Дачные участки, где мои бабушка с дедушкой в свое время получили свой угол, располагались с южной стороны от Москвы, километров 60, если по прямой, за аэропортом Домодедово.
Поэтому утро мое на даче начиналось с далекого уютного гула самолета, вспарывающего воздух где-то на 1000 километров выше меня; и с косого солнечного луча, проходящего свой путь по деревянной стене рядом с кроватью и отчасти по моей подушке — подушке в наволочке из застиранного ситца в голубой цветочек. Я открывала глаза и долго лежала, уставившись в окно — на плотный слой марли, и за ним буйные заросли малины. Лежала, не в силах стряхнуть сонную истому, и просто собираясь с духом, чтобы выбраться из тепла.
Иногда, когда бабушка не бдила, я осторожно отгибала снизу марлю, и набирала прямо из окошка пару горстей крупных мохнатых ягод, и ела их, сидя на подоконнике. Ежась от утренней прохлады, и вытирая испачканные соком пальцы о бедра (и, порой — чего греха таить — и о внутреннюю сторону занавески..)
А иногда меня будил чарующий запах жарящихся оладьев, и тогда я выскакивала сразу, босиком, в одних трусах:
— Бабушкаааа!
Меня тут же отсылали на улицу, совершать утренний туалет — во всех смыслах этого слова. Деревянный душный домик, пахучий, и полный гудения ленивых мух, а потом умывальник на улице, с пипкой, той самой, которую ладонью приподнимаешь вверх — и плещет вода. Ледяная! Поэтому умываются под ним всегда с визгом, плеском… Короче говоря, весело.
По пути от умывальника здороваюсь с соседями-пенсионерками, в ранний час уже торчащими в известных позах среди своих ягодных кустов и морковных грядок. Баба Надя, баба Рита, и Зинаида Ивановна. Здороваюсь на бегу, потому что на столе меня уже ждет расписанная желтыми узорами тарелка, и на ней остывает гора оладий, политая золотистым медом или полупрозрачным сливовым вареньем, моим любимым...
Голова моя свободна и пуста, в ней только легкие, как бабочки, желания и планы на ближайшие минуты. Поесть оладьев. Пойти на речку. И «хоть бы не было дождя!».
После еды хватаю сарафан — от него пахнет песком, а сзади травяные «разводы», которые не отстирать. Красные сандалики из мягкой кожи, из которых уже торчат пальцы… А коленки, мои коленки, исперещенные шрамами, ссадинами и парой свежих шишек — они выглядят так все лето, с мая по начало сентября. Ну, я почти готова! Воровато оглядевшись, беру на столе двумя руками банку со свежим коровьим молоком, и торопливо делаю несколько глотков прямо из горлышка.
Над губой остаются, конечно, весомые улики — белоснежные молочные «усы». Но бабушка уже заняла свою позицию до обеда где-то на огороде. Поэтому я спокойно сажусь на согретых солнцем деревянных ступеньках крыльца, и жду друзей, ковыряя корочки на злополучных коленях. Или пальцем сбрасывая муравьем в щель между досками…
Очень красиво написано!?
спасибо)
У моей бабушки с "пипкой" всю жизнь умывальник был?
как смачно се описала. прям в реале все ощутила я......
Эх я прям даже эту картину представила
Вот родителей отца — Вельяминово павелецкого направления (про нее и написала). у родителей мужа — Привалово павелецкого направления. Но от станции еще ехать. Мы на машине всегда ездим.
а у родителей мамы моей — Карманово, это на севере, 120-ый километр
как здорово! легко читается. споткнулась только о подушку — подушку — можно второй раз убрать.
как атмосферно и вкусно это написано!!!