Год назад

28 ноября год назад я узнала, что у моей тогда ещё 9-месячной дочки опухоль головного мозга.

В больнице Калинина в нейрохирургии в Самаре не говорили ничего, считали ребенка тяжелобольным, а нас несчастными и пытались как-то посочувствовать. Происходящее не умещалось в голове, неужели такое происходит с нами?! Что за сон?! Что за бред?! Как может быть опухоль у самого позитивного и жизнерадостного ребенка на свете?! Да, мы подозревали какие-то проблемы со зрением. Казалось, что у нее такой характер, что она как-то смотрит из-подлобья… Но после УЗИ, КТ оказалось, что опухоль диаметром 5 см, расположенная в самом опасном месте, давит ей на зрительный нерв и поэтому Лизонька практически не видит. Плюс несколько других малозаметных симптомов опухоли.

Происходящее казалось ужасом. Адом. Никто не давал никаких прогнозов. Невролог в больнице Середавина каждый день спрашивала не утратила ли Лиза какие функции, не отказали ли ноги или руки… Врачи говорили прощаться с ребенком. Не обещали ничего хорошего. Врачи все были очень хорошие, от врачей в поликлинике, до врачей нейрохирургического отделения больницы Калинина. Почему врачи не дали надежды, до сих пор загадка.

Две недели ужаса и неизвестности.
В первый день в больнице Лизе ставили катетер на маленькую ручонку в процедурной, без меня, а я стояла и ревела за дверью от ее крика и плача… А это было самое- самое начало и самая малость всего того, что мы пережили после в следующих четырех больницах. Таких катетеров ей потом за год ставили ещё раз 50… Не меньше.
Маленький ребенок хотел ползать и играть, но был привязан к кровати системами на несколько часов в сутки. И это было тоже только начало. Но не это было страшно или неудобно. Страшно было то, что впереди была полная неизвестность. Что опухоль расположена в самом страшном месте, что даже отказались оперировать. Врачи говорили, что она злокачественная раз такая большая. Что неизвестно что и как будет дальше. Жалели. Ничего неизвестно. Сколько мыслей было в голове. Казалось, что это какое-то колдовство. Все это оказалось внезапно. В такой ситуации всякие мысли в огромном количестве лезут в голову.

Был сильный снег. Моя мама каждый день оставляя старшую дочь дома по пробкам и с двумя пересадками добиралась два часа со стошки до больницы и 2 часа обратно, чтобы побыть с Лизой, а я могла выйти на улицу и нареветься вдоволь. Я шла и просто выла. Это было самое тяжёлое время в неизвестности. На кого я тогда была похожа… Мне было тогда это совсем неважно. Тогда мир перевернулся и не вернулся и никогда не вернётся обратно. Тогда стало многое понятно. Почему-то все время приходила в голову мысль, что есть только чёрное и белое, что нет серого. Понятно стало, что главное, а что второстепенное. Что надо жить сегодняшним днём и радоваться каждому сегодня. И благодарить, что сегодня оно есть. Понятно стало, какая у меня семья. Я видела какие хорошие у меня друзья и как много их и сколько много людей может стать близкими в одночасье. Понятно стало, и сколько глупых людей вокруг. Что справедливости нет. Если бы она была, то почему болеет мой ребенок…

Лизе нужна была срочная госпитализация в Москву. В Москву нужно было ехать, показывать МРТ, и договариваться, чтобы взяли на операцию. Врачи в Калинина сомневались, что такого маленького ребенка с такой большой опухолью и в опасном месте возьмут оперировать. В день, когда был получен на руки результат МРТ моя мама выехала в Москву.
Это был конец года и квот на операцию от города уже не было.
В институте нейрохирургии им. Бурденко нас согласились принять на операцию. Выезжать надо было через неделю.

Могу ли я об этом говорить спокойно через год?..