Для чего нужны страшные сказки

Автор: Марина Озерова (и несколько цитат других авторов)

Для чего нужны страшные сказки? Ведь маленького ребёнка и без них окружает много страхов: страшно оставаться одному в темноте, страшно проходить мимо соседской собаки…

Весьма авторитетная гештальт-психология утверждает, что звуки несут в себе большую смысловую нагрузку. Например, звуки «а» и «у» — это звуки страха. Действительно, что кричат в лесу, если заблудились? «АУ!» — испуг, боязнь остаться и потеряться. Что за звук издаёт человек, если его неожиданно сильно испугать? Он вскрикивает: «А-а-а!»
Но подойдём с другой стороны – какие звуки издает младенец? «Агу», «уа». Более того, какие звуки заключены в словах самых популярных колыбельных? «Баю-бай» (б-А-й-У).
Не говоря уже про сам текст: «Придёт серенький волчок, и ухватит за бочок» — попробуй, усни под такие угрозы! Не странно ли это?

Дело в том, что именно эмоция страха является для ребёнка своеобразным «витамином роста». Преодолевая свои маленькие страхи, он растёт (в личностном, психологическом плане). Так что можно сказать, что заядлые любители фильмов ужасов — просто инфантилы ;).

Но зачем же специально пугать ребёнка сказками? Обратите внимание, что в сказках нет никаких реальных страхов. Например, главный герой не остаётся без мамы в тёмной комнате. Страх гиперболизирован, он фантастичен, огромен, превышает по силе обычную ежедневную эмоцию.

Ребёнок боится тёмной комнаты — герой отправляется в тёмный страшный лес.
Ребёнок боится собаки — в сказке герой сражается со Змеем Горынычем и прочими фантастическими существами, которые и сравнить с собакой нельзя!
Ребёнок боится, что мама уйдёт, хоть ненадолго (все дети этого боятся, это один из инстинктивных страхов, причём один из самых сильных) — в сказке родители бросают детей, заводя их в лес, или дети рано сиротеют.
* «За ситуацией, когда родители, не важно по какой причине, выгоняют своего ребёнка в лес, стоит определённый шифр — это символ отделения от родителей, символ начала самостоятельной жизни. Именно такую информацию закладывает сказка в подсознание ребёнка, в этом её скрытая работа» (цитата Жидковой Т.).
Особенно сложны для детей переживания страха рождения и смерти. Поэтому народные сюжеты часто связаны с поеданием и уничтожением.

Благодаря тому, что «сказочный» страх раздувается до нереальных размеров, ребёнок может его пережить и преодолеть. «Клин клином вышибается», и более сильная эмоция вытесняет более слабую. Глупо победителю Змея бояться собаки! Ребёнок идентифицирует себя с главным героем, и изживает свой собственный, реальный и будничный страх, проходя извилистыми путями сказки. Этакая тренировка определённых чувств и ощущений. Профилактическая доза испуга и мужества.

Сказка является возможностью для ребёнка спроецировать свой внутренний страх (включая те страхи, в которых он не может себе признаться) на героев страшных сказок, тем самым преодолевая его и избавляясь от него.

Таким образом, все «жестокости» в сказках глубоко символичны, есть смысл для каждой «жестокой» детали, и то, что они направляют в подсознание — очень ценно и иной раз (как в «Пряничном домике») просто незаменимо для развития психики.

Нельзя игнорировать особую тягу ребёнка к страшным темам — смерть, потеря близких, и прочее — вспомните, хотя бы, детские страшилки. Вспомните, как сладко мечталось Тому Сойеру о собственной смерти — исключительно в качестве мести тёте Полли! Так уж повелось, что именно запретный плод сладок, поэтому табуированные темы столь притягательны для ребёнка. Страх — неизведан, скрытен, окутан дымкой тайны, а посему достоин исследования.

«Способность переживать страх необходима ещё и для того, чтобы любить, чтобы преодолеть свою самовлюблённость (проще нарциссизм). Заметьте, что только тот герой в сказке способен жениться, кто познал, что такое страх. Это чувство спроецировано на образы Бабы Яги, Кощея, Лешего, Злого волка…» (цитата Леус Н.Д.)

