Первая любовь (через 14 лет) (книга 2) Встреча (ч. 1)

Девочки, прошу прощения, что редко пишу.

Обещаю, что в скором времени продолжу работу над романом «Первая любовь» и опубликую здесь и старые, и новые главы.

В настоящее время я работаю над продолжением романа «Первая любовь» — «Первая любовь (через 14 лет)». Просто это более актуально.

Имена более-менее изменены.

Встреча.

Была суббота 21 марта. Наконец, мы решили встретиться с девчонками, которых я не видела около 4 месяцев. Договорились встретиться на Васильевском острове и пойти в наше любимое армянское кафе на Смоленке.

Я приехала, как всегда, раньше всех, хоть и живу дальше. В принципе меня это не удивило. Позвонила Насте. Она трубку не взяла. «Скорее всего Арсика одевает», — подумала я. Позвонила Марине и Лене. Также никто из них не взял. Я решила не ждать их у метро, а немного прогуляться по пешеходной зоне. Я почти уж дошла до Андреевского собора, и тут мне позвонила Настя: «Привет, ты сейчас где?». «Да я гуляю. Почти до Андреевского собора дошла», — ответила ей я. «Поворачивай обратно. Мы идем навстречу. Иди только по 7 линии», — сказала она мне. «Хорошо», — сказала я и с радостью повернула обратно в сторону метро.

Уже в скором времени я увидела мою Настю, ее родителей и Арсюшу в коляске. Немного поговорив, мы с Настей пошли в сторону Среднего проспекта, а ее родители с внуком отправились дальше гулять. Я была очень рада нашей встрече. Так давно не видела мою девочку. У Насти зазвонил телефон. Уже Маринка нас у метро дожидалась. Лена пока все еще была вне зоны действия сети. Встретившись с Маришкой, мы горячо расцеловались. Она вообще в последние годы стала неуловимой. Очень трудно договориться с ней о встрече: то она на днях рождениях, то в командировке, то в отпуске. Вот и сегодня она сразу при встрече нас предупредила, что в 15:00 ей уже надо убегать. Мы не были удивлены. Это же Марина. Минуты через 3 приехала и Лена. Мы все радостные обнялись, некоторые ни по одному разу, и отправились в наше кафе. Шли мы по улице моего детства и моей юности – по 11 линии. Проходя, я каждый дом рассматривала с интересом, желая выискать какие-либо изменения. Разумеется, я не осталась равнодушной и к моему дому, к моим окнам, которые теперь были украшены ЧУЖИМИ решетками и НЕРОДНЫМИ шторами. Мы шли, весело болтая и вспоминая какие-то курьезные моменты из далекого прошлого. И тут вдруг Лена заявляет: «В этом году у нас 15 лет, как мы закончили школу. Вот думаю организовать встречу». «Ну Лена как всегда!», — подумала я, но промолчала. Девчонки стали говорить ей, что это великолепная идея, что обязательно нужно собрать класс. Лена заметила, что считает, что собирать нужно в мае, где-нибудь в середине, но до Последнего звонка. Я шла и слушала, и на душе у меня было неприятно. «Вот приспичило же ей! И что они ей сдались? Вот мне вообще никто не интересен кроме моих подруг. На кого там смотреть? И ведь начнет спрашивать, пойду ли я. А я не хочу!», — думала я. «Кать, ты как считаешь, когда лучше встречу организовать», — спросила меня Лена. «Не знаю. Но после майских праздников», — машинально ответила я. «Это понятно. После майских 2 субботы подходящие: 16 и 23 мая», — не унималась Лена. Немного подумав, я ответила: «Тогда лучше 16 мая, так как в конце мая уже многие в отпуска начинают уходить». «Я вот тоже так думаю», — сказала Лена и начала вслух высказывать свои мысли, как можно связаться с Ксюшей, Наташей, Ирой, Олей и еще несколькими одноклассниками, которых нет в социальных сетях и о судьбе которых она не осведомлена. Все ее внимательно слушали. Одновременно я думала о Петре, о Людмиле, о том, что мне не хотелось бы их видеть.

