10 июля 2012 года
Вчера встала на учет со второй беременностью. Долго спрашивали про первую и про роды… Многое вдруг всплыло в памяти, хоть это и было 14 лет назад.
То, что моя беременность не будет легкой, стало понятно сразу — жуткий токсикоз в первой половине, плавно перешедший в анемию и гипотонию до нулевых отметок. Лежала в больнице. Серьезно осложнял дело мой отрицательный резус-фактор (у отца ребенка был положительный). Помнится, кровь из вены с меня качали едва ли не каждую неделю, проверяли так называемые титры… Предварительная дата родов была назначена на 2 июня. Ранним утром 9 мая дите настойчиво попросилось выйти. Сложно и долго рассказывать, но в тогдашних условиях я попала в другой роддом и не ту больницу, где наблюдалась, вообще в другой район собственной области. (Моя больница находилась по другую сторону могучего Иртыша, который к 9 мая никаким боком не позволял его преодолеть: ни моста, ни парома).
9 мая, еще и суббота. На улице солнышко, народ дружно празднует. Врач в маленькой сельской больнице только дежурный, а тут «чужая» роженица. Сильные боли начались только ближе к 7-8 вечера. Меня заставляли лежать, а я упорно вставала и утыкалась лбом в оконную раму. Руками тяну ручки окон на себя, лбом упираюсь… Потом долго синяки на лбу проходили, дочерна надавила… Врач-мужчина приходит:«Че молчишь? Живая?» Я в ответ: «А зачем орать? Легче что ли будет?» И снова терплю. Молча, как партизан.
Родила и спрашиваю: «А сколько время?» Была уверена, что мальчик, и потому даже не поинтересовалась — кто. Увидела носик ребенка, хорошенький такой… Придя в себя через часок решила удостовериться — кто? Врач так удивленно: «А мы что — не говорили? Девчонка у тебя!»
Дальше три дня выходных — праздники же… Простыни кровавые никто путем не менял, но отношение все же было очень доброе и хорошее. А во вторник пришла врач и ужаснулась: моя дочь желтого цвета и потихоньку умирает… Я все эти три дня травила ее своим молоком. Ее кровь — положительного резуса, а у меня отрицательного и все вредные вещества, что я накопила, старательно продолжали ее убивать… У меня отняли ее прямо от груди. Я ревела, соседки в испуге прижимали своих малышей. Мою кроху положили в бокс, под специальную лампу, она лежала там такая маленькая и беспомощная, а я выла под дверью, как раненый зверь...
Дочь срочно увезли в областной перинатальный центр за 300 км — спасать. Меня отхаживал психолог и вся сельская больница. Я выходила из роддома пустая. Никакими словами не описать страшное чувство, когда ты спускаешься с крыльца родильного дома, а у тебя на руках нет никого и только жалость и сочувствие в глазах врачей, родных… Мне сказали, что нужно сдавать какие-то срочные анализы, чтобы мне позволили приехать в областной центр к доче и лежать с ней. 15 мая я полетела к моей малышке, а в глазах стоял только ее милый маленький носик — я не спутаю ее ни с кем!!!!
… Когда я зашла в огромную палату, где, разделенные на боксы, лежали чьи-то малыши, даже табличек читать не стала, я просто подходила к каждой кроватке и смотрела на эти носики… В третьей палате, ближе к окну, я увидела Ее, мою крохотулю. Она была совсем одна, в далеком городе, без мамы, во лбу и на запястьях зияли четыре огромные дырки — чтобы ее спасти, ей сделали полное переливание крови. Но она была жива, тихонько спала, ожидая, когда я приеду к ней — и это было самое главное. Удивительно, мне позволили кормить ее грудью — теперь я уже была для нее не опасна.
Через три недели лечения нас выписали, предупредив, что мы будем очень часто болеть, простужаться и больница, мол, наш дом родной. Фига вам!!! Моя поскакуша, едва подросла, поставила на уши всю деревню, где мы тогда жили. Свежий воздух, собственные овощи-фрукты и огромная любовь к жизни помогли нам не только выкарабкаться, но и с гордостью говорить — У НАС ВСЕ ХОРОШО! Нам уже 14 лет. Чего и вам желаем.
PS. Уревелась, пока писала — потому простите за сумбур. Но верьте — нужно их просто любить, наших малюток, и тогда всё будет хорошо.
Анна, такой резус-конфликт, как правило, бывает только при последующих беременностях — так мне объясняли врачи. В первый раз организм, как правило, справляется с этим. Да и к тому же, если брать постоянно кровь на титры ( у вас же брали?) эту ситуацию можно предупредить введением вовремя препаратов, которые не позволяют вырабатывать организму матери антитела на собственное дитя. В моей ситуации я оказалась без анализов на титры почти 2 месяца — Иртыш в Таре тогда был непреодолим (вам, как омичке и землячке, можно меня понять). Видимо, мой организм и стал тихо травить дочу, еще внутриутробно. Лекарств, разумеется, никто не вводил и ситуация усугубилась. Да и маленькая сельская больница, плюс выходные — все сложилось не самым удачным образом. Стечение многих обстоятельств не в нашу пользу. в наше время такого уже не допускают. Раньше было похуже. Конец 90-х, кризис.
А грудью и я кормила потом — когда доче сделали переливание. я перестала быть опасной. У вас, видимо, все изначально прошло гладко, потому вы и не заметили проблем. Дай Бог, пусть и дальше так у вас будет!