Берет за спиной у другого игрушку и убегает. Что делать?!

Когда дома все хорошо и детки ведут себя хорошо, когда постепенно все выравнивается, достигнут эмоциональный контак, то очень сильно выбиваются дни, когда приходится ругаться. В том, что приходится это делать виноваты не только дети. Точнее, они в этом не виноваты. Не виноваты и родители. После того, как накричишь, то вспоминая по мелочам то, как все это получилось, приходишь к осознанию, что в той ситуации, в тот момент это все было вроде как логичным. Однако тот факт, что пришлось ругаться, что в сердце снова была злость, раздражение и досада, не дают чувству вины отпустить нас.

Для себя пришла к пониманию, что в нашей семье без криков на 100% нам не обойтись. Просто потому, что так сложилось. Влияет на это и характер и то, что мы в Австралии одни и помощи ждать неоткуда, какие-то уже сложившиеся традиции в семье. Если все это учитывать, то можно вроде как подготовиться к таким ситуациям, выработать схему поведения, заранее все продумать и действовать в соответствии с планом.

Сегодня с утра, когда готовила Соне завтрак, то у меня освободилась коробка из под хлопьев.

— Мам, — стоит рядышком Соня, — можно мне эту коробку?

— Держи, дочь.

Через минуту слышу, что коробка уже нужна Даниле. Понимаю, что мы все вошли в зону заминированного поля. Он вежливо просит ее у Сони. Про себя отмечаю, что этому этапу в договаривании между собой дети научились. Соня вежливо отказывает Даниле. Данила, наученный опытом, не стал кричать и требовать себе коробку. Он затаился и ждал.

В тот момент, когда Соня отвернулась от коробки, он быстро ее хватает и норовит убежать в комнату. Соня, зная, что плакать не надо, поворачивается ко мне. Моська у нее сковородником, но она держит себя, чтобы не плакать. Тоже про себя отмечаю, что научилась. Дальше, зову Данилу. И вот здесь взорвалась первая мина. Данила решил сделать вид, что не слышит меня. Мое терпение лопнуло, точнее, я поняла, что спокойный тон будет воспринят как слабость.

— Данила!!! Вернись!!!

Подходит.

— Мам, ну у Сони сто коробок!

— Данила, ты прекрасно знаешь, что нельзя тайком хватать вещи и убегать с ними. Верни коробку. Попроси вежливо. Если Соня даст – значит даст, если нет, то жди.

— Сонь, — слушает меня Данила, — дай пожалуйста коробку.

— Нет, — вежливо отказывает ему Соня.

— Вот видишь!!! Мам!!! Я уже так больше не могу!!!

— Данила, мы завтракаем. Твой тон неуместен. Пожалуйста, дай нам спокойно поесть. – Дальше я уже не готова была слушать Данилу. Папа еще спустился вниз на крики. Данила тоже не сдержался. Он заплакал и с обидой убежал к себе в комнату. Плакал он горько. Я знала, что он плачет потому, что я на него кричала. Я знала, что он чувствовал несправедливость. Однако, я также знала, что пока он не выплеснет свои эмоции, конструктивного разговора не получится. Да, я могла бы мягко все спустить на тормозах, но я бы просто приложила бы примочку к нарыву. Я знала, что в той ситуации нарыв надо было вскрывать. Данила не раз был предупрежден по поводу поведения с убеганием.

Мы сидели с Соней, продолжали завтракать. Я молчала. Я хотела, чтобы Соня начала первая разговор. Мне было важно узнать будет ли она сочувствовать Даниле. И она оправдала надежды.

— Мам, Данила плачет.

— Плачет Сонь. Он переживает по поводу того, что случилось. Что же нам делать?

— Мам, ему надо коробку.

— Сонь, ну где же ее взять?

— Мам, надо посмотреть, может быть у нас есть еще одна?

— Хорошая идея, Сонь. Я пойду посмотрю. – я пошла на кухню, удивляясь тому, как все оказалось просто. Я открыла шкаф и нашла там еще одну коробку из под хлопьев. – Дочь, нашла. Пойдем теперь к Даниле.

Зашли к нему в комнату. Он на кровате. Все еще плачет, но вижу, что кризис миновал.

— Данила, ты чувствуешь, как тебе сейчас плохо?

Данила не отвечает, но вижу, что он быстро осознал это чувство, то, как ему сейчас плохо.

— Данил, — продолжаю я, — когда ты выхватываешь за чьей-то спиной вещи и убегаешь, то этот человек чувствует себя так же плохо, как ты сейчас. Соне тогда было плохо так, как тебе сейчас.

— Но у Сони сто коробок, а у меня ни одной! – пытается он оправдать свою обиду.

— Данила, в каждой ситуации ты можешь поступить так, чтобы было хорошо только тебе, или так, чтобы хорошо было и тебе и другому. Если ты заботишься только о себе и поступаешь несправедливо, то мир тоже поступает с тобой несправедливо. В каждой ситуации все всегда зависит только от тебя. Если ты не хочешь, чтобы тебе было плохо, не делай плохо другим. Ты согласен со мной?

— Да, — отвечает Данила.

— Обнимемся?

— Нет, — отворачивается к стенке.

— Данил, тебе все еще обидно?

— Да… – плачет.

— Данил, почему тебе обидно?

— Я не могу объяснить. – Для меня этот ответ – знак, что он пытается понять, но не может. Это большой шаг вперед.

— Данил, тебе обидно от того, что я на тебя кричала?

— Да, — снова плачет, но уже не так горько, так как от того, что я просто поняла его обиду, ему стало легче.

— Данил, я первый раз попросила тебя вернуться спокойно.

— Но я не слышал, — пытается себя оправдать.

— Данила, чтобы ты услышал, мне пришлось крикнуть. Если ты не хочешь, чтобы я кричала, тебе надо сделать так, чтобы ты слышал меня. Эта ситуация с убеганием повторяется из раза в раз. Ты знаешь, что так делать нельзя, но почему-то продолжаешь так делать.

— Не из раза в раз! Я никогда так не делал! — снова пытается защититься.

— Данила, ты уже в первый класс ходишь, Лапка, — уже по-взрослому обращаюсь к нему, без назидания. – Я ожидаю от тебя уже ответственного поведения, поэтому когда ты ведешь себя как малыш, я уже не выдерживаю. Данил, ты согласен с тем, что я сказала?

— Да.

— Обнимемся?

— Да… – поворачивается, кладет голову мне на коленки.

Глажу. Соня в очередной раз дает ему коробку.

— Данил, то, что я сказала тебе пойти наверх, это не было наказанием. Я сказал так потому, что нам: и мне и тебе, надо было успокоиться. Сейчас, если ты готов, то вы с папой можете уже собираться и ехать лазить по стенам, как и планировали.

Данила все свои слезы уже пережил, вся обида была проговорена, объяснена. Она растаяла. Данила чувствовал, что справедливость восстановлена. От того, что мы обо всем поговорили, у Данилы все встало на места. Я точно знаю, что на уровне рефлексов у него сформировался навык, опыт того, что за тихим и нечестным убеганием, будут последствия. То, что у него сейчас активно формируются чувства, помогает ему на собственной шкуре почувстовать весь ад человеческих переживаний. Я знаю, что он будет стараться этого избегать. Я надеюсь на это…

Остаток дня прошел очень мирно. Сегодня вечером Данила не просто убирался на кухне. Сегодня он взял с собой Соню и учил уже ее как и что надо делать. Кухня после них была крисстально чистой. Я знала, что если бы Данила с утра затаил обиду, то этого бы не случилось. Мы прожили еще один день. Мы все снова чему-то научились!