Так мы дошли до Малого проспекта и повернули в сторону 12 линии. Ничто не предвещало опасности. Но, дойдя за угол, Лена вдруг воскликнула: «А давайте в школу зайдем!». Меня аж бросило в жар от одной только мысли. «Нет! Ну какая школа!? Ты чего! Я не пойду! Не хочу!», — начала я возражать, но меня уже Лена не слушала. Она смело направилась к двери. Настя поддержала ее. «Мариш, ты хочешь туда? Я не хочу», — спросила я Марину. Марина мне неуверенно ответила: «Вообще я тоже не хочу». «Давай не пойдем», — стала упрашивать ее я. Лена, смеясь, спросила: «Да мы ненадолго. Зайдем к Анаит Артемьевне. Вдруг она что знает». «Да что она может знать? Не хочу я к ней идти. Я не хочу его видеть!», — я начинала впадать в истерику. «Да успокойся ты. Не увидишь ты его. Сегодня же суббота», — стали меня успокаивать девчонки. «Вообще-то раньше он по субботам работал», — продолжала я. «Да не пойдем мы туда», — сказала Лена и уверенно открыла дверь в школу.

Мы зашли внутрь. Нас встретил седовласый охранник. Разумеется, мы его не знали. Поздоровавшись, Лена сказала, что мы бывшие выпускники и зашли поздороваться с учителями. Он недоверчиво заворчал: «Сегодня суббота. В школе почти никого не осталось». А было между тем половина 12-ти. Лена начала перечислять всех учителей, которые ей приходили на ум: «А Анаит Артемьевна? А Ирина Валерьевна? А Петр Алексеевич?» С каждым именем охранник начинал понимать, что мы, действительно, выпускники, а не какие-нибудь прохожие. Он сказал, что в школе еще остались учителя, что Ирины Валерьевны нет, но есть Михаил Борисович, Петр Алексеевич… От имени Петр Алексеевич мне чуть дурно не стало. «Не хочу его видеть. Бежать!», — думала я. Затем Лена спросила про Леню, нашего гардеробщика. Охранник недовольно спросил: «Что вам дался этот Леня? Все его вспоминают!» Мы засмеялись. Он тоже заулыбался и пропустил нас через главные двери.

Мы оказались на первом этаже. Шел урок, и в коридоре никого не было. Мы пошли к кабинету Анаит Артемьевны. «А может все же пойдем пока не поздно?», — спросила я девчонок. Они засмеялись: «Катюш, да все будет хорошо. Мы сейчас пообщаемся с Анаит Артемьевной и все. Да не увидишь ты Петра. А чего ты вообще так переживаешь?». «Мне просто не хотелось бы его встретить. Да и вообще я не подготовлена, как следует не накрашена…», — продолжала я. «Да все хорошо. И ты хорошо выглядишь. Успокойся», — говорила Лена. «Нет, все я пошла», — нервно сказала я. «Да, Катюш, успокойся», — сказала мне ласково Марина. «Пойдемте», — скомандовала нам Лена, и мы зашли в кабинет к директрисе.

Что удивительно, нас Анаит Артемьевна сразу вспомнила. Я еще понимаю, она помнит Марину. Все-таки какое-то время ее мама работала в школе, потом они живут недалеко от школы и обе армянки. Но она вспомнила и меня, и Лену, и Настю. Действительно, мы с Леной очень хорошо учились, а я вообще училась с первого класса в школе, но мы выпустились 15 лет назад. Я не всех учителей помню как зовут, даже внешне не всех помню, а Анаит Артемьевна вспомнила, хоть каждый год выпускает около 100 человек. Видимо, это профессиональное. Она пригласила нас за свой круглый стол и стала расспрашивать, как складывается наша жизнь. Затем Лена сообщила Анаит Артемьевне, что хочет организовать встречу и позвать учителей, в том числе и ее – Анаит Артемьевну. Директриса сказала, что она с радостью придет, если не будет во Франции с детьми. Лена ее стала расспрашивать о ребятах, с кем потеряны контакты. Анаит Артемьевна сказала, что не проблема добыть их контакты, обещала, что поможет в этом.

Прозвенел звонок на перемену, и мы решили идти. Я вздохнула с облегчением, а зря. Лена спросила, есть ли кто сегодня из учителей. Анаит Артемьевна сказала, что мы можем застать Михаила Борисовича, Петра Алексеевича. Я почувствовала неладное…

Мы распрощались и вышли в коридор. «Ну, все идемте, а то мы в кафе не успеем», — сказала я. «Нет. Нужно подняться выше. Может, Катя Пучкова работает. Михаила Борисовича увидим», — возразила Лена. «Я не пойду! Мы точно его увидим! Я не хочу!», — выпалила я. «Да успокойся. Чего ты волнуешься? Это было столько лет назад. Или есть причина волноваться?», — спросила меня внимательно Лена. Причины волноваться не было, но просто я не хотела видеть Петра. Почему? Может, боязно, может, неловко… Не подобрать подходящего слова. У меня внутри все замирало от волнения и какого-то сладкого страха.

