прошлое, иначе будущее не наступит.
В общем, он удалил. Без претензий.
Не считаю это чем-то из ряда вон, что он должен был сам, догадаться… я сказала, ртом, что мне это неприятно. Он решительно отреагировал — это ли не показание того, что я для него важна?
Важность не нужно доказывать, так же как и любовь. Это нужно чувствовать и показывать.)
В целом, согласна с Вашим комментарием, к последнему предложению только претензия.)
Что касается Никиты — конечно, я стараюсь контролировать свои эмоции и чувства, свои «таланты», если можно так сказать. Но по поводу истории с Катей я до сих пор уверена: поступила правильно, и со всех этических точек зрения меня это устраивает.
Да, я понимаю, что ревновать к Кате глупо, понимаю, что Никите с ней весело, но так не может продолжаться вечно
Надо же, это мой комментарий.
Я сама совсем недавно увидела себя со стороны в отношениях со своим мужем. Я ужаснулась. Много, очень много лет я считала только себя жертвой и мечтала, чтобы он ушёл. Я целенаправленно вела к разводу. И довела. Два года жили просто в аду от моих метаний. А потом как будто кто-то меня "подсветил". Да, муж тоже не идеальный. Мы, вроде, все знаем, что идеальных не бывает, а продолжаем требовать этого от своих любимых. Но вот я чётко увидела, насколько не идеальна я… Теперь учусь жить по-другому.
Слава Богу и спасибо мужу, что он не ушёл.
Я всплакнула...
Я развелась с мужем почти 5 лет назад, между нами ничего не осталось.Он крайне редко появляется в жизни детей, а если и появляется, то не берёт их никуда, а припирается чайку попить за нашим столом. Он до сих пор пытается как-то поддеть подколоть за то, что я не сожалею о разводе. Хотя он уже создал себе новую семью и новых детей. Я только смотрю на него в эти редкие встречи и думаю, как так вышло, что я с ним сошлась..
Я тоже так думаю, спасибо ♥️
Читала и плакала🥲
Я тоже читала этот комент и в вас вижу себя прям копию, от чего страдаю сама даже сейчас… контроль мужа и все как у вас и мне кажется так правильно так должно быть..
Если любите, надо уметь доверять человеку