Если бы я могла отдать свое сердце 10...

Не буду томить, история наша подходит к концу. Постепенно я вернула своего ребенка к жизни, он начал есть, сатурацию держал более-менее прилично. Один раз я стояла возле его кроватки, подошел мой куратор и сказал, что сегодня мы хорошо выглядим. Ну по сравнению с тем, что было, можно сказать и хорошо. До операции малышу сбросили 300 грамм, так нужно было, видимо, чтобы сердечку было легче. После операции он похудел еще на 400. Всего -700 грамм. Вес его был 2600 и рост 54 см. Когда я поднимала одеяло, чтобы сменить подгузник или погладить ножку, сердце мое обливалось кровью. Это были кости обтянутые кожей, от складочек не осталось и следа. На ручках и ножках была только обвисшая и дряблая от исхудания кожица. На лице еще оставались подобия щечек. Под глазами были темно синие круги. Ребенка не мыли с самого рождения, попа была красная, кожа шелушилась. Все тельце было в клею от датчиков. Ногти выросли, стричь их было нельзя. Кожа на лице бледная, на теле мраморно синяя. После операции сосуды еще в полной мере не могли выполнять свои функции, реабилитационный период должен занять минимум пол года. Кормили его раз в 2 часа, чтобы ему было легче. Кушал часто и малыми порциями. Днем кормил его муж. Ночью я спала по 30 минут. Хотя днем тоже не могла особо выспаться, потому как ребенок соседки по палате так орал, что даже беруши не спасали. Изо дня в день я хвостом ходила за всеми врачами. Лоры на нас забили. Кардиологи уже не знали, что делать, поэтому решили мне его отдать спустя 24 дня после рождения.

В этот раз я не раскладывала пеленочки и не готовила одежду, все не верила, что мне его отдадут. Но все-таки отдали. Я как всегда отиралась несколько часов возле реанимации и когда услышала хрипящие свистящие звуки поняла, что несут моего сынулю. Вынесли его на руках, голого в больничном одеяле. Я его встретила, руки дрожали, на глазах были слезы. Я не могла поверить, что наконец-то мы будем вместе!!! Медсестра положила его на кровать и ушла. Я расцеловала его целиком и полностью, одела в красивый костюмчик бежевого цвета с мишками, бежевую шапочку. Завернула в пеленочку. Соседку по палате предупредила, что ребенок не задыхается, с ним все хорошо, вот просто дышит он с таким аудиоэффектом. Папу нашего к нам не пускали. И вот первый раз я вынесла сына за пределы больничного крыла, сначала в холл, а потом на улицу. Когда его принесли и положили на кровать, он был настолько слаб, что даже не шевелили ни ручками ни ножками. Нас постоянно держали на контроле, сколько он есть, сколько писает, сколько какает, подгузники взвешивали. Помню медсестра отругала меня, что я дала малышу 70 мл, а не 60. Ну что ж я его голодом морить буду? Со мной сыну становилось лучше и лучше, он приходил в сознание прямо на глазах. На следующий день наш кардиолог сделал нам узи и сказал, что если малыш будет хорошо кушать, послезавтра поедем домой. Результаты операции были отличными. Больше операций на не потребуется. Сердце со своими нюансами, но практически здоровое. Осталось пережить один день.

Отдельно хочу сказать за поддержку близких. Меня все поддерживали и все говорили, что малыш выздоровеет и все будет хорошо. Все, кроме свекрови. Она постоянно приезжала, ныла, стонала. Говорила, что все у нас плохо, что малыш умрет. Ну в общем сказка, а не поддержка! Я с ней не общалась больше и попросила мужа, чтобы с ней поговорил. Нужно же держать себя в руках как никак!

Мне стыдно было носить сына по коридору. Вернее не стыдно, а так неприятно. Ребенок хрипел, а на меня все смотрели таким взглядом, мол ребенок болеет, а может заразный, а ты с ним по коридорам гуляешь. Поначалу я оправдывалась, потом уже нет. Чужое мнение на счет моего сына меня сейчас слабо волнует! По ночам он так хрипел, что к нам прибегали в палату медсестры с поста, который был за 20 метров. Прибегали с кислородом, потому что думали, что задыхается. И все, все, все спрашивали: а что это он так дышит? Муж мой целый день с ним гулял, носил на руках. В кардиоцентре есть социальные коляски, но они такие грязные, что я бы своего ребенка никогда туда не положила. Если раньше я имела хоть пол часа свободного времени, то сейчас 100% времени посвящала только малышу. Кушал он уже по 80. Прогресс за 2 дня был больше, чем за 20 дней в реанимации. Мамина любовь лечит! Жаль, что врачи этого не понимали и не отдали мне его раньше. На 28 день нас выписали!!!

Все были счастливы!!! Даже слов нет, чтобы описать, что я тогда чувствовала. Выписка наша заняла 4 страницы печатного текста. Повторная консультация аж через 3 месяца. Но главное, что мы ехали домой. Свекровь все также стонала и вздыхала всю дорогу до Белой Церкви. Малыш спал в переноске и громко-громко храпел))) Дальше уже не так интересно. Мы наконец-то начали жить все вместе, по семейному, хоть и с отсрочкой. Сейчас моему сыну 3,5 месяца. Все врачи в этом городе нас боятся и я поскорее хочу вернуться назад в Киев. Он уже практически не хрипит, бывает посвистывает потихоньку. Кушает мало. По сравнению с другими детками очень худой. На щечках появился румянец. Переворачивается на бока, любит прыгать, когда я держу его под мышками, тянется к игрушкам, сосет кулачки, рассматривает ручки, любит лежать на животике. И каждое утро он встречает нас улыбкой и рассказывает, что ему снилось. И еще трогает папу за щетину и таскает маму за волосы. И для меня каждый день с ним сказка или волшебный сон. Я боюсь проснуться и понять, что его нет со мной рядом. Ночью я просыпаюсь и прислушиваюсь как он сладко сопит в кроватке и понимаю что он мое счастье и он моя жизнь. И весь это путь мы прошли не зря! Я люблю его в миллион раз больше, чем любила бы, если б ничего этого не случилось. Я хочу дать ему больше и больше, хочу компенсировать те страшные 28 дней, когда он недополучил моей любви и ласки. Он тот, кому бы я без раздумий отдала свое сердце, хотя я сердце свое ему уже давно отдала.

Мне очень страшно, потому что я не знаю, что будет дальше. Страшно, что ситуация выйдет из-под моего контроля. И все, что случиться дальше будет зависеть от воли случая или судьбы где бы она не была нам предначертана. Как бы плохо не складывались обстоятельства иногда нет другого выхода, чем принять все как есть. Особенные дети ровно настолько «особенные», насколько в обществе их преподносит их мать. Мой сын будет гордиться своим шрамом как отметкой настоящего мужчины. Своего прошлого не нужно стесняться. Сейчас он обычный малыш, ничем не отличающийся от сверстников. Осенью, зимой и весной идя по улице с сыночком никто даже поймет, что это тот малыш с бэбика и никто не увидит, что он «особенный»...

Итак, знакомьтесь, Глеб Викторович