Мы стали подниматься на второй этаж. С каждой ступенькой мне становилось все тревожнее, но я продолжала идти. Нахлынули воспоминания: учительская, подоконник около учительской и опять Петр. Только он. Разумеется, многое изменилось: и стены покрашены в другой цвет, и двери другие, висели другие стенгазеты… Вообще все было другое. Но стены были все ТЕ ЖЕ. Вот такая смесь далекого и родного. Девчонки прошли до учительской, но дверь была закрыта. Решено было подниматься на третий этаж. Я смирилась, шла и внутренне молилась не встретиться с ним.

С героической стойкостью я поднялась на третий этаж. Девчонкам это не видно было, но мне все было тяжелее и тяжелее. Внутренний голос говорил мне: «Катя, беги! Беги, пока не поздно». Но я только слушала и шла. Мы решили пойти в зал, где в свое время у нас проходили занятия по физкультуре. Нам повезло: мы застали и Виктора Яковлевича, и Катю Пучкову. Виктор Яковлевич у нас появился в классе 10, и то он работал всегда в паре с Евгением Анатольевичем. Катя Пучкова училась в параллельном нам классе, закончила Лесгофта и уже более 10 лет работала в нашей школе. Они очень были рады нас видеть и пригласили к себе вниз в коморку посидеть. Мы сидели и разговаривали с ними целый урок. Я хотела, чтобы время не кончалось и чтобы, когда мы выйдем оттуда, все уже разошлись.

Прозвенел звонок с урока и Лена скомандовала идти. Ей очень хотелось увидеть нашего биолога – Михаила Борисовича. Я тоже очень хотела его увидеть, поговорить с ним, но не хотела видеть ЕГО, мою первую любовь, мою боль.

Мы вышли из зала, и тут я осознанно поняла, что точно его встречу. Я вспомнила сон, который мне снился месяцем ранее: «Я шла по третьему этажу, завернула за угол и вдруг увидела ЕГО. Он шел и улыбался. Он улыбался МНЕ, смущенно и нежно. Я шла к нему навстречу. Я шла сквозь толпу детей. Мы с ним поравнялись недалеко от класса физички и…». Дальше я не помнила. И почему я забыла тот сон?

И тут как во сне: мы идем по третьему этажу, заворачиваем за угол, я набираю в легкие побольше воздуха и… Навстречу нам шел Михаил Борисович, а рядом с ним – Петр Алексеевич. «Так и знала…», — только и прозвучало у меня в голове. Они шли и улыбались нам. Петр смущенно провел рукой по своим волосам, а глаза его выдавали блеск. Он улыбался мне. Я же старалась не акцентировать на нем своего внимания. Почти поравнявшись с нами, они в один голос сказали: «А мы как раз только сегодня вас вспоминали». Я понимаю, что скорее всего они сказали это для красного словца, но меня поразило то, что они не были особо удивлены, увидев нас. Как будто мы не 14-15 лет назад виделись, а намедни.

Они пригласили нас в каморку Татьяны Борисовны. В этой каморке учителя на переменах курили, да и просто отдыхали. Я прошла к окну и села слева от входа у окна. Лена села напротив меня. По правую руку от меня села Маришка, а напротив нее – Настя. Учителя стояли. Как только Петр с Михаилом Борисовичем закурили, Лена начала кашлять. Она старалась бороться, но не могла. Поначалу мне было забавно, но потом я вспомнила, что у нее что-то вроде аллергии. Лена отошла от стола и встала недалеко от выхода. Она стояла неподалеку – каморка была малюсенькая. На освободившееся место сел Петр. Теперь он оказался напротив меня. Садясь, он поднял свои глаза на меня и широко улыбнулся. Я не смогла удержаться и ответила ему тем же.

