История одного папы

15 лет назад одна детская врач сказала, что моему сыну «головочку разорвет», если его не лечить. Речь шла о кратком курсе кавинтона для нормализации мозгового кровообращения. Поскольку сказано это было маме, да еще в закрытом городе Северске, который одна знакомая очень точно называла «деревней в норковых шапках», я как-то заочно смог объяснить себе кровожадность педиатра. Деревенские мамочки — это ж такой несознательный народ, если их не напугать «как следоват», они вообще ребенка забросят… С головой старшего сына, кстати, ничего не случилось. Умная голова, обросла, правда, стричься не дает.

Прошло 15 лет, я живу уже в открытом современном Томске, при модернизированном здравоохранении. У меня новая семья. Недавно жена родила сына в четвертом роддоме, который потряс меня, как ребенок погремушку. Там плитка на стенах подобрана по оттенкам так, чтобы зрительно разделить палату роженицы (которая размером с просторную гостинку) на разные функциональные зоны (!) Я сидел рядом с рожавшей женой шесть часов, у меня, в отличие от нее, была возможность оценить. Если мне скажут, что это «случайно» сделал какой-нибудь «джамшут», то я — Сальвадор Дали. Про оборудование я вообще промолчу, чтобы не профанировать тему. Просто скажу: если бы не оно, все бы было по-другому…

Но после капитально изменившейся системы родовспоможения вместе с младенцем вы немедленно попадаете в лапы детского государственного здравоохранения. Теперь оно областное, не муниципальное, но пока от этого принципиально ничего не меняется.

В Томске сосуществуют областная детская больница на Карла Маркса, рядом с Центральным рынком. Инфекционная детская — рядом с ОКБ. Как детская «скорая» работает некогда четвертая детская больница на Олега Кошевого, и есть еще две детских больницы и одна поликлиника. Все это обширное хозяйство разбросано по городу, размещено, как правило, в приспособленных помещениях, так что узких мест в логистике хватает. Но ведь не место красит детское бюджетное здравоохранение, а человек в белом халате.

Увы. Если посмотреть глазами «молодого» отца и его жены, то больница, в отличие от театра, начинается не с вешалки, а с очереди. Наука занимать и отстаивать свою очередь никуда не исчезла с советских времен. Она сохранилась на пунктах регистрации автомобилей и в детских поликлиниках. Но регистрировать новое авто вы едете сами, а до месяца педиатр приходит к вам домой. Но чудес не бывает, комфортно бюджетному пациенту быть не должно. Поэтому день и время визита врача — всегда интрига. Ну не должны они сообщать, к какому времени надо маме с малышом быть дома, убрать обкаканные ползунки, а папе натянуть футболку. Детский врач, как кирпич, падает неожиданно.

Через месяц к врачу надо приходить самим. Если ребенок здоров, то это надо делать в так называемый «День здорового ребенка» — он же «День нервных родителей». Это прекрасно, если они могут прийти в больницу вдвоем. Один сторожит очередь, другой гуляет на улице с ребенком, потому как выдержать детскую какофонию в коридорах не каждому психически здоровому карапузу по силам.

Хуже одиноким, в буквальном смысле, матерям. Сразу после нервов у них «отказывают» руки. Супруга рассказывала, как была восьмая к терапевту. Сын еще не ходит, не стоит и не сидит. При этом, как многие, не одобряет «хиты продаж» — автолюльки и переноски. Деваться некуда — 80 минут держала восемь кило своего «женского счастья».

Помимо бицепсов, мышц спины и ног, в детской больнице жена тренирует память. Модерация очереди — ее конек, а она требует серьезных интеллектуальных усилий вкупе со зрительной памятью. Участковый педиатр принимает не по записи, а в порядке живой очереди. Причем в одном кабинете может идти прием сразу по трем участкам. То есть три очереди формируются одновременно. При этом наши люди, стоя в одной очереди, хотят занять очередь еще куда-то, поэтому стандартный ответ на стандартный вопрос «Кто последний?» звучит примерно так:

— Последняя я, но за мной еще четверо, просто они в регистратуре и у хирурга. Всего перед вами двенадцать человек. Хотите отойти и занять очередь на ультразвук? Хорошо — мы скажем, что вы занимали.

