Буквы, а за ними - жизни... (2)

Снова накатило… 

Я надеюсь, что вы простите меня, что в своем рассказе — я не коснусь отношений с бывшим мужем и прочего. Про это — есть пост. И хватит. Те воспоминания не такие. Они прогорклые и больные. Их — не хочется ворошить. 

А вот эти… Я перебираю их снова и снова. Собираю, как пазл, порою, теряются кусочки, маленькие детальки. Я ищу их. И нахожу. 

Сегодня речь моя будет спутана множественной перекличкой. Я возвращаюсь в моменты, а не в полную историю. Порою, мне кажется, что если писать эту историю до конца, со всеми ее поворотами, ситуациями, диалогами — выдет большая книга. Поэтому — не берусь. 

Сегодня за моими окнами — снова дождь. Я не открываю форточку, я не хочу запаха ранней весны. Сегодня этот дождь напоминает мне о самом первом и раннем, когда осознание еще только начинало подступать к нам, но мы боялись его так, как малые дети бояться огня. 

Слишком крепкая была наша связь. 

Знаете, пожалуй, сегодня я вернусь в дружбу. Когда мы жили друг другом, но все было чисто и свежо. Без всех этих долгих поцелуев на виду у прохожих и совместных ночей, без этой тлетворной страсти и без обмана. Мы просто были. Просто друзьями. Просто лучшими. 

Иногда, я сама себе задаю вопрос, а дружбой ли это было? Мы близко сошлись спустя две недели знакомства. Нас притянуло как магнитом. Нам было интересно, легко вместе. Но, при этом, оба свободные — мы даже и не думали о том, что можем не дружить, а быть вместе. И это было странно, все же. То, как было у нас — приводит к поцелуям, романтическим вечерам, бурным ночам, статусам и семейному положению в социальных сетях, постам в он-лайн дневнике… Приводит сразу же, с самого начала, а не с таким огромным опозданием. Но… Мы даже и не думали об этом. 

Мы просто дружили. Я просто могла часами сидеть у него на руках и обнимать его и в этом не было никакого намека на пошлость. Я могла просто позвонить ему — и он срывался ко мне, когда я разочаровывалась в очередной «любви_всей_жизни». Я могла просто целовать его в щеку при встрече и на прощание. Мы могли часами разговаривать по телефону или через интернет не имея между собой тайн. Он мог ни с того, ни с сего приехать с огромным букетом цветов ко мне. Просто так. Просто порадовать. 

И никто ни от кого ничего не ждал. И мы были бесконечно, безгранично счастливы. 

Счастье — это когда тебе ничего не нужно в данный момент, кроме того, что уже есть. © Эльчин Сафарли «Мне тебя обещали». 

Он с самого первого дня ненавидел мою тягу к сигаретам. Он ломал их, отбирал, но, при этом, принимал меня такую, какой я была. Со всеми моими тараканами в голове и вредными привычками. Когда мы еще только были друзьями — я уже имела счастье быть постоянно рядом. Я могла лежать головой на его коленях, могла засыпать и просыпаться рядом с ним в обнимку. Но это все было полностью лишено животных чувств и не было опошлено сексуальным влечением. Это ли не чудо? Это ли не настоящая любовь в высшей ипостасии? Представляете? Просто спать рядом, в обнимку и даже не думать о том, что можно иначе и по-другому? Дорожить именно такими, чистыми моментами? Находить имено в них счастье? Разве это не было уже тогда любовью? Просто нераспознанной вовремя, не понятой. 

Он укрывал меня ото всех бед и нападок мира. Я была за его спиной, я была в его руках. И не понимала — отчего мне так хорошо с ним, отчего мы так близки, отчего нам так легко. Отчего мы счастливы до такой предельно-крайней точки, когда рядом?! Да мы, по сути, оба этого не понимали… 

За нашими спинами — все шушукались не понимая — вместе мы или нет?! Когда мы вместе приезжали, держась за руки, и вместе уезжали. Когда он по первому щелчку пальцев, по одному взгляду — бежал за водой в магазин, когда я, курившая одну за одной — при нем старалась курить реже.Когда нам, по сути, никто и нужен-то не был. Ведь мы были друг у друга. Уже тогда были… 

Все друзья называли меня Яной и лишь он один — звал настоящим именем, данным родителями. Или насмешливо-игриво «дочей». А я его, порою, так же в шутку «мой мам». Когда-нибудь я расскажу, откуда это появилось и как произошло. Это было мило и забавно… 

— Знаешь, а мне порою кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Что я всю жизнь ненавижу твои сигареты и обожаю твою улыбку… Твою настоящую улыбку, которой ты так редко улыбаешься. Что я всю жизнь тебя знаю — все твои привычки, слова, жесты. Представляешь? Всю жизнь! Как-будто ты всегда была рядом. И всегда это кресло в моем доме — было твоим. Всегда я переносил тебя с него, крепко уснувшую, свернувшуюся клубочком, так и не дождавшуюся меня с работы, но искрене пытавшуюся — на кровать, всегда аккуратно укутывал одеялом и обнимал. Всегда. Мне даже, порою, кажется, что кроме тебя — у меня и семьи-то нет, что ты моя семья. Мне кажется, что я всю жизнь ел на завтрак твою яичницу с беконом и сыром, твой гречневый суп на обед, твое жаркое и драники на ужин. Что ты не приходишь и уходишь, а что ты всегда со мной. 