Хоть Лена и стояла подальше о т дыма, но все равно продолжала кашлять. Михаил Борисович попытался воспользоваться освежителем воздуха, но все было бесполезно. Петр Алексеевич начал открывать окно. Я возмутилась: «А вдруг меня сдует?». Он ответил немного сурово: «Не сдует», — потом добавил: «Главное, чтобы все это на тебя не упало», — и стал поправлять колбочки, которые стояли на подоконнике и на столе. Но ничего не помогало. Решено было затушить сигареты. Мне было немного неловко: учителя хотели отдохнуть, покурить, а тут мы ворвались и нарушили их планы. Одно меня радовало, что это была короткая перемена и что скоро мы расстанемся.

Лена, еще до конца не оправившись от табачного дыма, стояла так, что мне ее было не видно за Михаилом Борисовичем. Я спросила: «Лена, ты где?». Она мне ответила: «Здесь», — и встала поближе ко мне. «Просто мне тебя было не видно, а я люблю все контролировать». Все по-доброму посмеялись. Я не знаю, зачем я это сказала. Мне нужно было что-то сказать, чтобы скрыть волнение.

Петр Алексеевич начал: «Катя, а ты есть в соцсетях?» Если честно, то я не сразу поняла, что он имел в виду: «В смысле?». «Ну ты есть вконтакте, одноклассниках?», — продолжал он. «Да, я есть вконтакте», — ответила я. «Лена и Настя у меня есть в друзьях. Вот вас с Мариной вроде у меня нет», — говорил он. «Да», — я уже начинала догадываться, к чему он ведет. Он посмотрел на меня и спросил: «Может тогда, как сейчас модно говорить, зафрендимся?» Я немного растерялась, но ответила: «Зафрендимся-зафрендимся», — и улыбнулась. Если честно, то мне не очень хотелось его иметь у себя в друзьях, но, с другой стороны, было в какой-то мере приятно, что он мне предложил дружбу, пусть и вконтакте.

Дальше вступила Лена. «Очень хорошо», — подумала я и внимательно стала ее слушать. Это больше было сделано для того, чтобы не смотреть на НЕГО, хотя я чувствовала, что он не отрывает от меня взгляда. В какой-то момент, когда была пауза, он спросил: «Катя, ну как у тебя дела?». Я посмотрела на него, все внутри у меня перевернулось. «Нормально», — сухо ответила я и перевела взгляд на Лену. Он был обескуражен, но постарался не показывать вида.

Прозвенел звонок, и я уже была готова вскочить и побежать, но не тут-то было. Лена как-будто бы не слышала звонка и продолжала говорить. Она сказала, что собирается организовать встречу по случаю 15-летия окончания и хочет пригласить учителей. Добавила также, что мы хотим числа 16 мая собраться. Петр Алексеевич отметил, что это хорошая идея и добавил: «Только учтите, что у меня уроки до 16:00 в субботу». «Так мы же не в Теремок собираемся», — ответила Лена. Все дружно засмеялись. «Тогда хорошо», — подытожил Петр Алексеевич. Михаил Борисович сказала, что его нет нигде и что он с трудом пользуется почтой электронной. Решено было, что информацию ему Петр передаст.

В какой-то момент Петр вновь обратился ко мне: «Катя! Ну ты сейчас где?». Я спросила его, вероятно не совсем любезно: «В смысле ГДЕ!?» «Ну ты же наверное что-то заканчивала, работала…», — говорил он неуверенно. «Да. Я закончила ФИНЭК. Сейчас работаю экономистом в организации, занимающейся производством пленочных клавиатур, декоративных панелей и т.д.», — ответила я как зазубренный урок. Ответила и снова посмотрела на Лену. Лена продолжала. Мне почему-то было немного неловко. Петр начинал смотреть на часы. Ноги у меня горели. Я хотела просто бежать оттуда. К тому же ужасно хотелось в туалет.

Петр Алексеевич пришел всем на выручку: «Ой, я прошу прощения. Мне надо идти. У меня сейчас дополнительный урок. Девочки, спишемся». Мы встали и направились к выходу. Проходя мимо него, мы встретились взглядами, и он спросил меня: «Ну так что: зафрендимся?» «Да, зафрендимся», — сказала мягко я.

Мы попрощались с учителями и вышли. «Кать, ты куда? Ты вроде кое-куда хотела», — девчонки спросили меня, причем так громко, что слышали и Петр, и Михаил Борисович. «Я никуда не хочу!», — ответила я, а сама подумала: «Вот дают…». Все засмеялись.