И так полтора часа.

Иначе в детской больнице можно проторчать весь день. Когда очередь начинает работать слаженно, выходит врач и говорит: «А теперь будем принимать второй и восьмой участок через одного!» (Ну, то есть один участковый педиатр отлучился и попросил помочь коллегу)

И тут умная жена мгновенно тасует варианты и рисует новую очередь: «Состав очереди меняется. Вы стоите за брюнеткой в слинге, вы — за парой с малышом в синем одеяле, а я — за мужчиной с красной автолюлькой».

Но самое противное, что все эти многочасовые муки часто бессмысленны, если ваш ребенок здоров. В нашем случае мы торчим в очереди час, чтобы услышать — у вас все хорошо. Чуть больше вес, чуть больше рост, почему прививку сделали не на прошлой неделе, а только сейчас…

Но у любой мамочки всегда есть вопросы, на которые не может ответить бабушка, подруги, курсы для беременных в женской консультации, а Интернет тем более все запутает. Чтобы получить ответ, мамы задают вопрос врачу. Оказывается, напрасно.

Он выполняет функцию регистратора: измеряет рост, вес, делает ультразвук… и, если все нормально, то общаться дальше врач не готов. Кстати, мамочки детей больных ДЦП жалуются примерно на то же. Врачи и сами не знают, и пациенту не готовы сказать, что делать, и где проходят эффективную реабилитацию. У нас вообще был смешной вопрос: почему ребенок плачет в машине?

— Ночью ребенок хорошо спит? Стул регулярный? Грудью кормите? — слова из-под медицинской маски.

— Да, да, да — все в норме.

— Тогда это газики.

— А вот шапку одеваю, плачет — может, одежда его раздражает?

— Может, но скорее газики.

Такой же вопрос задали неврологу. Диалог был неожиданным:

— А куда вы ребенка возите на машине? Вообще, зачем его из дома выносите?

— К родственникам, в магазин за продуктами…

— Пускай за продуктами вам кто-нибудь ходит. Муж или бабушка. А вы дома сидите до полутора лет и никуда. А гулять можно и на балконе.

Тут у моей жены взыграло чувство справедливости. С ней бывает. «Молодая ишшо».

— Балконы не у всех есть, а мужья и бабушки точно не у каждой мамы. Что одиноким скажете?

— А! вы мама одиночка? У вас брак вообще зарегистрирован или нет? Мамочка, а зачем вы тогда рожали? Вообще, в любви ребенка зачали или так, хотели кого-то привязать к себе? Ну, если вас тревожит беспокойство малыша в машине, поищите ответ в Интернете. Я вам не могу ничем помочь.

Не, ну мы же пытливые родители. Сами додумались. Если летом в машине не плакал, а начал с наступлением холодов, значит, ему мешает что-то из одежды… Ну точно, шапка! Теперь снимаем. Просто, если мы сами додумались, зачем учить педиатра шесть лет в университете, если он обнаружил (наблюдательный!), что ребенок, например, чаще поворачивает голову направо. Это как бы свидетельствует о том, что родители «общаются с сыном только с правой стороны». Надо поделать массаж в таком случае. Только она не знает, какой. Можно обратиться в частную клинику, там подскажут.

Складывается впечатление, что сегодня детская бюджетная медицина работает на самоуничтожение. В государстве она играет номинальную функцию — регистрация роста и веса ребенка. При малейших проблемах у ребенка — добро пожаловать в частные клиники.

Они, кстати, стараются. Они же понимают, что, получив доступ к бюджетным деньгам через фонд ОМС, надо оказывать услуги лучше, чем государственные лечебные учреждения. Медосмотры, стоматология — уже давно за бюджетные деньги лучше организованы частниками. Теперь, видимо, настала пора переводить детское частное здравоохранение в систему ОМС. Но я что-то ни одной частной детской клиники, работающей в системе ОМС не знаю. Может, кто подскажет?

Андрей Остров