Мне бесконечно близки все твои переживания и боль. Я чувствую их даже на расстоянии. 

Я боюсь твоих слез. 

Откуда ты взялась, родная? Откуда, с какой планеты ты прилетела? Ты меня словно крыльями обнимаешь… Я чувствую покой и счастье. Я безгранично верю и доверяю. Бесконечно ценю и дорожу тобой… Ты для меня самая близкая и родная. Ты — мое самое лучшее, потому что рядом с тобой — я сам становлюсь лучше. Я счастлив, что у меня есть такой друг, как ты. Я счастлив, что ты у меня есть. Спасибо тебе. 

— Ну что ты глупости говоришь? Сейчас еще давай в сопливого романтика превратись! Для полноты картины! И давай еще о любви поговорим, ну что бы совсем все красиво было! — я откровенно издевалась. И нет, не потому, что меня не трогали его слова. Наверное, я просто боялась, что если все это прорвется, что если все это выйдет из рамок, в которые вписывалось — случится катострофа, все перестанет быть таким, какое есть, что мы совершим ошибку, которую нельзя будет исправить. В тот момент — мы было до безумия страшно. И я помню этот по-истине животный страх от того, что что-то может сломаться. Что-то может пойти не так. В моменты такого страха — я становилась жесткой. Безпощадной. Жестокой до предела. 

— Нет, ты ведь не поняла меня! Я ведь не о том. Просто ты правда — моя семья, а не просто человек. Настоящая семья, понимаешь?! Ты для меня все бросаешь, с любого места срываешься, если прошу приехать, ты когда мне плохо, можешь просто обнять и молчать и это больше слов говорит! Ты это для меня делаешь, ты, а не кто-то. Ни псевдо-друзья, ни родные, ни девушки, которые были со мной. Поэтому я и понимаю, что моя семья ты. — Он задумался. Он вовсе не был в обиде на мой насмешливый тон и жесткость. Он знал меня наизусть. Он знал, почему я такая, знал, что я не хочу обидеть или причинить боли, что просто сама в эти моменты очень боюсь и это — просто защитная реакция. — И любовь тут вовсе не при чем. — добавил он после паузы. 

— Славно. — я недоверчиво улыбнулась. — Славно. Тогда я спокойна. — я засмеялась и обняла его за шею. Он поцелова меня в висок и улыбнулся… 

— Есть-то будешь, семья? — я подмигнула ему и отвернулась к окну. — Я тут без тебя похозяйничала, немного. Суп готов, на плите стоит. Глаженные вещи — в шкафу, стираные — на балконе развесила. 

— Что бы я без тебя делал? — Он подошел и обнял меня со спины. — Как бы жил? — уткнувшись носом в мои волосы он долго молчал. 

— Нормально бы жил. Так же, как и до меня. — тихонько ответила я. 

— Знаешь, мне кажется теперь, что и не было никакого «до тебя»… 

— Когда кажется — креститься надо. Пойдем обедать и я поеду. Мне еще на практику сегодня нужно. 

— После приедешь? — Нет, наверное. Домой надо. Я и так слишком частно «на выездной практике», для домашних. 

— Приезжай… Хоть поужинаем вместе, потом провожу тебя. Ненавижу есть один, с некоторых пор. — Это с каких же? — Как ты приучила меня делать это не одному. 
— Вот ты дурак. — я улыбнулась. — Ладно, заеду. 
Мы пообедали и я засобиралась по своим делам. 
— Приеду в 9, может в 10. Скорей всего останусь у тебя. Так что бабу не приводи — не поймет моего наличия. И не объяснишь, что мы друзья. Ладно, побежала. Ключи только дай, а то я их в комнате, на стол кинула. — он принес и подал мне ключи. Я коротко поцеловала его в щеку, развернулась на каблуках и вышла. 
И что-то не спокойное было на душе. Что-то мучило. Что-то было не так в его глазах, интонациях, словах… Хотя… он часто говорил мне о том, что я самая близкая, что я как семья… Но в тот день — это как-то особенно звучало. Тише и уверенней. «Наверное, просто устал» — попыталась я себя мысленно успокоить… 

Продолжу ближе к ночи. Поняла, что хочу все это высказать, рассказать, еще раз прожить. Это даже больше для себя… Память… Память…