Мы направились к лестнице, но потом передумали и стали фотографироваться. Я по большей части кривлялась. Мимо проходил Михаил Борисович. Мы с Настей с ним сфотографировались. Все-таки один из любимых учителей. Вот только вместе было неудобно фотографироваться. Однако в этом нам Петр помог – он нас с Леной и Настей запечатлел на телефон, пока Марина ходила в туалет. Так об этом памятном дне у меня сохранились фотографии.

Мы вышли на улицу, и я была довольна. Экзамен сдан. Я достаточно неплохо держалась и, можно сказать, почти не выказала волнения. «Ну как я?», — спросила я девчонок. Они, смеясь ответили: «Ты справилась. А ты боялась». Марина заметила: «Девчонки, мне уже почти надо бежать». «Ну давайте пойдем к метро. Там где-нибудь сядем. Как раз и Катя в туалет сходит», — сказала Лена. «Тогда в Теремок», — подытожила Марина, — «И идти недалеко, и к метро близко». «Далеко идти?», — спросила я, — «А то я еле сдерживаюсь». Марина ответила: «Тебе надо было в школе сходить. Кстати там нормальные кабинки. Нет, не далеко». Идти, и правда, было недалеко, вот только для меня по-иному тогда ощущалось расстояние. «Петр только тебя и спрашивал: и как у тебя дела, и где ты… Как будто других и не было», — отметила Марина то ли немного обиженно, то ли с некоторой иронией. Я улыбнулась. «Все-таки он всегда к тебе с теплом относился», — продолжила Марина. «Знаешь: я думаю, что он сделал правильный выбор. Я не смогла бы сделать его счастливым. В этом я благодарна Людмиле», — разоткровенничалась я. «Почему ты так думаешь? Может, у вас все получилось бы», — говорила Марина. «Вряд ли. Я была слишком молода. У Людмилы был опыт брака. Я просто не знала бы, что и делать с ним», — сказала я. Марина больше возражать не стала.

Наконец, мы дошли до Теремка. Заняли столик, и я прямиком бросилась в туалет, а оттуда к кассе заказывать блин и чай. Девчонки тоже что-то заказывали поесть. Мы уселись и стали обсуждать поход в школу. Потом снова перешли к обсуждению встречи выпускников. «Нет, я-то точно не хочу идти, особенно, если он пойдет. Только этого не хватало! Мне сегодняшней встречи и нашего общения было предостаточно. Больше не хочу ЕГО видеть. Принимать ли его в друзья? Не хочу! Но вроде как-то неудобно… Или принять? Что тут такого? Надо будет посмотреть, вдруг он первым отправит мне заявку. А если отправит, принимать ли? А если не отправит, проситься ли в друзья, ведь он первым завел разговор…Он совсем не изменился. Вот только голос стал погрубее. Скорее всего этот от Беломора. И он такой маленький: такое ощущение, что я выше его… Все-таки я нравилась ему… Теперь я в этом не сомневаюсь. И он меня не забыл», — вот такие мысли проносились у меня в голове в те минуты.

В скором времени Маришка убежала, и мы остались втроем. Леночка нам радостную весть сообщила: она скоро станет мамочкой. Мы были безмерно рады. Через какое-то время к нам присоединился Рафаэль, муж Лены. Мы еще немного посидели и разъехались по домам.

Вечером я зашла вконтакт. Заявки не было. «Отправить заявку или не отправить?», — подумала я. Решила дождаться воскресенья. Мне хотелось, чтобы он не только предложил стать друзьями, но и отправил мне заявку. Но он не отправил. Я заходила на следующий день: он был вконтакте, но от него не было новостей. Я решилась. Я отправила ему заявку в друзья и вышла.

Позже он отправил подтверждение. Мне, как другу, открылись его фотографии. Их было немного, но я просмотрела. Некоторые я отметила лайком, под парочкой оставила комментарий.

Помню одну фотографию, на которой был изображен зонтик то ли с апельсинами, то ли с мандаринами. Я написала комментарий под той фотографией: «Это муляж? Или съесть можно?)» Вечером он ответил на мой комментарий: «Это были настоящие апельсины – к детскому стихотворению Леонида Аронзона» и еще добавил – «»Апельсиновый дождик»».

Так мы с НИМ познакомились.

Виринея Лазурь (Екатерина Ракитина)