За душу берет.

Я вчера ошиблась этажомВ здании тридцатой гор.больницы — (Это ветхий, очень старый дом,Где скрипят тоскливо половицы)- Как пройти отсюда на массаж?- Выше. Выше, прямо и направо.Лестничный пролет. Второй этаж. За стеклом хирурги-костоправы.Все не то: А это что за вход?(осторожно дверцу открываю)- Девушка, у нас сейчас обход.Не мешайте! — (я и не мешаю).- Вы к кому?- Да, в общем, ни к кому:- Ах, наверно, Вы из меценатов?- Из кого? Простите, не пойму!- Проходите в первую палату!Ладно: Отчего бы не пройти,Раз уж так активно приглашают?Господи, куда твои путиПриведут сегодня? Я не знаю.В коридоре сумрачная тишь,Ожиданье придавило плечи.Вдруг, смотрю..: застенчивый малышОсторожно вышел мне навстречу.(Гoда два ему, а, может, три):Застеснялся… поспешил обратно.- Стой, хороший мой. Не уходи!Но мальчонка убежал в палату.- Девушка, не стойте у дверей!Проходите и располагайтесь.Здесь пятнадцать отказных детей.Поиграйте с ними, не стесняйтесь.- Что сказали Вы? Мне не понять…«Отказных»? Что значит это слово?- Господи, ну бросила их мать!(надо ж быть такою бестолковой!)- Бросила? Как это? - Да вот так!Вы как будто первый день на свете!Ведь в России форменный бардак — (Все мы в чем-то брошенные дети)Надо мной разверзлись небеса — Как во сне я шла по коридору,И упрямо горькая слезаЗастилала свет, мешала взору…Пять кроваток к ряду у стены — (В них лежат трехмесячные крошки).Дети спят: возможно, видят сны;Тихо солнце льётся из окошка.Медленно на цыпочки встаю:Кто там плачет?- Ладушка проснулась?Успокойся… Баюшки-баю.Ах, как сладко-сладко потянулась!Я беру на руки малыша:- Так… штанишки мокрые! Бывает!Ну не плачь, — шепчу я чуть дыша, — Мы сейчас пеленки поменяем.- «Доченька», хорошая моя: — Подношу к губам твои ладошки, — Мама здесь… сегодня мама — я…Всё по правде: всё не понарошку…Девочка глядит в мои глаза,И в улыбке растянулся ротик…Я молчу: не знаю, что сказать,Робко глажу спинку и животик.Маленькими ручками дитяОбхватило вдруг меня за шеюИ прильнуло с нежностью, любя.(я собою больше не владею)Не могу сдержать горячих слёз,Поправляя сбитую подушку,Задаю бессмысленный вопрос:Где же мать — беспечная кукушка?Милая, ну, как же ты могла?!Как? Ребенка подарила миру,Чтоб затем, лишив его тепла,Укатить транзитным пассажиром?Не виню… Поверишь??? Видит Бог,Знаю все о женской трудной доле.Мир безумен. Мир порой жесток — (сердце разрывается от боли).Вот вошел в палату карапуз,Ножками едва передвигая:- Стоп! Не падать! Господи Иисус!Что мне делать с вами? Я не знаю.Сколько здесь печальных добрых глаз!Как согреть вас всех, помилуй, Боже.- Я иду, бегу к тебе… сейчас…- Как его зовут?- Его? Сережа…- Ну, Сергунька, ты уже большой.Нам ходить давно пора учиться!Дай мне ручку: шаг, теперь второй.Так, еще, а ну-ка не лениться!Молодец! Серега, ты герой…Скоро будешь бегать — не догонишь!Леночка, не плакать: я с тобой…Не вертись! — бутылочку уронишь.Пей, моя родная, молочко.Подрастай, и будь всегда здорова.Знаю-знаю: это не легко, Ну-ка пей! — уважь труды коровы.Я вчера ошиблась этажомВ здании тридцатой гор.больницы.Ночь. Гроза. И первый майский гром.(мне сегодня слишком плохо спится)