Не умею называть посты

— Мама! Пока, до встречи, но только мама! Я хочу, чтобы ты поскорее уложила Колю! И чтобы Коля хорошо поспал! Но только я тебе ничего не буду говорить, что сказал, то и сказал… Я хочу попрощаться с Колей и поцеловать его! Кооооленька! Спокойной ночи, я хочу, чтобы ты хорошо поспал! Мама! Но только я буду по тебе очень скучать! Пока… Но только мама! Я тебя буду очень ждать! Пока, до встречи… ПОПИСАТЬ!!!

Это наша ежедневная сцена прощания перед ДНЕВНЫМ укладыванием младшего. Перед ночным — так же, только краски сгущаются. Когда Коля засыпает, иду к Гене и лежу с ним, иногда просто минут 15-20, но чаще дожидаюсь, пока он заснет.

Наша квартира напоминает выставку постмодернистов — везде лежат стулья. Не стоят, а лежат. Если они будут стоять, то все, что лежит на столах, будет лежать на полу в очень плачевном виде. И Коля, вероятно, тоже.

Мы разобрали детскую кроватку, потому что он начал перебрасываться через бортик вниз головой. Половина книг снята с нижних полок и лежат стопками на шкафах. С упоением жду новой квартиры и переезда, чтобы начать организовывать там пространство… Как трудно, когда в квартире половина вещей не твои, особенно эти собрания сочинений, особенно этот ХРУСТАЛЬ В СЕРВАНТЕ. Но ждать еще долго, а жить надо сейчас, поэтому зубные щетки у нас под потолком. Когда он видит зубную щетку, в нем просыпается хищник. Особенно мою, розовую. И по квартире ходит обычно с зубной щеткой в руке и зубах.

На День рождения мы подарили ему неваляшку. Такую здоровенную, внешне похожую на тех, что были в нашем детстве. Но у нас были алюминиевые, крашеные, а эта пластмассовая. Он схватил ее за голову и начал бить об пол. Голова оторвалась быстро. Чтобы оторвать руки, ему даже не понадобилось продолжать бить — он просто сильно потянул. Но это общая проблема современных игрушек.

Вообще игрушки — моя боль, они ломаются. Не ломаются только очень дорогие игрушки. Лего, железная дорога из икеи и брио (я в восторге от этих паровозиков, их нужно разве что сжечь, чтоб сломать), велосипедик из elc (супермегавещь) и кубики оттуда же. Пожалуй, это единственное, что у нас не сломалось. Остальное я время от времени беру и под покровом темноты собираю в пакет и выношу на помойку — выбирая, конечно, момент, когда эти игрушки более-менее забудутся.

И все равно они повсюду. Просыпаясь, дети утром рассыпают их ровным слоям по всем лежащим по всем комнатам стульям. Бесполезно собирать их, через пять минут будет то же самое. А потом приходит муж и жалуется на то, что в квартиру не войти. А мытье пола! Коробки с игрушками поднимаются на шкафы, рискуя сбросить оттуда вышеупомянутые стопки книг.

Но перейдем к хорошему. Порвалась тут у нас простыня… Не надо хихикать! Коля ее протер, суча по ночам по ней брейсами. Огромная, для двуспальной кровати — и с дыркой посередине. И из нее вышли две симпатичные наволочки для диванных подушек 40 на 40 и одна большая наволочка. Конечно, еще осталось, вот думаю, на что потратить.

А еще муж порвал рукав рубашки. Была с длинными рукавами — стала с короткими.

И что-то меня дальше шить потянуло. Хотя косяков тьма — хотя, казалось бы, что можно накосячить при шитье наволочки? Ан можно, оказывается. В общем, надо что-то делать кроме ежедневного ковырянья в носу и домашних дел. Надо что-то осваивать. А то я как обычно — то за одно схвачусь, то за другое, а получается ни то ни се. Все вокруг уже все спортивные рекорды поставили, весь подъезд обвязали и тортами закормили, а я все на печи.