КОГДА ЧИТАТЬ СТРАШНЫЕ СКАЗКИ.

Многие родители считают, что, читая страшные сказки, мы тем самым собственными руками населяем страхами голову ребенка, т.е. вроде как книга становится источником, откуда ребёнок может почерпнуть свои фобии (Баба-Яга пытается скушать либо поджарить в печке детей, Волк съедает Красную Шапочку, а потом ему распарывают брюхо «добрые» дровосеки, жестокие родители отправляют детей в лес на верную погибель). В этих опасениях есть смысл, поэтому я не рекомендую детям младше трёх лет читать страшные сказки.

Но в возрасте от 4-5-ти страшные сказки необходимы (здесь возраст уже ориентировочный, наличие интереса ребёнка будет критерием его готовности). Если ребёнка лишить сказок, он очень пострадает (психологически), потому как в его подсознании не сформируется некоторых нужных установок. Страхи – они от природы, они всё равно есть и будут, и важно помочь ребёнку справиться с детскими инстинктивными страхами, выводить их на поверхность, а не загонять поглубже. «Страхи прорабатываются, когда мы идём ему навстречу, говорим о нём, усиливаем, «перемываем» его столько, пока он не надоест и не будет вызывать, возможно, улыбку» (* Леус Н.Д.).

«Не надо бояться читать детям страшные сказки. Они, как уже говорилось выше, имеют глубинный символичный смысл, и родителям важно понимать, что стоит за тем или иным «страшным» сюжетом, чтобы преодолеть собственную тревогу, которая передаётся детям. Важно помнить, что за сказочными «шифрами» стоит инициация, посвящение ребёнка во взрослость» (цитата Жидковой Т.).

*Важен момент относительно прослушивания аудиосказки: «Актер, читающий сказку, может слишком драматически обыграть ситуацию, ребёнок может испугаться, заплакать, потому что такую сильную эмоцию он не в состоянии принять. Но для детей в 7-8-летнем возрасте усугубление кульминационного момента является крайне важным, психологическая иммунная система ребёнка созревает к тому, чтобы научиться переживать страх. Сказки-страшилки чрезвычайно популярны в этом возрасте, с каким упоением дети рассказывают друг другу про гроб на колёсиках, чёрную перчатку и т. д.» (цитата Жидковой Т.)

Таким образом, если до 3-х лет ребёнку важно, чтобы в сказке всё было относительно спокойным, прекрасным и солнечным (для этого возраста особенно подходят книги Сутеева и Пляцковского), то в 5 лет он уже будет с удовольствием слушать, как Баба-Яга поджаривает героя :)

Ещё отрывок из статьи другого автора:
«Никто не знает, кто именно сочинял сказки. Поэтому говорят, что они народные, не авторские. Известно более 20 «бродячих сюжетов», т.е. одинаковых у разных народов (про мачеху и падчерицу, про третьего сына-дурака, про сражения героев и т.д.). Образы, запечатленные в сказках, не нужно интерпретировать с точки зрения современного вкуса или бытовой логики. Они несут скорее внеисторические архетипические смыслы. Про это можно почитать: В. Проппа «Исторические корни волшебной сказки». Попытка внести современные или психологические смыслы в волшебную сказку в поисках «поучительности» кажутся неуклюжими и смешными. Тенденция современных авторов «улучшить зло», т.е. сделать Бабу-Ягу смешной, убрать кровавые подробности, приукрасить текст находят поддержку у родителей – и оставляют детей без помощи. В возрасте 4-6 лет дети переживают возраст «витальных страхов». Они могут бояться темноты, сказочных персонажей и вообще пессимистического развития событий. Про какие-то страхи мы вообще не догадываемся. Это может быть пятно на обоях, слив в раковине, соседка, чаинки в чае, темные окон в доме напротив. Чтобы защититься, они придумывают свои ритуалы и обереги. Дети разных социальных слоев и в разных странах переживают в этом возрасте сложные процессы душевного созревания. Архитепические образы народных сказок помогают им принять в себя огромные пласты мировой культуры в форме, отточенной поколениями. Там Добро и Зло круче, чем наши представления о них, а душа человека мудрее, чем интеллект». Источник:

ВОЗРАСТНЫЕ ДЕТСКИЕ СТРАХИ