Как же клёво, когда рядом с тобой адекватный понимающий мужик, привыкший к женским заворотам и непостоянству.

Заявляешься домой в три часа ночи после посиделок с подругами пьяненькая-пьяненькая. Материшься как сапожник, ругаясь на шкаф, который с какого-то хрена встал у тебя на пути. Туфли в руках держишь, потому что, ***, натирают. А он выходит тебе навстречу сонный и вместо нотаций:

— О, дорогая, да ты, я смотрю, не хило устала. Может, тебе чайку покрепче заварить?

Или чувствуешь, что настало в твоей жизни время перемен, а они ж у тебя всегда кардинальные. Из крайности в крайность.

И с порога ему:

— Ты знаешь, а я решила волосы в красный покрасить.

— Ты уверена? Перекрасить ведь сложно будет. Впрочем, я думаю, что тебе и красный пойдет.

И никаких: «***! Теперь я буду считать тебя еще более ***».

Поругались. Ну как поругались. Скорее, ты с ним, чем он с тобой. Накосячила по полной, короче. Сидишь дома у мамы ночью, песенки грустные слушаешь. Не знаешь, как бы так сделать, чтоб вернуться и он еще и виноватым оказался. И тут смс приходит: «Сучечка моя любимая, я у дома твоей мамы припарковался. Знаю, что ты не спишь. Выходи, или я „Владимирский централ“ под окном орать начну. Опозорю на весь дом».

С работы тебя уволили, еще и каблук до кучи по пути сломала. Прыгала до дома на одной ноге как подбитый журавль.

Вместо того, чтобы готовить ужин, сидишь в ванной на полу, ревешь и размазываешь по лицу тушь и сопли. А он с работы пришел, увидел всю эту красоту неземную, но не испугался. Рядом с тобой на пол сел, обнял и говорит:

— Моя хорошая! Представляешь, а меня сегодня прям какая-то нечистая сила в магазин потянула за твоими любимыми мармеладными мишками.

— Купил?

— Ага. Вот!

И продолжаешь реветь. Только теперь уже с мармеладом во рту.

А он по красным волосам тебя гладит. Гладит и обнимает.

Вот это секс! А не накачанные тупоголовые мальчики с внешностью Энрике Иглесиаса.

Маргарита Булгакова